Но тем временем Виванья неуверенно взмахнула крыльями, проверяя более раннюю рану, которую нанес Хэнк. Воздух кружился вокруг дракона, как будто она стояла в центре колеса, а ледяные потоки вокруг были спицами. Казалось, что кружащиеся столбы тумана способны стереть Хэнка в пыль, если он позволит дракону подойти к нему слишком близко. Теневой конь под Хэнком тряхнул гривой, сбрасывая немного инея, который начал образовываться. Хэнк нахмурился, но пока не двигался, когда Виванья дрогнула и рванулась вперед. Он просто небрежно поднял свой револьвер.
Он не мог долго так продолжать. Использование образа Анчо значительно увеличило его способность реагировать на угрозы, но также увеличило нагрузку на разум Хэнка. И хотя он считал себя одним из самых целеустремленных людей на Земле, сочетание Аланы и Виваньи постоянно преследовало его и заставляло первые несколько минут матча казаться часами. Ему нужна была возможность, но Хэнк не мог победить, если его драгоценные пули будут использованы на Виванью.
Мать-прародительница морозных драконов была идеальным отвлекающим фактором, который в конечном итоге заморозит остатки его сил. Из-за высоких характеристик физической защиты Хэнк не мог легко вывести ее из строя. Если бы Алана действительно придерживалась этого пути к победе, она могла бы просто сидеть и ждать, пока Хэнк не совершит роковую ошибку, чтобы нанести удар.
Конечно, если бы Алана была из тех, кто сидит и ждет, Хэнк не находился бы сейчас под таким давлением.
Его взгляд скользнул вниз, на мрамор под ногами. В тот короткий момент, когда его взгляд упал на мрамор, который быстро краснел и пузырился, образ коня под ним размывался, покидая это место. Но даже с невероятной быстротой образа Алана вырвалась из-под земли, окутанная тем опасным оранжево-золотым пламенем, быстрее, чем он мог убежать. Языки пламени испускали резкий свет, который ударил прямо в психику Хэнка. Пламя змеилось наружу, стремясь испепелить как его образ, так и его плоть.
Вторая по мощности пуля, которую Хэнк приготовил для этого матча, прорезала пламя, но вскоре ее образ был выжжен жаром, а затем расплавлен в перегретую каплю дождя. Она безвредно брызнула на землю, едва подарив Хэнку долю секунды передышки от пламени. Но этого было достаточно, чтобы увеличить дистанцию.
Призрачный Анчо развернулся и заржал в знак протеста. Хэнк опустил револьвер и вложил последнюю пулю, которую он приготовил, в цилиндр. Его ладони были потными и покалывали, когда он поднимал пистолет. Его образ продолжал отчаянно усиливать свое влияние в окрестностях, но он продолжал сжиматься под светом, который испускала Алана. Его образ вспыхнул и напрягся со всем трагическим пыхтением детского надувного круга, который надувают, пока взрослый сидит на нем.
Не то чтобы он мог сильно винить свой образ за то, что его сдерживают; даже Хэнк мог держать открытым только один глаз, когда целился. Свет, который испускала Алана, был подавляющим.
— Ты никогда не заставляешь меня ждать. Вот что мне в тебе нравится, Алана.
— Сдавайся, Хэнк. Это твой последний шанс, — мягко ответила Алана. Ее огромные снежные крылья мягко взмахнули, посылая несколько заблудших перьев, порхающих вниз. Эти перья опустились на расплавленный туннель, который Алана прожгла в земле, в значительной степени погасив любое восхищение, которое Хэнк мог испытывать к красоте пера. Они были практически оружием, с достаточной прочностью на разрыв, чтобы отбить его усиленные пули маны.
Хэнк позволил всем мыслям о своем образе исчезнуть. Или, скорее, способом, который он случайно обнаружил, наблюдая за призрачной гончей,
Хэнк
стал лучшим примером своего образа. Ему не нужно было силой воли заставлять их существовать; он просто
образом, воплощенным в жизнь. Он медленно вдохнул, а затем выдохнул. Он вытер левую руку о джинсы, держа пистолет нацеленным на Алану.
— Не-а. Мы оба знаем, что этим все не закончится.
Мрамор зашипел, когда Алана опустилась вниз и опустилась на землю. Ее пылающие сапоги постепенно заставляли чрезвычайно ценный камень пузыриться под ее ногами.
— Я, честно говоря, удивлена, что ты пережил Второе Откровение. Я этого не ожидала.
— Сколько всего Откровений? — небрежно спросил Хэнк. Но это был отвлекающий маневр. Его правый указательный палец едва заметно дернулся. Алана сорвалась с места, как будто знала, что выстрел будет произведен. Вероятно, так и было.
БАХ!
Эта пуля отличалась от всех остальных. Хэнк готовил ее тщательно, думая об этом моменте. Чтобы противостоять этой неприкосновенной, самодовольной святости образа Аланы, она была наполнена `
с образом богохульства. Даже если подобный образ не был сильной стороной Хэнка, этого было достаточно, чтобы замедлить коварное излучение её пламени и нанести серьёзный удар изысканной пулей в латунной гильзе.
В каком-то смысле, я знал, что к этому тоже придет.
Хэнк думал . В плавном движении острие копья Аланы сверкнуло вперед, скользя по волне золотого пламени. По сравнению с этой мощью его пуля была такой маленькой.
