Рендидли поморщился, уловив проблеск истины в её словах. — Что ж, даже ты должна признать, что я был довольно ясен в том, чего я хотел; посмотри, чего мне удалось достичь. Я посвятил себя
— Ты говоришь о том, что, по твоему мнению, тебе нужно, Рэндидли, — мягко перебила Хелен. — А не о том, чего ты хочешь как личность.
— Я — Рендидли открыл рот, чтобы что-то сказать, но внезапно его осенило. Он закрыл рот и несколько секунд смотрел на Хелен, прежде чем заговорить. — Ты говорила с Невеей. О том, что она сказала мне несколько дней назад.
Рендидли был удивлён глубоким и давно появившимся морщинам на лбу Хелен, когда она ответила. — Конечно мы говорили об этом. Ты думал, что остальные из нас так же необщительны, как и ты? Ты думал, что когда ты пропадаешь с радаров, мы не общаемся друг с другом? Многие твои подчинённые и знакомые — друзья. Близкие друзья. Мы много общаемся вне тренировок. И ты думаешь, я бы так часто вызывала тебя на поединок, если бы ты был легче
Хелен не продолжила говорить. Она лишь шипела несколько секунд, явно раздражённая. Даже когда Рендидли моргал в замешательстве, Хелен кивнула подбородком в сторону Хейффала. — Мы все друзья. А он? Знаешь, чем он занимался? За время своего пребывания в Альфа-Космосе он приглашал Лукрецию на свидание почти сто раз. Она всегда отказывает, если тебе интересно
— Не нужно впутывать меня в это, — пробормотал Хейфал и продолжал смотреть на звёзды.
— ты, возможно, был силой, что собрала всех вместе, но в наши дни ты просто тот, о ком ВСЕ мы беспокоимся. Остальные из нас проводят свободное время, на самом деле живя своей жизнью. В то время как ты меняешь себя, чтобы, чёрт возьми ! — Хелен прервалась на ещё одно долгое шипение. Её плечи дрожали.
Затем она покачала головой. — Я прошу прощения. Это чертовски напряжённо, зная, насколько серьёзную битву ты начинаешь с Нексусом. Мы идём по канату, и я не я не могу улучшаться достаточно быстро, чтобы это имело значение, и я просто !
Хелен поднесла руку к лицу и прижала указательный и большой палец к слезным протокам. Она втянула прерывистый вздох.
Тишина затянулась, пока Рендидли не вздохнул. — Что ты хочешь, чтобы я сказал?
— Ничего, — прошептала Хелен. — Я просто хочу, чтобы ты смог ответить на вопрос, который задал Илии. Потому что в одном ты прав: то, что ты пытаешься построить, не устоит, если его ядро пусто. И по сравнению с этим байкером насколько ты важен для Ордена Дуцис, Рэндидли?
Рендидли открыл рот, чтобы ответить, но Мрачное Предчувствие уловило движение; к небесному острову Рендидли приближался новый человек, окутанный серебристой дымкой. В отличие от других прибывших в эту ночь, этот не держал уверенного курса. Его полёт плутал туда-сюда, следуя непостоянному, но упорному Росчерку. Рендидли прижал пальцы к вискам от отвлечения. Что-то внутри него затрепетало, когда этот человек приблизился, так, как он не испытывал уже много лет. Рендидли видел в этом человеке слишком много себя, той версии себя, которая с радостью последовала за Шалом в его родной мир, чтобы отплатить долг. Эту чистоту и наивность ему было трудно воспринимать напрямую. Поэтому Рендидли собрал свою Силу Воли и пропустил её сквозь серебристых лунных духов. Пошли волны, заслоняя
Хелен пнула Рендидли в спину, нарушив его концентрацию. — Впусти его, Рэндидли. А потом я оставлю эту тему.
Рендидли сжал губы. Но в конце концов стена лунных духов рассеялась.
Тодд прошёл сквозь призрачную серебристую завесу и споткнулся, пытаясь приземлиться на краю небесного острова. Он едва удержался, чтобы не упасть лицом в грязь, а затем обернулся, чтобы оглядеть туманное окружение и посмотреть, не заметил ли кто. Рендидли почувствовал, как его рот изогнулся в улыбке, хотя сердце болезненно сжалось при виде этого. Хелен и Хейфал отошли на другую сторону небесного острова, в то время как Рендидли закрутил туман вокруг себя, чтобы открыть проход перед Тоддом. Он добыл немного дерева и развёл небольшой костёр.
Тодд приближался медленно. Его глаза то и дело перебегали на Рэндидли, а затем отводились. Костёр, Рэндидли, туманное окружение, звёздное небо, Рэндидли, костёр, Рэндидли. Эмоции Тодда менялись от одного к другому быстрее, чем он мог уследить.
— Так ты вроде Охотника-Призрака, — неловко сказал Тодд, когда присоединился к Рэндидли, сидящему у костра.
Рендидли кивнул. Он задумался, почему Хелен хотела, чтобы у него состоялся этот разговор. Костёр трещал между ними. — Ага.
— Типа Рендидли Охотника-Призрака. Того, кто создал Харона и всё такое. — продолжил Тодд. Он торопливо проговорил слова. — Такой сильный человек, что ты дважды сражался со всем Доннитоном и победил.
Почему это так трудно.?
Слова Тодда были волнами, а Рендидли чувствовал себя песчаным замком. — Ага.
