Оставался только вопрос получения соответствующих данных.
Несколько секунд Рендидли изучал ближайшего Стража Врат Пустоты, который парил в темноте. Это было гуманоидное существо с смуглой и безволосой кожей на торсе, но его ноги были покрыты черным мехом и заканчивались копытами. На его голове были впечатляющие черные рога. Затем он покачал головой.
Учеба могла подождать. Сейчас ему нужно было восстановить равновесие. Иггдрасиль вспыхнул в его груди, освещая его вены золотым светом и ускоряя процесс заживления. И, к его облегчению, сверху не было никаких мешающих импульсов. Но, честно говоря, его тело было наименьшей из его забот.
Высвобождение всей этой Пустоты дало ему некоторое время, но его нынешняя Туманность Пустоты значительно ослабла. Даже с учетом включения его Гравировок Пустоты в расширяющийся поток, он неуклонно терял Пустоту из-за значимости внизу. Поэтому Рендидли проигнорировал свое ноющее тело и поспешно мобилизовал свою Туманность Пустоты своей Силой воли.
Туманность Пустоты вращалась все быстрее и быстрее, производя Пустоту. Рендидли стиснул зубы и заставил себя накопить свою собственную плотную Пустоту.
Когда он снова восстановился, Рендидли облегченно вздохнул. Затем, не имея возможности передохнуть, Рендидли заставил свой уставший разум сосредоточить свои усилия на своих образах. Он тщательно прорабатывал детали, пока его тело постепенно исцелялось от избиения, которому оно подверглось во время спуска. Огонь в его груди продолжал подгонять его вперед, заставляя его давить на свои пределы.
Затем, хотя его плоть все еще была нежной и недавно зажившей, Рендидли нужно было еще раз напрячься против течения значимости и сосредоточить свои усилия на физической силе; его разум просто не мог больше выдержать никаких усилий. Он был опасно близок к туманному истощению, которое заставило бы его бороться здесь годами без каких-либо эффективных улучшений. Ему нужна была возможность восстановить свой разум.
Поэтому он заставил свою заново сросшуюся плоть двигаться. Это была особенно болезненная тренировка. Когда его мышцы задрожали, Рендидли почувствовал незнакомый импульс сдаться; он действительно хотел сдаться и просто сдаться. Но его инстинкты подсказывали ему, что он не может этого сделать. Хотя это было гораздо менее очевидно, чем текущая ситуация с его телом, позволить забвению разума захлестнуть его было столь же опасно.
Боль и мучения его нынешней борьбы заставили Рендидли погрузиться в свои воспоминания, в те дни, когда Шал отвел его в тюрьму Теллуса и заставил сражаться с заключенными там. Он вспомнил бесконечное поле высокой травы, колышущейся на ветру. Он мог совершенно отчетливо представить цвет и форму крови, капающей с острия его копья.
И постепенно части сознания Рендидли снова соединились, пока его тело выигрывало ему время. Он мог позволить своему напряженному телу расслабиться и переключился на другие занятия. А именно, он наткнулся на некоторые идеи о значении Мрачной Химеры, когда его избивали автоматоны.
Мне всегда казалось, что мне чего-то не хватает, когда я был моложе . Рендидли тихо говорил сам с собой в пустоте своего Духовного пространства. Почему я был тише своих сверстников? Почему я не мог так легко ходить среди групп? Почему я всегда так нервничал? Почему я всегда испытывал трудности в социальных ситуациях? Поэтому я думаю, что усвоил, что мне не хватает части себя. И если бы я только мог найти эту часть Я был бы нормальным. Я мог бы вписаться .
Часть этой пустоты была развеяна, когда я встретил Сидни и Эйса, а также нескольких других моих друзей по колледжу но дыра так и не исчезла. Она просто отошла на второй план по отношению к другим заботам в моей жизни.
Но это это и есть суть Мрачной Химеры. Отчаянная вера в то, что у меня есть способность развиваться. Что когда-нибудь я не останусь беспомощно неадекватным в том, в чем другие редко кажутся таковыми.
Иггдрасиль жаждал стабильности, но я также развил отчаянное желание меняться
Пальцы Рендидли засветились от скопления Пустоты. Затем он начал очерчивать свои конечности в воздухе, оставляя за собой зловещие следы тьмы. В ощущениях Рендидли эти следы были чистейшим отсутствием цвета, отталкивающим даже сильные эмоции, которые Рендидли подсознательно высвобождал из своего тела. В данный момент у него не было стен, и он не стал использовать физическую среду для своих первых попыток; он знал в своем сердце, что все еще ищет форму.
Один шаг за раз Рендидли успокоил себя.
Но, имея представление о значении Мрачной Химеры в своей жизни, Рендидли осторожно попытался закрепить эти понятия в Пустоте. Формы постепенно становились все более четкими и утонченными по мере того, как он продолжал рисовать фигуры. Эти утонченные руны неуклонно включались в его Туманность Пустоты. Даже несмотря на то, что Рендидли постоянно терял контроль над эмоциональным якорем, улучшения в его Туманности Пустоты добавляли малейший намек на плавучесть.
