Рендидли был весьма озадачен ее реакцией на него, но в душе пожал плечами. Спорить с женщиной не было смысла. Вместо этого он просто последовал за ней по коридору к открытому двору, а затем в другую крытую часть дома. Все это время чувства Рендидли ощущали изображение, которое текло через это место.
Изображение было тяжелым в воздухе вокруг женщины. Но оно также присутствовало на каждой отполированной поверхности и подстриженном кусте во дворе. Кем бы ни был этот мистер Силло, он сам занимался всей уборкой. Исходя из взаимодействий Рендидли с ним в небольших тестах Харона, он ожидал, что само изображение будет коварным или контролирующим. Возможно, даже склоняющимся к манипулированию, как изображение миссис Гамильтон.
Но, вдыхая его здесь ни одно из этих предположений не было верным. Изображение было гораздо более мягким, чем это. Оно было на удивление простым и открытым.
Но все еще очень мощным, размышлял Рандидли.
Более мощным, чем я бы поверил. Оно могло бы даже составить конкуренцию Алане, хотя эти два изображения, очевидно, сосредоточены на двух очень разных вещах
Рендидли был весьма удивлен, увидев, что (Мертворожденный Феникс) поглотил изображение, как только оно осмелилось приблизиться к нему. Не желая фактически повредить изображение, не понимая его, он начал использовать (Иггдрасиль), чтобы отвести это изображение от себя. Но он следил за тем, как оно взаимодействует с его аурой.
Невысокая женщина провела Рендидли мимо библиотеки к закрытой двери. Она постучала в дверь, открыла ее для него, а затем отошла в сторону. Не в силах устоять перед любопытством, которое шевелилось в его груди, Рендидли шагнул вперед.
В комнате было темно, и в другом конце комнаты, рядом с пустым деревянным стулом, стояла теневая фигура. Помимо человека и стула, в комнате не было никакой другой мебели; она была совершенно пустой. Рендидли встретил мягкий голос, полный веселья, когда он вошел. — Надеюсь, вы простите обстановку. Ваш визит несколько застал меня врасплох. И часто у людей странная реакция, когда они видят меня впервые.
Сделав несколько шагов в комнату, Рендидли остановился и наклонил голову набок. Комната была настолько маленькой, что Рендидли мог чувствовать тепло, исходящее от фигуры перед ним и распространяющееся в окружающий воздух. А с его (Мрачной Интуицией) Рендидли мог легко пробиться сквозь тусклое освещение, чтобы увидеть детали мистера Силло. Он начал хмуриться. — Вы ну, я понимаю, почему вы не решались представиться.
Мистер Силло шагнул вперед. Хотя его ноги и левая сторона туловища были человеческими, его правая рука была гигантским красным крабовым клешнем. Два глаза на концах странных, похожих на антенны придатков были устремлены на Рандидли. Челюсти его рта издавали довольно постоянный щелкающий шум. — Хех. Конечно, я не ожидал, что вы окажетесь мелочным человеком. Итак, почему вы пришли навестить меня? Не могу отрицать, что мне было очень любопытно узнать о вас и об устремлениях вашего города
— Прежде чем, — сказал Рандидли, сузив глаза, — я хотел бы спросить, почему на вас изображение отца Кармана. Больше, чем вы могли бы получить, просто будучи частью его (Рейдового Босса) и человеческих экспериментов.
— у вас острый глаз. — Мистер Силло пожал плечами. — Томас и я были друзьями. До того, как его назвали отцом Кармином. Мы много говорили о философии и я был одним из первых, кто участвовал в его экспериментах. Тогда он верил, что совершил прорыв, но его методы были все еще грубыми. И позвольте заверить вас, я бы не согласился, если бы понимал цель его экспериментов. Я просто я верил, что он был хорошим человеком. Похоже, я ошибся.
Изумрудные глаза Рендидли ярко сияли в темной комнате, когда он изучал крабового человека перед собой. Но постепенно выражение его лица смягчилось; из каждой детали, которую смогла наблюдать его (Мрачная Интуиция), мистер Силло говорил правду. Кроме того, Рендидли не обнаружил никакой значительной силы в теле перед ним. Он был просто неудавшимся экспериментом. — Возможно, вы не ошиблись в том, что он был хорошим человеком. Возможно, он просто изменился после слишком долгого воздействия силы.
Мистер Силло покачал головой. — Мистер Гостхаунд, это может быть всего лишь мое скромное мнение, но я не верю, что люди могут по-настоящему измениться. Теперь, если вас устраивает моя эстетика, мы можем перейти во двор. Даже несмотря на то, что я выгляжу так уже два с половиной года, мне было трудно преодолеть остатки тщеславия
Медленно кивнув, Рендидли вышел из комнаты, и мистер Силло последовал за ним. На свету сопоставление частей его тела было еще более поразительным. Его крабовый клешень, казалось, внезапно выпирал из его туловища неестественным образом. Плоть вокруг перехода была воспалена. Но еще больше, чем это, Рендидли вдруг понял образ мистера Силло.
