Он не хотел, чтобы приходили люди, которым просто показалось, что проект звучит круто. Ему нужны были только дети, искренне заинтересованные в этой области. Тридцать два добровольца — это ужасно мало для десяти тысяч населения, но у Рендидли было хорошее предчувствие насчет этих тридцати двух. Их можно было оставить на попечение Эда Дагга на большую часть времени в Подземелье. Надеюсь, они смогут получить немалый опыт.
Напевая себе под нос, Рендидли открыл портал и вошел, чтобы навестить Невею.
Глава 1422
Невея усмехнулась, глядя на лицо Рандидли. Она подошла к нему и ткнула в бок.
— Что за реакция? Ты думал, я не закончу Гравировку?
— Ну, нет, но — Рендидли моргнул. Он переступил с ноги на ногу, чувствуя себя неловко от того, что его так легко раскусили. В этом был смысл; Невея могла чувствовать его мысли через их Духовную связь. Скрывать от неё свои мысли было практически невозможно. Но всё же — Просто Гравировки великолепны. Я не осознавал, что ты так продвинулась в понимании фресок Истрикс в последнее время. Я думал
— Рандидли, — уголки губ Невеи опустились. — Мы оба знаем, в чём тут дело. Боль, которую я испытала, когда мы сражались с Кааном Это было тяжело. Я никогда не сталкивалась ни с чем подобным. Не лично. Я видела некоторые из твоих воспоминаний, но это было Даже сейчас мне снятся кошмары о его руке, сжимающей мою душу. Звуки колокольчиков или воздушной музыки заставляют меня вздрагивать. Вот почему я думаю, что будет лучше, если я не пойду с тобой в Нексус в этот раз.
Рендидли замер, пока Невея говорила, но её слова поразили его сильнее, чем он ожидал. Он прижал руки к стойке перед собой. Его пальцы напряглись, но он старался не сжимать её слишком сильно. Эта хижина Невеи была сделана только из простых материалов.
Невея заложила руки за спину и продолжила говорить:
— У каждого из нас есть своя сила. Это Гравировка, понимание секретов Эфира это моя сила. И здесь, на Земле, я могу использовать её лучше всего. Так что я действительно думаю, что остаться здесь будет полезно нам обоим. Я могу остаться здесь и углубить своё понимание учений Истрикс.
Когда Невея повернулась, чтобы посмотреть на него, Рендидли очень старался контролировать свои эмоции. Он не хотел, чтобы его ответ запятнал их отношения. Но в то же время Рендидли никак не мог скрыть своё чувство разочарования. Он долго предвкушал, как они вместе отправятся в Нексус, чтобы стать сильными и сражаться против Системы Рендидли было грустно, что всё изменилось.
Несколько секунд он просто стоял и смотрел на Невею. Его сердце болело. Его металлическая рука дрожала.
Но затем он слегка встряхнулся и показал Невее слабую улыбку.
— хотя это и не то, что я планировал раньше, возможно, так будет лучше. Кроме того, начальный период Академии Харона будет самым опасным. Так что с тобой там
— О, пожалуйста, — перебила его Невея. Она закатила глаза и махнула руками, словно отталкивая его слова. — Ты пытаешься оставить эту кучу работы на меня? Уж нет, ни за что. К тому же, если мы будем слишком прямо вмешиваться в дела Академии, не будем ли мы слишком широко распространять твой образ? Надеюсь, ты осознаёшь, насколько быстро растёт масштаб твоей Академии Харона.
— Ах хм-м-м. — Рендидли тут же нахмурился. Вообще-то он не думал об этой проблеме. Первоначально Академия Харона была относительно небольшой. Он предполагал, что в её стенах будет около пятисот учеников. Но с огромным количеством детей в Хароне он расширил свои планы в восемь раз от первоначального размера. И даже тогда казалось, что там будет тесновато.
Но Рендидли был так увлечён масштабированием Академии Харона, что забыл о скрытой угрозе, которую его образ представлял для прохождения Землёй Второго бедствия. В конце концов, Рендидли мог только покачать головой, услышав слова Невеи.
— Я, честно говоря, не знаю. Я не думал об этом. Но даже если десять тысяч — это много людей, ты видела последние отчёты? Консервативная оценка населения всех городов-пузырей в Диких землях и Зонах составляет около 100 миллионов человек. По сравнению со всеми этими растущими образами десять тысяч — это не так уж и много.
— Хех. Не пытайся говорить это с невозмутимым видом. Основываясь на работе, которую ты делаешь, эти десять тысяч образов будут расти быстрее и с лучшим фундаментом, чем большинство. Эти образы гораздо вероятнее станут элитами. Они будут влиять на другие образы. — Невея подошла к плите в своей хижине и взяла кастрюлю с тушёным мясом. Она взяла половник и аккуратно налила немного в его миску. — Ты собираешь самых талантливых людей на Земле прямо сейчас, Рандидли. Ты должен обращаться с этим осторожно.
— У тебя есть решение? — спросил Рандидли, нахмурившись.
Невея медленно кивнула.
— Частично это связано с тем, что я не буду просто сидеть здесь и присматривать за твоей Академией. Но самое главное тебе нужно уйти до её открытия. Или, возможно ещё более радикально, чем это. Связь с тобой, или, точнее, с твоим образом, не должна быть слишком сильной.