— И что теперь будет
— Третье Откровение: Страдание.
Позже, когда было решено, что Паоло и Кейл встретятся с Аланой и Виваньей в финальном матче турнира, Рендидли и Татьяна вместе поужинали жареным мясом под звёздами. После того как еда была поглощена ненасытным аппетитом Рандидли, Татьяна сложила руки на коленях. Она слегка прочистила горло.
— Не хочу совать нос не в своё дело, но я чувствую, что твои чувства были сложными после матча. Если ты не чувствуешь, что образ Аланы достаточно далек от твоего собственного, чтобы быть победителем
— Ха. Нет, не в этом дело, — Рендидли махнул рукой, но это только встревожило Татьяну ещё больше. Впервые за долгое время ей было трудно понять, о чём он думает, когда он сидел и смотрел на луну. — Честно говоря, всё в порядке. Можно сказать я немного борюсь с тщеславием.
По крайней мере, с этим Татьяна знала свою роль. Она молчала и ждала, пока Рендидли продолжит. Тяжёлые серые облака продолжали плыть по небу, словно дразня, что скоро закроют луну, но так и не осмелились помешать взгляду Рандидли.
В конце концов Рендидли продолжил.
— Её образ основан на моей форме. Он основан на взгляде, который следовал за мной долгое время, наполненный обожанием. Благодаря этой истории, благодаря той детализации, с которой она смотрела на меня он могущественный. Он улавливает нужные ноты. Форма полностью присутствует.
Затем Татьяна увидела, что привело Рендидли в такое странное настроение.
— но даже если это похоже на тебя, почти удивительно, насколько это не ты.
— В нём не хватает всех важных вещей. Образ — это я но это не мой образ. Это имеет смысл?
Медленно Татьяна кивнула в ответ.
— Думаю, сначала она была фанаткой. Рендидли Призрачного Пса. И фанатам очень трудно смотреть на своих кумиров с сочувствием к их проблемам. Они видят только яркие пятна и славу.
Глава 1464
— Хм, этот турнир просто стал гигантской рекламой Доннитона, — Лиама перекосило от недовольства. Группа вокруг него никак не отреагировала на его очевидное эмоциональное состояние, усвоив, что лучше всего просто оставить его ворчать. Гелио Андунес стоял у плиты, продолжая вносить мельчайшие коррективы в температуру, чтобы добиться идеального уровня хрустящей корочки в своей утренней похлебке. К сожалению, это было настолько естественное для него действие, что оно совершенно не отвлекало. — Знаете, я не удивлюсь, если все это было подстроено.
Клири с фирменной ухмылкой подалась вперед.
— Да ну? Все подстроено? И против кого из топ-16 у тебя вообще был бы шанс? Да они бы все вытерли об тебя пол.
— Да эти Хуанги не выглядели такими уж крутыми, — Лиам злобно посмотрел на Клири через стол. Хотя Гелио чувствовал, что это несколько противоречит его стремлению к кулинарному совершенству, он начал торопиться с приготовлением еды; четверо игроков всегда были более раздражительными до того, как поедят.
Был день после полуфинальных матчей, первый из двухдневного перерыва перед финалом между Паоло и Кейлом, Аланой и Виваньей. Как правило, никто не осмеливался прямо обвинять Орден Дуцис в том, как все обернулось, как это делал Лиам, но было некоторое общее недовольство тем, что оба дуэта были родом из Доннитона.
Что касается Гелио, то он счел результат вполне естественным. Доннитон создал соревновательную систему боев, которая успешно существовала уже несколько лет. Насколько он понимал, Доннитон взял на себя роль уничтожения Рейдовых Боссов еще до официального основания Орденов. Конечно, этот опыт означал, что его воины сильнее.
Возможно, у них не было особого преимущества, когда дело касалось имиджей, но их фундамент был гораздо прочнее, чем в любой другой области.
Но, помимо этой небольшой эмоциональной заминки, настроение на турнире все еще было высоким. Все толпились в барах и ресторанах, смело заявляя всем, кто готов был слушать, что их вдохновило наблюдение за чужим боем. Вскоре их имидж станет достаточно сильным, чтобы пройти дальше в турнире, окончательно доказав свой природный талант. Гелио покосился на четверку — Лиама, Клири, Эватера и Нин, — сидевших в его ресторане, и начал отрезать большие куски своей похлебки, чтобы подать их.
.к сожалению, Эватер был одним из тех вдохновленных людей.
— Послушайте, — сказал Эватер с уверенной улыбкой, примирительно протягивая руки в сторону Лиама и Клири. — Давайте не будем забывать, что настоящими победителями здесь была аудитория, верно? И, кроме того, разве мы все не ставили на то, что эти двое выйдут в финал, когда была опубликована турнирная сетка? Причем значительные суммы. Так что никто из нас не нуждается в деньгах. Разве мы не можем просто принять это как победу?
— Исход был очевиден, — пробормотала Клири. Лиам кивнул в знак согласия, хотя выражение его лица оставалось кислым. Они не смотрели друг на друга. Прежде чем кто-либо успел снова заговорить и нарушить хрупкий мир, Гелио уже был рядом, ставя перед каждым тарелку. Без комментариев они принялись за еду.