Его образ верил, что люди никогда не смогут измениться.
Его образ говорил: Это то, что мы есть . Это был образ принятия и поощрения, причем весьма своеобразного.
Разум Рендидли прослеживал новообретенную форму этого изображения, пока они двигались к средней части дома. Они сидели в адирондакских креслах во дворе, и Рендидли отказался от предложенного напитка. Мистер Силло спокойно ждал, пока он поднимет причину своего визита, пока Рендидли обдумывал изображение вокруг него. Причина, по которой изображение было таким мощным, заключалась в том, что оно было таким простым и стабильным. Оно побуждало людей просто принимать себя такими, какие они есть.
Другими словами, оно говорило людям не отрицать и не игнорировать свои мысли или желания, даже если они были негативными.
Для некоторых это послание было бы ободряющим и обнадеживающим. Изображение функционировало бы как бальзам для исцеления ран и укрепления их (Силы Воли). В других это привело бы к опасному попустительству себе и нисходящей спирали негативного поведения. В целом, это было нейтральное изображение. Это был мощный, но грубый инструмент.
Хотя Рендидли знал, что этот акт всегда закончится разочарованием, он все же методично хрустнул костяшками пальцев правой руки, а затем попытался хрустнуть костяшками пальцев левой. Эти движения были настолько знакомы, что было легко бездумно их повторять. — Несколько человек, которые взаимодействовали с вашим изображением, пришли в Харон. Я хотел убедиться, что мой город не является целью.
— Ну, я не ставил вас целью намеренно скорее, ваш город слишком доминирует в умах большинства людей. В некотором роде, поздравляю. — Мистер Силло поднес соломинку ко рту, полному челюстей, и шумно отхлебнул. — Я на самом деле имитировал вас, мистер Гостхаунд, в своей компании. В размещении изображения в центре всего, что мы делаем.
— Я управляю несколькими банками и кредитными учреждениями по всем Зонам; так я встречаю так много людей. И политика моей компании заключается в том, чтобы судить о будущей продуктивности людей по их текущим действиям. Очевидно, есть некоторые особые обстоятельства, которые можно учитывать, но я считаю, что действия — это то, что в конечном итоге отображает истинный характер человека. Я наблюдаю за тем, как ведут себя люди, и вижу правду. Мысли и эмоции — это просто фасады.
Рендидли наклонил голову набок. Затем он усмехнулся. — Честно говоря, я не очень люблю философские дебаты. Я просто хотел предупредить вас: я не возражаю против вашей идеологии. И я видел доказательства того, что ваше изображение увеличивает силу людей вокруг вас, независимо от других побочных эффектов. Это хорошо для Земли.
— Но я скажу вот что: Харон сейчас уверен в себе, потому что я нахожусь на Земле. Это означает, что они не чувствуют угрозы со стороны этих людей, которые почувствовали себя уполномоченными вашей идеологией преследовать свои мелкие обиды и поддаваться импульсам. Но после того, как я уйду я не думаю, что Харон будет играть так уж хорошо.
Когда Рендидли говорил, `
Он представлял себе столкновение этого образа с образом Харона. В господине Силло он видел новое воплощение старой привилегии элиты Земли. Даже после искажения экспериментами Отца Кармина этот человек вернулся и смог управлять немалым количеством банков и кредитных учреждений . А слабости, которую он обнаружил в себе и других во время трудного перехода в Систему, он сказал: Это не ваша вина. Люди не могут измениться .
Честно говоря, Харон мог бы расправиться с таким противником во сне. Но Рендидли также понимал, что он не должен быть единственным образом в мире. Как и в этом парном турнире, препятствия способствуют совершенствованию.
Трудно было понять выражение лица господина Силло, учитывая его особенности, но сейчас он, казалось, излучал веселье.
— Вы ожидаете, что я буду контролировать людей? Ограничивать действия, которые они хотят совершать по собственной воле?
— .Конечно, нет, это противоречит вашему кодексу, верно? — Рендидли ухмыльнулся, как волк. — Вы верите, что люди будут делать то, что захотят. Люди не могут измениться. В конечном итоге они последуют своей природе. Но чего не хватает в вашем мировоззрении, так это признания перспективы; эти люди, которые попали к Харону, не могли ничего поделать со своими эмоциями. На самом деле, потакание им безрассудно могло быть очень опасным, если бы один из наших полицейских потерял самообладание. Человечество должно знать терпение. Вам следует обратить внимание на этот недочет в вашем кредо.
— И все же вы утверждаете, что не философ, — заметил господин Силло.
— Я реалист.
— Ну, спасибо за предупреждение. Я приму это к сведению, — сказал крабочеловек с небольшим поклоном. — В благодарность. не хотите ли, чтобы я рассказал вам секрет о вас самих?
Рендидли выгнул бровь. Господин Силло развел руками, одной человеческой и одной крабовой. Его образ попытался снова приблизиться к Рандидли, но был поглощен Мертворожденным Фениксом. Образ Рендидли заскулил, жаждая большего.
Собравшись с мыслями, господин Силло заговорил: