Но
сразу
очевидная истина об этом массиве заключалась в том, что он не влиял на всех одинаково или в одно и то же время. Дрожь, которая предшествовала прибытию Ничто, была чем-то, что могли таинственным образом почувствовать те, кто находился поблизости. Поэтому иногда Ничто прибывало к большинству группы с крошечными толчками, а затем обрушивалось сразу на тело последнего человека, приводя этого человека в состояние, близкое к припадку.
У каждого был свой опыт. Некоторые говорили, что чувствовали, будто их кровь превратилась в лед. Другие говорили, что им казалось, будто крошечные агенты тьмы начали обгладывать края их чувств, пока они не оказывались полностью изолированными.
У Шарлотты были таинственные другие, которые устремлялись под ее кожу.
Со временем стало очевидно, что интенсивность этих эпизодов не была случайной; Ничто, по замыслу или по случайности, благоволило определенным людям, давая им несколько секунд мучительной неподвижности каждый час. Новобранцы стали называть это милостью Гончего Призрака .
Шарлотта не была
худшим
получателем, но входила в пятерку лучших.
По правде говоря, версия Шарлотты, которая каким-то образом достигла нирваны, спокойно согласилась бы с тем, что этот процесс не лишен преимуществ. Когда это странное чувство присутствия посторонних наблюдателей в ее теле покидало ее, Шарлотта обнаруживала, что ее разум ясен и спокоен. Ее изображение казалось особенно крепким после этого. Кроме того, она постепенно привыкала к этому ощущению. Она гораздо быстрее приходила в себя после этого.
Но ощущение все еще было ужасным. Она чувствовала себя как хорошо поношенный кусок кожаных доспехов, которые поносили, а затем выбросили в сторону. Ясность наступала от того, что ее отбросили и оставили со странным ощущением пустоты в груди.
Шарлотта Вик, которая всю свою жизнь получала выгоды от коменданта Вика, не доверяла этим выгодам ни на мгновение.
Шарлотта, зашипев сквозь зубы, подняла голову и посмотрела в небо. Эти странные наблюдатели, казалось, бормотали друг другу и бродили по всей длине и ширине ее тела. Ее вытянутые мышечные волокна гудели от их прохождения, как будто их невидимые ноги слегка касались ее бицепсов и квадрицепсов, когда они бегали взад и вперед. Пришельцы, казалось, умножались, пока их бесчисленные шепоты не застучали по внутренней стороне ее черепа. Ее тело резонировало, как струнная секция оркестра прямо перед началом концерта.
На этот раз гораздо убедительнее ее желудок высказался за то, чтобы ее вырвало. Хотя она и была соблазнена, Шарлотта снова отказалась. Она стиснула челюсть.
После пика ощущение начало угасать. Один за другим странные посетители выбегали из тела Шарлотты, оставляя ее с тем же чувством онемевшего удовлетворения, что и после интенсивной тренировки. Ужасная
чужеродность
ее собственного тела отступила, исчезая, как кошмар перед спокойным светом утра. Постепенно она смогла открыть глаза; Шарлотта сдавленно выдохнула.
Бенджамин с сочувствием посмотрел на нее. — Тебе действительно благоволят.
— Полагаю, да, — вздохнула Шарлотта. Затем, не комментируя больше этот инцидент, они оба повернулись и продолжили свой путь по грунтовой дороге. Она была бы вполне счастлива двигаться дальше без каких-либо упоминаний об этом инциденте, но, к ее удивлению, Бенджамин заговорил снова.
— Знаешь, есть закономерность в том, как прибывает Ничто. — Он дважды моргнул своими бледными глазами, словно физически закрепляя свои мысли в своем зрении. Каждое слово было произнесено точно, без колебаний. — Даже сейчас это всего лишь теория, основанная на нечастоте прибытия и том, как мало времени прошло но я провел свои часы медитации, преследуя рябь. Кажется, что Ничто течет и собирается вместе
На секунду Бенджамин замолчал. Но затем он поднял взгляд и посмотрел прямо перед собой сквозь покрытые туманом идиллические сады, простиравшиеся перед ними. — к одному конкретному человеку. А затем Ничто распространяется и начинает процесс заново. Все постепенно направляется внутрь, а затем рассеивается.
Шарлотта поджала губы. Тем немногим людям, как она, действительно не повезло. Но над ними один новобранец явно получил самую мучительную Милость Гончего Призрака, его эпизоды длились целых пять минут, прежде чем он освобождался от жестокой хватки Гончего Призрака. И никто, кто находился достаточно близко, чтобы испытать громоподобные реверберации прибытия Ничто, не стал бы отрицать, что даже худший эпизод, который пережил другой, был лишь наполовину таким же сильным, как его.
Они прибыли к его убогому убежищу и увидели, что Раймунд Балласт сидит, тяжело дыша. В здании не было настоящих стен; это была просто наклонная крыша на сваях, чтобы защитить его от дождя. В настоящее время каркас убежища только усугублял жалкий вид лисовина. Его роскошная каштановая шерсть была слипшейся от пота. Земля поблизости была покрыта глубокими следами от когтей, вероятно, нанесенными, когда он находился в самом худшем состоянии от Милости Гончего Призрака.