Рендидли медленно склонил голову набок.
— Что ты предлагаешь?
Теодора Грейман посмотрела на чёткий шрифт отчёта, лежащего на её столе. Даже надвигающаяся проблема голосования по импичменту была отодвинута в сторону, когда она просматривала брифинг с широко открытыми глазами.
Первой её реакцией было то, что это шутка. Никто не может быть таким непредсказуемым. Но её стол был завален подобными отчётами. Орден Дуцис сделал очень публичное объявление о предстоящих изменениях в правительстве Харона. Они были довольно внимательны к тому факту, что Зоны очень внимательно следят за передвижениями Блуждающего города.
— Но делать правительство случайным ? И менять нескольких руководителей каждые два месяца ? — Теодора забарабанила пальцами по столу. Темп перкуссии продолжал нарастать, но в её сердце не появлялось никаких ответов. В этой договорённости была и очень очевидная лазейка.
— Это какая-то ловушка? Что, чёрт возьми, задумал Рендидли Гостхаунд ?
В дверь постучали, прервав мысли Теодоры. Она проворчала, и дверь частично распахнулась. В дверном проёме показалась помощница и робко огляделась.
— Э-э Президент Грейман? Конгресс отказался перенести дату голосования по импичменту.
Барабанная дробь тут же прекратилась. Теодора едва разжала зубы, чтобы выдавить слова:
— По какой причине?
— Они они говорят, что, поскольку вы не участвуете в парном турнире, голосование пройдёт по расписанию. Ваше президентство и этот турнир — это совершенно независимые события.
Теодора подавила желание огрызнуться.
Правда? После всего, что я сделала для этой Зоны Они хотят вытолкнуть меня, прежде чем я смогу выиграть это для Зоны?
— Всё в порядке. Спасибо, Виктория, — ответила Теодора Грейман. Помощница торопливо кивнула и резко захлопнула дверь, возможно, опасаясь гнева Теодоры в ответ на эту новость. Но Теодора оставалась неподвижной даже после того, как помощница ушла несколько минут назад. Её разум гудел, тщательно перебирая возможности.
Упрямство конгресса парный турнир за звание Земли странные изменения в правительстве Харона Они были как странные кусочки головоломки в её голове. Как бы Теодора ни расставляла их, она не могла разгадать общую картину.
Наконец она встала. Прикоснувшись к картине, висевшей в задней части её кабинета, Теодора открыла секретный проход и спустилась в недра здания. Длинные коридоры были тёмными, но Восприятие Теодоры позволяло ей безупречно ориентироваться в них. Кроме того, Теодора Грейман довольно часто спускалась по этому пути в подвалы в течение последних полутора недель. К этому моменту она запомнила каждый уголок.
Она протянула руку и провела пальцами по стене. Прохладный камень успокаивал.
Хех, если бы я знала, чем всё закончится Я когда-то была председателем Всемирного совета. Я была самой влиятельной женщиной в мире а теперь теперь мне интересно, сколько у меня на самом деле было
В конце концов она добралась до двери, которую охраняли двое мускулистых мужчин. В тёмном проходе было почти невозможно различить их черты лица даже при высоком Восприятии. Но Теодора не обращала на них внимания. Они склонили головы, когда она прошла через дверь. В маленькой комнате за дверью Рихтер сидел в инвалидной коляске с закрытыми глазами. Странная энергия наполняла окружающий воздух и, что самое страшное, каменный пол под ним рябил, как поверхность пруда во время дождя.
Остерегаясь энергии, которую он высвобождал, Теодора остановилась всего в нескольких шагах от порога и не стала продвигаться дальше. Вместо этого она взглянула на лицо Рихтера в поисках признаков его угасающего долголетия. Она с облегчением отметила, что на нём не было никаких признаков разложения, но она не сомневалась, что странная коррозия кожи Рихтера медленно распространяется от его ног на остальное тело. Её взгляд упал на его торс, ей было интересно, какая часть его бледной плоти была искажена и искривлена.
Однако Теодора не осмеливалась беспокоить его. Поэтому она молча ждала.
Вскоре после прибытия Теодоры Рихтер открыл глаза.
— А, это ты. Всё ещё беспокоишься обо мне? Разве я не говорил тебе, что всё под контролем?
— Рихтер, все остальные эксперименты закончились неудачей. Разве странно, что я беспокоюсь о тебе? — медленно произнесла президент Теодора. Она сделала всё возможное, чтобы придать своему голосу теплоту и властность.
Рихтер мрачно усмехнулся.
— Верно. К тому же, без меня тебе будет трудно удержаться на посту президента.
Пальцы Теодоры скрутились так, словно они выжимали последний вздох из чьей-то глотки, но она держала руки за спиной. Рихтеру не следовало так небрежно говорить о таких вещах. И всё же казалось, что её эмоции были поглощены её обстоятельствами; её лицо было чрезвычайно нейтральным, когда она отвечала:
— Как оказалось, твои усилия вообще не будут иметь значения. Конгресс не будет откладывать слушание по импичменту. Я подозреваю,