Кейл шел среди этих дротиков, вытянув указательные пальцы рук. Он крутил и извивался, больше походя на известного композитора, чем на воина. Но это созданное оружие изо льда было нарезано и искрошено на куски, пока только нежный вихрь падающего снега не достиг тела Кейла.
Он использует свои руки, но каждый из его пальцев так же опасен, как и его ножи, хотя дальность немного уменьшена,
— подумал Хуан Ли, наблюдая за быстрым продвижением Кейла. Прежде чем мужчина смог создать еще одну волну ледяных дротиков, Кейл уперся ногами и ускорился вперед.
Но еще больше, чем его пальцы
Все плечо Кейла повернулось внутрь, завершившись вращающимся ударом ладонью, который, казалось, легко коснулся груди мужчины. Рот мужчины скривился и двинулся; вероятно, он привычно выпустил проклятие. Кейл улыбнулся.
Небольшой гейзер крови брызнул из спины мужчины; он мгновенно побледнел и отступил на несколько шагов назад. Как только он восстановил равновесие, он беспомощно покачал головой и упал. Кровь продолжала хлестать из его спины.
Там была дыра толщиной примерно в два пальца от места, куда ударил Кейл. Еще более впечатляющим был тот факт, что Кейлу удалось нанести удар в такое место, которое не задело легкие мужчины или какие-либо другие органы.
Паоло был еще более ошеломляющим, бросаясь вперед и громко хохоча. Он двигался, как валун, катящийся вниз по холму. С точки зрения того, кто из двоих наиболее точно придерживался духа использования
Взяв оружие противника, Хуан Ли наклонился к Кейл. Паоло просто держал два длинных кинжала обратным хватом и яростно бросался вперед с размашистыми ударами.
Казалось, он не использовал длинные ножи, а скорее бросал удары, как бы случайно держа ножи в руках. Но каждый раз, когда он наносил удар, ножи в его руке оставляли глубокие шрамы на земле. Его обычно неостановимые удары, способные пробить сталь, теперь обзавелись когтями, способными разорвать человека пополам.
В то время как Кейл столкнулся с кем-то, кто склонялся к Навыкам Маны, противник Паоло был скорее скоростным бойцом. Он орудовал двумя топориками и, казалось, привык уклоняться между ударами противника. Паоло не позволил ему увернуться. Благодаря добавлению длинных ножей, его удары охватывали большую площадь.
Если бы он избегал ударов, ножи настолько глубоко врезались бы в кожаную броню человека, что кровь начала бы просачиваться наружу. Если бы он попытался встретить удары Паоло напрямую, его бы отбросило назад, и он опасно покачнулся бы на несколько секунд, пока Паоло продолжал смеяться и двигаться вперед. Сцена содрогнулась, когда Паоло начал набирать обороты.
Это был матч с очень малым напряжением.
Вскоре оба независимых человека из Зоны 7 были побеждены. Хуан Ли посмотрел на свои часы.
Двадцать три секунды.
— Это то, что они заслужили, — фыркнул Хуан Шоу. — Мы запретили им участвовать в этом турнире для их же блага. Возможно, это послужит им уроком.
Нет, вы запретили им участвовать, чтобы угрожать нашим Славным Лидерам нашим собственным международным положением Зоны , — спокойно подумал Хуан Ли. Вы хотели отрезать нос, чтобы наше лицо поняло, что оно бессильно, если не может контролировать обе свои руки
Но Хуан Ли не стал спорить со старшим. Для этого было еще слишком рано. И в его нынешнем состоянии
Хуан Ли улыбнулся, обнажив свои острые клыки, как плотоядное животное.
Глава 1442
С упрямым бычьим настроем, не желая останавливаться перед лицом задержек, Рендидли повел Орден Дуцис вперед, пробившись через еще два раунда турнира и достигнув финальных шестидесяти четырех команд. Эти, в понимании Рандидли, были настоящей элитой. Затем он объявил о двухдневном перерыве, чтобы Сад мог привести в порядок место проведения и укрепить саму арену для следующих сражений.
В последнем раунде произошло немало инцидентов, когда тщательно составленный Вольфрамом график приходилось отбрасывать, потому что арена была полностью разрушена в предыдущем бою. Специальный мрамор доставлялся из шахты Доннитон, чтобы построить поверхность, способную выдержать значительные удары, не разбиваясь. Будем надеяться, этого будет достаточно, чтобы все шло по графику до конца турнира.
Конечно, у Рендидли не было особого перерыва даже во время паузы в турнире. Большая часть этих двух дней была поглощена раздутым графиком встреч и плановых совещаний, на которых настаивала Татьяна, чтобы подготовить Харон к предстоящим правительственным изменениям. Так что Рендидли бегал между встречами с Гертрудой и Сэмом, обсуждая функции и цели (Ключевых Камней), а затем слушал, как Вольфрам тщательно объясняет прогнозируемые проблемы роста Харона в ближайшие два года, и все это время чувствовал, что ему следовало посвятить пару (Навыков) управлению.
Но, по правде говоря, это мог быть его последний шанс заняться подобными вопросами на какое-то время, поэтому он не стал тратить время на изучение чего-либо.