Раймунд взглянул вверх, когда подошла пара, и встряхнулся, чтобы проснуться. Его движения все еще были медленными и казались неуклюжими. Шарлотта и Раймунд не были близки, но оба ценили компанию Бенджамина Рекса, хотя и явно по разным причинам. Но Шарлотта была готова привыкнуть к присутствию лисовина, хотя бы потому, что Раймунд Балласт был еще одним человеком, который не участвовал в политиканстве тренировочного лагеря.
Бенджамин взглянул на Шарлотту, как будто извиняясь за это другое разнообразие товарищества, которое требовало словесного взаимодействия, которым он делился с Раймундом, а затем снова посмотрел на Лисовина. — Кажется, что эпизоды становятся все хуже.
— Это правда, — Раймунд Балласт встал. Его два хвоста, когда-то пушистые и живые, теперь безвольно свисали позади его тела. Они дернулись, когда Раймунд потянулся. — Честно говоря, такое чувство, что Ничто это прозвучит странно, но копает что-то внутри меня. Как будто это строительная бригада взрывает что-то внутри меня, чтобы создать туннель сквозь гору. Мой Надзиратель-Советник говорит, что как только я привыкну к тому, что делает Ничто, это не будет таким хлопотным.
Это заставило Шарлотту нахмуриться и вступить в разговор. — Тебе нравится твой Надзиратель-Советник? Позволять Ничто регулировать твое тело может быть
Выражение лица Раймунда прояснилось, и он вытянул руки к небу; казалось очевидным, что он приветствует смену темы разговора. — О, да. Я действительно думаю, что она первый Надзиратель, который действительно слушает то, что я говорю о своем образе Я хочу быть сильнее, но есть некоторые вещи, которые я просто не желаю делать.
Тем временем Шарлотта настороженно наблюдала за движениями Лисовина. Хотя в данный момент он выглядел несколько потрепанным, он все же был одним из самых физически устрашающих людей в тренировочном лагере. Он был трех метров ростом, а его предплечья и плечи были толстыми от пучков мышц. Тренировки с Ничто, возможно, жестоко сказывались на нем, но физические тренировки оттачивали его и без того значительные дары в этом отношении.
Прежде чем она увидела `
Надзирательница Хелен, Реймунд Балласт был тем агрессивным, физически впечатляющим мужчиной, с которым, как считала Шарлотта, она в конечном итоге создаст пару. Если бы они были совместимы, их потомство обладало бы многими желательными качествами.
— О, она не думает, что тебе стоит менять свой имидж? — спросил Бенджамин, возвращая внимание Шарлотты к настоящему.
Яркое выражение лица Реймунда несколько потускнело.
— Ну она по-прежнему настаивает на том, что мне следует изменить свое мышление. Но она говорит, что мне не нужно меняться в каком-то определенном направлении. Просто мой рост в плане имиджа явно слаб, так что очевидно, что это неэффективный имидж
Трое неловко замолчали. Несмотря на то, что Реймунд был единственным новобранцем, попавшим в эту элитную группу исключительно благодаря своим заслугам, и его первоначальные способности были очень впечатляющими, его рост с тех пор был довольно посредственным. На данный момент Шарлотта подозревала, что он все еще один из двадцати сильнейших новобранцев, но другие быстро догоняли. Это было резкое падение с его статуса пятого места на начальном турнире.
Бенджамин снова взглянул на Шарлотту, прежде чем нарушить молчание.
— Хм. Ну, хорошо, что ты нашел себе хорошую пару. Мне тоже нравится мой советник-надзиратель. Он на удивление наблюдательный. И недавно он учил меня странной игре с родного мира Гончих Псов, которая называется боулинг. Она, по-видимому, помогает с концентрацией и контролем имиджа.
— Погоди, — Шарлотта в шоке моргнула. — Тебе тоже нравится твой советник-надзиратель?
Реймунд и Бенджамин посмотрели на Шарлотту, чьи черты лица исказились от замешательства. В конце концов Реймунд неловко почесал щеку.
— Тебе не нравится твой?
Неверие Реймунда почему-то лишило Шарлотту дара речи. Ее язык несколько секунд двигался во рту, собирая мысли.
— Он иногда просто кажется не очень надежным
Два дня назад каждому новобранцу был назначен личный советник-надзиратель. Их обучение по-прежнему включало в себя множество помощников надзирателей, которые спарринговали с новобранцами, но эти новые советники были специально людьми, с которыми они никогда не будут сражаться. Вместо этого эти люди будут служить наставниками, взаимодействуя с новобранцами во время их часов медитации или времени, проведенного в бамбуковом лесу. Кроме того, они давали рекомендации относительно методов улучшения имиджа новобранца.
Во время нескольких встреч между Шарлоттой и ее советником-надзирателем она уходила со встречи с небольшой головной болью. Ее советник был многословен, мягко говоря. И, казалось, гораздо больше заботился о своих собственных героических похождениях, чем о помощи с ее имиджем.
— Ну, в любом случае, — сказал Бенджамин, чувствуя кислое настроение Шарлотты. Он снова посмотрел на Реймунда. — Ты готов к этому?