Закрыв свои бесполезные глаза и отпустив другие чувства, Рендидли только формировал Пустоту; никакие угрозы не могли достичь его здесь. Автоматоны не проходили за линию 90% содержания Пустоты, а окружающие Стражи Врат Пустоты были больше обеспокоены своими собственными проблемами. Время стало эфемерным, свободно текущим вокруг Рандидли.
Его пальцы щелкали туда-сюда, двигаясь быстро и легко. Он жужжал от горящего вдохновения.
Но вскоре он начал приближаться к пределам своего нынешнего понимания Мрачной Химеры. Он разработал основное вдохновение, форму изображения, то, как изображение помогло ему, и свои различные Навыки в паттерны значимости, которые он прослеживал в воздухе. Когда форма казалась стабильной, он попрактиковался на нескольких металлических слитках, пока не убедился, что находится на правильном пути.
Затем эти концепции были включены в его Туманность Пустоты, где паттерны значимости как для Иггдрасиля, так и для Мрачной Химеры постоянно тестировались через текучие каналы энергии. Инкарнация внутри Туманности Пустоты немного отличалась от того, как существовало бы ядро, конечно. В то время как ядро было бы закрытой системой, в Туманности эти формы извлекались только из оттоков; они никогда не подкреплялись вторым оборотом энергии.
По этой причине его Туманность Пустоты могла `
никогда по-настоящему не станет его Истинным Ядром. Но, с другой стороны, постоянное повторение форм позволило Рендидли внимательно наблюдать за их поведением. Он мог видеть только то, как энергия проходит через формы в первом обороте, но опыт этих первых оборотов дал ему понимание небольших недостатков в его мышлении. Формы становились все более отточенными и изысканными, даже когда Рендидли накапливал опыт, накладывая друг на друга две очень разные концепции значимости.
Рендидли поджал губы; этот баланс был сложным. Было утомительно совершенствовать форму как (Иггдрасиля), так и (Мрачной Химеры) одновременно; они слишком отличались друг от друга, и балансировка между ними должна была быть очень целенаправленной, иначе он ничего не получит от этого опыта. Рендидли надеялся, что это похоже на балансирование на двухногом стуле против трехногого, так что процесс станет легче, когда он будет работать в (Мертворожденном Фениксе). Но лодка розовых перспектив не была тем, что привело Рендидли к его нынешней силе.
Эта честь принадлежала практике. Так что он практиковался.
Вскоре, или, возможно, не скоро, а только по впечатлению Рандидли, (Лик Одержимости) снова призвал Рандидли. Он прервал свою практику (Вытравливания Бездны) и позволил своему вниманию быть поглощенным полотном. В то время как ранее внимание Рендидли было инертной жидкостью, теперь он вливался в красочный эмоциональный мир с вниманием, таким же бесформенным, как газ. Но с помощью фитиля сосредоточенности он конденсировался в твердую форму, чтобы идти вперед.
Впервые за долгое время определенный пейзаж вернулся в (Судьботворенье). Земля была светящегося золотого цвета, ощущалась теплой и доброй для чувств Рандидли. Небо посветлело до обнадеживающего розового цвета. Но вдали виднелась ужасающая серая башня, пронзающая и яркую землю, и небо.
Рендидли поплыл вперед и заметил редкие тонкие серые корни, которые, казалось, отравляли цвет в (Лике) и превращали все в монохромное. Радиус действия серой башни был довольно длинным, как оказалось.
Не прошло и много времени, пока он все еще был довольно далеко от серой башни, Рендидли столкнулся с проекцией Шала.
Шал покачал головой на Рандидли.
— Ты весьма талантлив в том, чтобы расстраивать мои добрые намерения по отношению к тебе. Почему ты отказываешься броситься в тренировки?
— Ты нездоровый импульс, — ответил Рандидли, молча прищелкивая языком. — Полезен для сосредоточения на одной цели, но в остальном в основном бесполезен. Давай пропустим эту часть, пожалуйста. Я буду очень рад больше не иметь с тобой дела и добраться до последней проекции этого безумного (Судьботворенья). Какую жертву ты требуешь?
— Если ты считаешь меня нездоровым хех. Что ж, эта жертва простая. Чтобы пройти дальше ты должен отказаться от всех воспоминаний о своем имени, Рендидли Гончий Призрак.
Глава 1581
Мужчина рассеянно плавал в темноте какое-то время, чувствуя себя немного потерянным. Ему казалось, что его конечности живут своей жизнью, будто тело едва ли принадлежит ему. Он посмотрел на свои руки, одну металлическую, а другую из плоти, почти с изумлением, несколько долгих мгновений.
Но затем огонь в его груди подтолкнул его к действию. Каким бы странным ни было это ощущение, у него была работа.
— Очевидно, мне пришлось чем-то пожертвовать, чтобы продолжить работу над Судьбоносным фрагментом. Но ничего, кажется, не изменилось ? Неужели я буду просто бесчувственным все это время? Хм Ладно, лучше не зацикливаться на этом. Итак, чтобы закончить свое Ядро Бездны, мне нужно лишь понять значение Мертворожденного Феникса А потом непосредственно выгравировать эту штуку