Но этот ужас еще не наступил. Еще один день ритуал продолжался без перерыва.
Нежить недавно установила достаточно Узлов Нежити в Пятой Когорте, чтобы активировать великую работу. Что это предвещало, никто не знал. Но, как один из многочисленных сторожевых постов, они теоретически узнают об этом первыми. Это была и ответственность, и проклятие.
Джелик Юмун никогда не сказал бы этого вслух, но иногда он желал, чтобы мог просто зарыть голову в землю. Если смерть придет за ним, он хотел бы, чтобы это было внезапно и окончательно.
Кивнув, другой стражник спрыгнул вниз и покинул маленькую башню. Джелик взобрался на каменную башню и уселся в наблюдательное кресло. Дисплеи перед ним показывали движения в близлежащих Нексусных Путях, а за дисплеем было широкое стеклянное окно, чтобы наблюдать за окружающим пространством.
Наблюдательная башня была построена на вершине высокой горы, что давало Джелику великолепный вид на окружающие пики, поднимающиеся над тонкими клочьями облаков, словно триумфальные копья. Но поскольку на этой планете почти не было атмосферы, небо было чрезвычайно ясным. Джелик мог смотреть наружу и вверх, в сторону широкой и опасной вселенной.
Почему-то наблюдательная башня казалась открытой. Его способность видеть также стала едва подавляемым страхом, что какое-то существо там, снаружи, пристально изучает Джелика в ответ.
Звезды висели ярко и низко над головой. Если прищуриться, можно было разглядеть очертания других планет в Системе. Но Джелик пока отложил их в сторону. Чем больше он смотрел, тем больше волновался. Вместо этого он придерживался своих крошечных ритуалов. Он достал свою записную книжку и тщательно переписал то, что видел на дисплеях перед собой. Дисплеи автоматически записывали результаты, но наличие записей помогало ему сосредоточиться.
Затем Джелик откинулся на спинку кресла и начал считать удары своего сердца. Его глаза постепенно застеклились.
Эмоции Цзеу Рональта были хаотичными. Отчасти это было защитным механизмом: образ Рендидли Гончего был просто слишком силен. По мере того, как он все глубже погружался в него, его собственный образ боролся и дергался. Ранее тихий звук Погибшего Феникса, высасывающего окружающий воздух и эмоции, превратился в завывающий шторм.
Они вдвоем сидели внутри личной тренировочной камеры Гончего. Пламя Цзеу было хаотичным, поскольку он подвергался воздействию образа Погибшего Феникса напрямую. Для того, кто гордился своим самоконтролем, это наполнило Цзеу глубоким чувством стыда. Но было что-то подавляющее в той окружающей жажде, которую Главный Инструктор мог высвободить из своего образа.
Самоуверенная сила этого желания начала полностью подавлять Цзеу, душила его пламя. Он смотрел все глубже и глубже в эту бездну и начал видеть что-то шевелящееся среди катаклизмических природных сил. Чистый размер и вес материи, из которой состоял образ, были совершенно нелепыми. Просто ощущение его массивной гравитации наполнило его чувством благоговения и страха.
Элементаль пламени почувствовал необъяснимый озноб, пробежавший по его телу. Уставившись в завывающую пасть ничто, его разум каким-то образом нашел свободные моменты, чтобы побродить.
Цзеу Рональт был существом, которое действительно не понимало своего происхождения. Его предок обнаружил его существующим на кувыркающемся куске межзвездного металла, безмятежное пламя размером с ладонь с привлекательным цветом. Его предок позволил своему любопытству убедить его принести это пламя обратно в свое жилище, где он был потрясен, обнаружив, что устойчивое пламя обладает скудным сознанием.
У Цзеу Рональта не было настоящей родины. Он никогда не испытывал ужаса прибытия Системы и бедствий, даже переданных через культуру. Он был существом, дрейфующим, оторванным от всего и смущенным.
Каким-то образом темное небытие образа Главного Инструктора, казалось, почувствовало эту бесцельность. Тень кровожадной хищной птицы, казалось, пронзала Цзеу своими глазами. И когда она внимательно изучала его прошлое, неприязнь, которую образ испытывал к нему, неуклонно росла.
После сорока лет тренировок после обнаружения, этот предок выпустил теперь уже полностью самодостаточного Цзеу Рональта в Нексус, получив ему должность в элитной эскадрилье сил, которые должны были отвоевать Пятую Когорту у Вторжения Нежити. Это была возможность для элементаля пламени, который предпочел бы оставаться в уединении до конца своего существования, настаивал его предок. Возможность открыть правду о себе. Его предок заверил Цзеу, что, если он накопит достаточно сил, правда о его существовании придет к нему естественным образом.
Несмотря на то, что Цзеу все еще сомневался в собственных чувствах, которые сообщали ему, что это там, он мог чувствовать постепенное движение этого Погибшего Феникса. Его тело неестественно дергалось, но он тащил свою массу вперед. Он жадно смотрел на Цзеу, словно наслаждаясь мыслью о том, чтобы пожрать элементаля пламени
— Полегче, — Голос Главного Инструктора резко прервал эмоциональную реакцию Цзеу. — Ты слишком сильно сопротивляешься образу. Если ты не можешь контролировать себя в его присутствии
Цзеу хотел возразить, что это трудная задача, но он знал, что Главный Инструктор не примет оправданий. Кроме того, он не мог отрицать, что позволял своему разуму блуждать к ненужным деталям во время этого сеанса. Его собственное существование останется стабильным, пока он не соберет больше информации об этом образе. Пока Цзеу сможет продолжать накапливать опыт, он поймет эту силу. Он доверял Главному Инструктору.
Элементаль пламени почувствовал, как равномерное освещение, исходящее от его тела, тускнеет. Даже его свет неуклонно высасывался этим ужасным падальщиком внутри яйца тьмы. Впервые за долгое время он почувствовал себя беспомощным.
Почему я сейчас колеблюсь? Чего я боюсь в этом образе? Его решимость восхитительна и именно то, что мне нужно .
На начальных этапах поглощения некоторых принципов из образа Гончего все шло очень хорошо. Процесс был гладким до такой степени, что казался невероятным. Цзеу, который обычно гордился своим самоконтролем, не мог не удивиться тому, как быстро он приобрел и включил в себя часть силы Гончего. Погибший Феникс, поскольку он был полной противоположностью Цзеу, был всем, чего ему не хватало. Его собственный образ становился все более крепким и обоснованным, чем больше он испытывал это странное явление.
Но через несколько дней он достиг точки, где все застопорилось. Грандиозный и таинственный выбор проявлялся перед ним, замедляя устойчивую и обнадеживающую скорость его улучшений.
Могу ли я терять контроль над своим образом, как это случилось с Вантом? Но сейчас мой анализ, казалось, указывал на то, что я достаточно совместим с этим образом
Еще больше дрожи пробежало по пламени Цзеу, и он быстро попытался обуздать свои разрозненные мысли. Визг образа Гончего усилился, поскольку он поглощал все больше и больше, неустанно голодный.
Он очень скептически относился к тому, что он, культивирующий образ идеального пламени, сидящего на вращающемся латунном колесе, сможет включить в себя образ антропоморфизированной черной дыры. Но чем больше он подвергался этому воздействию, тем больше Цзеу понимал, что суть образа Главного Инструктора — это желание. Желание настолько извращенное и отчаянное, что оно стало вечной целью.
Желание достаточной силы обосновывается, деформируя окружающую среду. Если бы Цзеу мог включить в себя хотя бы частицу этого желания
— Ты боишься, — объявил Гончий, и Цзеу попытался изобразить честное выражение лица; это объявление вызвало вздрагивание у элементаля огня, несмотря на все его усилия. Обычно безмятежные языки пламени, окружающие его, начали мерцать и дрожать. После этого наступила пауза, которая оказала невидимое давление на Цзеу.
Но тишина была ничем по сравнению с глубоким вздохом, выпущенным Главным Инструктором, когда он убрал свой образ. Щелкнув клювом в разочаровании, этот прожорливый Погибший Феникс постепенно исчез. Вой стих до нуля.
В внезапно мирном тренировочном центре Цзеу опустил голову.
— Я приношу свои извинения. Это вина этого глупого ученика в том, что он не может понять учения мастера
— Разве я не говорил тебе прекратить этот бред с мастером? Мы не настолько серьезны, — фыркнул Гончий и покачал головой. Они вдвоем сидели на земле в неосвещенной тренировочной зоне, позволяя мраку собираться вокруг них. Для Цзеу это было идеальное место для размножения мерцаний исчезнувшего образа. — Хех. Думаю, я понимаю, почему у тебя трудности. Ты — сырое существо, не поддающееся объяснению, совсем как Погибший Феникс. Гравитация, тепло, космическая радиация Я думаю, ты соткан из того же
элементы. И все же, я думал, что у нас будет много общего потому что вы оба отрицаете свою истинную природу .
Жиу не поднимал глаз, хотя и чувствовал глубокий стыд. Просто как Жиу не мог не смотреть молча, как тот добрый предок , который вырастил его и научил философии и поэзии, уходит.
Я все так тщательно построил.
— подумал Жиу, глядя на колышущееся пламя своего существования.
И все же, почему кажется будто я ничего не построил для себя
— Это всепоглощающая черная дыра, — лицо старшего сержанта было скрыто в тени, когда он говорил. — Но она просто хочет быть простым яйцом. Ты — чистое воплощение огня но ты отказываешься гореть по-настоящему. Ты существуешь в продолжительном застое.
Жиу Рональт ничего не ответил. Он просто сосредоточился на том, чтобы крепко держать пламя своего тела.
— Вы оба так отчаянны. Но почему ваше отчаяние так неподвижно? — Даже сквозь темноту Жиу почувствовал, как Гончая Смерти презрительно поджала губы. Дрожь пробежала по его телу. — Поразмысли над этим. Вы свободны, новобранец. Пропустите нашу следующую тренировку по воображению. Отчаяние без решимости — это просто паника. А я не собираюсь тратить свое время на слабовольных новобранцев.