— В общем, мне было весело или как там. Летать на твоём сёрфборде. Но ты ведь не останешься на Катастрофу, верно? Тебе нужно идти. — Теперь Тодд говорил ещё быстрее. И он больше не смотрел на Рэндидли. — Потому что из-за Великого Врага. Так что это не страшно, что мы больше не можем тусоваться или говорить о Росчерках и всём таком. Потому что ты должен это сделать. У тебя нет выбора.
Тодд замолчал, как будто у него закончились слова. Серебристые лунные духи кружились вокруг них. Как-то Рендидли ненавидел, как он мог чувствовать столько значимости, собирающейся из этого напряжённого момента.
Я не хочу быть тем, кто способен чувствовать лишь выгоду от определённых действий. Рендидли слегка встряхнулся. Даже если я становлюсь чем-то другим мне всё равно нужно жить и чувствовать.
— Это не страшно, — снова сказал Тодд. — Но можешь просто сказать мне Великий Враг действительно так силён? Что тебе действительно нужно идти? Ну каков Великий Враг?
Рендидли закрыл глаза и вспомнил массивный кристаллизованный Эфирный горный хребет, который запечатывал тело Элхьюма. Затем он также увидел ту ужасающую тьму у основания шахты, которая звала его. — Он настолько огромен, что иногда я даже не знаю, как дать отпор.
— Я так и знал, — прошептал Тодд. — Ты когда-нибудь боишься?
Рендидли по-настоящему посмотрел тогда на Тодда. Он увидел его толстые очки и маленькие плечи. И, к его удивлению, эмоциональное смятение в его груди начало рассеиваться. Слова, казалось, менялись после того, как были произнесены, искажённые образом Тодда в новую форму. Я боюсь , — сказал он, всё время говоря, пристально глядя на костёр. Рендидли протянул руку и положил её на плечо Тодда. — Может быть, немного но разве ты не говорил, что когда-нибудь найдёшь свой собственный Странствующий Город? Это заставило меня почувствовать себя намного лучше. Потому что потому что я знаю, что не сражаюсь в одиночку. Неважно, насколько страшен Великий Враг даже если мне будет трудно ты прикроешь мне спину, верно? Мы не одни , — таков был ответ Рэндидли, насколько он мог его выразить. Значимость между ними закружилась и сгустилась.
— Ну — Тодд нахмурился. — Это может занять у меня несколько лет, а до Катастрофы всего несколько месяцев, так что
Рот Рендидли дёрнулся.
Почему-то кажется, что он не уловил того подтекста, что я имел в виду
Глава 1691
Тодд наконец покинул небесный остров Рэндидли, его транспорт петлял из стороны в сторону сквозь облака, пока он спускался к своему общежитию. Рендидли поджал губы, провожая его полуприкрытыми глазами. Только когда мальчик скрылся из виду, он полностью закрыл глаза и сосредоточился на своём Пространстве Души. Он поочерёдно исследовал каждый из трёх своих образов, каждый из которых излучал разную ауру.
Это предчувствие это внезапное убеждение, что если позволить Катаклизму развиваться в его бесчувственной форме, это навредит ему Рендидли пылал этой уверенностью, которая до сих пор не угасала в его груди, наполняя его сомнениями. Откуда это взялось? Это просто плохое предчувствие. или это было истинное пророчество?
В частности, Рендидли обратил свой взор на недавно хорошо себя ведущего (Мертворождённого Феникса), чтобы получить его (Откровения Чернильного Порога). Физические воплощения образов, которые он обеспечивал из своей Части Судьбы, продолжали придавать ему всё большее постоянство, уменьшая его дикий голод. Рендидли верил в проницательность, даруемую ему навыками этого образа. Однако (Мертворождённый Феникс) лишь беспомощно смотрел на Рэндидли; он не мог ответить на этот вопрос.
Тёмный горизонт событий (Яйца Депрессии) не содержал ответа.
И (Иггдрасиль), и трансформирующаяся (Мрачная Химера) также были печальны и безмолвны под пристальным взглядом Рэндидли. Ни один из его образов не смог определить источник этого чувства. Рендидли физически поднял пальцы и потёр виски.
Но стоит ли мне действительно менять свои планы ради одного человека? Или, скорее, из-за знания, что пострадает один конкретный человек. Потому что если я сделаю это, Тодд будет лишь одним из многих, кто пострадает. тысячи погибнут в хаосе Катаклизма. Все эти порталы. Вероятно, пострадает даже больше людей, чем я позволил погибнуть из-за идиотизма Теодоры Грейман тогда
Но тревоги Рендидли были отодвинуты в сторону новым чувством, поднимающимся в его груди. (Тигель Эйдолона) активировался, пока он колебался на пороге этого решения. Выдохнув, Рендидли откинулся назад и устроился поудобнее. Затем он позволил Навыку унести своё сознание, невесомо кувыркаясь сквозь вихрь красок, напоминавших Рендидли облака с золотыми краями на закате.
Реальность таяла и перестраивалась по мере активации Навыка.
Когда он погрузился в Навык, Рендидли был несколько удивлён, обнаружив, что он находился примерно в той же позе, что и в физическом мире; он лежал на своём небесном острове, окутанный мощной серебряной энергией. Его три образа выпускали прерывистые импульсы силы, помечая область как свою. Но когда он подошёл к краю небесного острова, Рендидли увидел, что ощущение реализма внизу было искажено. Он находился, возможно, в двух или трёх километрах над Хароном, с тысячами маленьких небесных островов, плавающих между ним и блуждающим городом внизу. Каждый горел другим образом.