После долгих размышлений и раздумий Рендидли одобрил предложение о наборе большего числа подрядчиков и специалистов в Харон и упрощении испытательного процесса для въезда в город. Его первоначальный страх заключался в том, что его образ слишком глубоко укоренится в городе, и поэтому лучше держать население Харона небольшим, но Рендидли постепенно осознавал, что его первоначальная предпосылка неверна.
Потому что, благодаря турниру, давшему ему чувство перспективы, Рендидли понял, что люди Харона не обязательно усваивают его образ. Вместо того чтобы напрямую навязывать им его образ, действительно, Рендидли поставил себя в антагонистическую роль по отношению к (Тиглю Эйдолона). Во всяком случае, образ Харона больше напоминал остатки (Поля Битвы Искупления), чем самого Рандидли. Он был хаотичным и разнородным, с удивительно чистой решимостью в его основе.
Чувствуя волны этих образов, смешивающихся и переплетающихся в городе, Рендидли почувствовал себя странно одиноким. Он стоял на краю своего острова и оттолкнул окружающих духов лунного света, чтобы посмотреть вниз на город, который он создал.
Каким-то образом я понимаю, почему Шал взяла меня в ученики, хотя я был незнакомцем в том Подземелье .
С этой мыслью Рендидли начал хихикать. Неудержимый смех продолжался, пока, наконец, не перерос в хохот с похлопыванием по коленям.
После всех усилий, которые я приложил, чтобы создать место, которое могло бы вдохновить мир и не заразить его моими образами похоже, это не имело значения
Постепенно улыбка исчезла с лица Рандидли. Вместо этого он стал серьезным, углубленно рассматривая бурлящий мегаполис внизу. Люди свободно перетекали из Харона в Сад и обратно. Многие торговцы Харона были в восторге, наконец-то получив возможность надежно распродать свои запасы специализированной продукции. Некоторые даже настаивали на том, чтобы Харон создал постоянное местоположение и обосновался.
И, узнав, что беспокойство Рендидли о том, что его город будет тесно связан с его образом, не является проблемой, он был слегка склонен позволить этой постоянности случиться. Рендидли слегка повернулся, его взгляд скользнул по строительству укрепленной арены, к временным ресторанам и продуктовым лавкам, к новому строительству, где Сад возводил пригород вокруг основания Харона. Было что-то обнадеживающее в человеческих поселениях. Больше, чем личная сила, эти сооружения были физическим представлением силы человечества.
Рендидли поднял взгляд выше и посмотрел в сторону северо-востока. Высокие здания Сада были пальцами, тянущимися к небу. Города были руками с тысячами пальцев, которые позволяли человечеству захватывать жизненно важные рычаги мира. Несмотря на силу монстров, пришедших на Землю, люди приспособились. Мы подтвердили свое место на этой планете .
Глядя на карнизы, водостоки, стеклянные окна, сотни электрических огней, богато украшенные деревянные двери и ровное мощение на всех дорогах, ведущих в город, Рендидли постепенно покачал головой. В этот момент рядом с ним стояли Иггдрасиль, Мрачная Химера и Мертворожденный Феникс. Этого недостаточно. Обнадеживаться – значит упустить суть. Грядут четыре (Бедствия). Этого я подозреваю, что этой силы хватит только на то, чтобы победить первое
Рендидли стоял там и смотрел вниз. Когда он позволил своим глазам расфокусироваться от деталей, перед его взором возник только образ. Образы стольких людей, даже когда рядом находилось несколько человек, обладавших примерно в 100 раз большей силой, чем другие, представляли собой запутанную смесь стольких влияний, что результирующее ощущение было нейтральным. Это был пейзаж из серых и смягченных краев. Образы лишали друг друга опасных желаний и чистых убеждений. Это было человечество, которое не знало своего будущего.
И, хотя это была суровая правда, зачастую люди не могли найти правильный (Путь) вперед без конкретной угрозы, которая бы отвлекла их от самоуспокоенности. Но как только Земля будет названа в глазах (Нексуса) все начнет ускоряться. (Система) придет, чтобы собрать причитающиеся ей проценты.
(Поздравляем! Ваш Навык Убежденность Улыбающегося Ужаса вырос до 345 уровня!)
Рендидли стоял на краю своего острова и наблюдал за образами внизу, пока к нему не подошла Татьяна. Она огляделась, чтобы убедиться, что никого нет рядом, а затем сделала несколько резких шагов вперед, чтобы встать слева от Рандидли. Ее янтарные глаза ярко сияли, когда она изучала землю внизу. Но затем она повернулась к Рендидли и наклонила голову набок.
— О чем задумался?
— Достаточно ли я сделал? — легко спросил Рандидли. Он переплел металлические пальцы левой руки с мясистыми пальцами правой. Пурпурно-черное пламя вспыхнуло в его глазах, когда он попытался заглянуть в будущее и, казалось, не смог получить никаких подсказок из инертной массы образов перед ним.
С другой стороны, по крайней мере, нынешнее положение человечества стабильно — подумал Рандидли.
— Знаешь, на подобные вопросы можно ответить только ретроспективно. Мы сделали все возможное, чтобы предсказать проблемы, но, скорее всего, проблемы, которые мы не рассмотрели, либо сделают, либо сломают наши усилия. Мы можем только подготовиться и оставаться бдительными.