— Ну и ладно, как знаешь.
Трое подчиненных молча спустились обратно к Харону.
И Наффур, и Татьяна продолжали бросать взгляды в сторону Хелен, но они не решались подойти к ней, пока она не будет готова.
За это Хелен была благодарна. Смягчившись в лице, она обернулась и взглянула через плечо на плавучий остров, окутанный серебряным туманом. Кобальтовые молнии периодически пронизывали остров. Поколебавшись, Хелен начала говорить:
— Ты действительно думаешь, что он
Возможно, из-за того, что они были так близко, шум был особенно неприятным. Выражение лица Хелен быстро ожесточилось.
— ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ОН ТАМ ДЕЛАЕТ?!
Она поклялась себе, что если шум не прекратится к ночи, она поднимется туда и посмотрит, как его медленные движения справятся с копьем.
Глава 1367
Рендидли осторожно погрузился в смесь кукурузного крахмала и воды. Его движения были медленными и контролируемыми, поскольку он все еще старался поддерживать частоту сердечных сокращений на крайне низком уровне. Ему не совсем удалось стабильно снизить ее до трех ударов в минуту, но он был уверен, что она ниже пяти.
Возможно, предвидя истинный мотив, по которому Рендидли запросил кукурузный крахмал, Татьяна прислала большую емкость с бочками этого вещества. И у нее хватило ума прислать емкость, сделанную размером с бассейн, чтобы Рендидли действительно мог полностью погрузиться и опуститься на дно. Это было именно то, чего хотел Рандидли; для того чтобы все получилось, неньютоновская жидкость должна была полностью окружить его тело и подавить худшие вибрации.
Неньютоновские жидкости — это жидкости, которые не подчиняются закону вязкости Ньютона. Это означает, что их сопротивление давлению не остается постоянным в зависимости от давления. В случае смеси кукурузного крахмала и воды увеличение давления на ее поверхность приводило к тому, что она затвердевала, превращаясь во что-то ближе к глине, чем к той жидкой жидкости, которой она обычно была.
Рендидли с удовольствием вспоминал, как играл с этой жидкостью в начальной школе. Он также полагал, что благодаря свойствам этой жидкости ему будет легче изолировать свое физическое тело и отражающуюся от него поляризацию. Потому что скорость его нынешней тренировки была досадливо низкой из-за воздействия на него Эфирных шахт. Поэтому он был готов попробовать что-то немного странное, чтобы ускорить процесс.
По правде говоря, Рендидли немного лукавил насчет того, какое влияние оказывают на его тело Эфирные шахты, стоящие трех Опасных зон. Несмотря на то, что тело Рендидли было буквально целым миром, даже он едва мог справиться с экспоненциальным увеличением боли, поскольку Эфирные шахты собирались, образуя более мощные массивы.
Но боль была, честно говоря, вторичной. Рендидли терпел боль и раньше. И в глубине души он должен был признать, что ему нравится определенная доля боли. Это помогало ему сосредоточиться. Это удерживало ум Рендидли от отвлечения от насущных проблем к надвигающимся эмоциональным последствиям некоторых действий, которые он предпринял, чтобы выжить в Системе. Боль была постоянным испытанием для его сосредоточенности, но она все еще находилась в пределах допустимого.
Нет, проблемой были толчки поляризации. Для того, кто пытался овладеть пределами своего физического тела, эти толчки делали практически невозможным последовательный контроль над своими мышцами.
Именно из-за этой непоследовательности у Рендидли периодически возникали спазмы, когда он тянулся к той странной ментальной завесе и издавал оглушительный грохот. В первый раз, когда это случилось, Рендидли замер на несколько долгих секунд и попытался понять, насколько громким был только что произведенный им шум. Когда он не получил никаких вопросительных сообщений от Татьяны, он вздохнул и решил, что, должно быть, просто неправильно понял, насколько громкой была его ошибка. В конце концов, он ненадолго потерял контроль над своим телом. Эта потеря контроля, вероятно, усилила внезапное и мощное впечатление Рендидли от движения.
Возможно, он был совершенно неправ, вспоминая изданный шум.
Поэтому Рендидли продолжил тренировку, не придавая этому особого значения. Однако чем больше он двигался, тем больше спазмов разрушали его тщательно контролируемую форму. Некоторые из неожиданных движений были относительно безвредными, например, нога или рука выпрямлялись или сокращались одновременно.
Однако один спазм был таким, что Рендидли выпрямил ногу посреди шага с такой силой, что подбросил себя, возможно, на полмили прямо в воздух. Если бы его остров не поглощал постоянно силу духов лунного света и образы Рандидли, то громоподобная сила этого шага, вероятно, разбила бы землю под ним и обрушила бы бывший остров на Харона.
На всякий случай Рендидли управлял своим островом так, чтобы он немного отплыл в сторону от Харона, пока он продолжал тренироваться, просто на всякий случай.
Причина, по которой Рендидли продолжал свои эксперименты, заключалась в том, что процесс работал; потому что завеса, которую Рендидли определил как ментальную, продолжала разрушаться из-за неожиданных спазмов. Поскольку завеса была основана на ожиданиях Рандидли, неконтролируемые движения были своего рода благом. И каждый раз, когда Рендидли прорывался сквозь завесу, он чувствовал, что она становится немного слабее. Ему больше не нужно было полагаться на образ, чтобы с силой проталкивать себя мимо нее. Даже поддерживая низкую частоту сердечных сокращений, он был в пределах досягаемости.
Тем не менее, Рендидли не мог просто размахивать руками и ногами еще долго. Его прогресс был в лучшем случае непоследовательным. Именно поэтому он переключил свое внимание с разрушения завесы на улучшение своего тела. Поэтому он снизил частоту сердечных сокращений и сузил свое сознание, пока не почувствовал только свои собственные мышцы. Затем он постепенно начал распространять свою Силу воли по каждому дюйму своего физического тела.
Конечно, он быстро столкнулся с проблемой, пытаясь манипулировать своим физическим телом. Все основные функции тела Рендидли были в порядке, но некоторые из его внешних и менее развитых групп мышц испытывали жужжание Эфирных шахт так долго, что они были убаюканы в бесчувственное оцепенение. Некоторое время Рендидли боролся с поляризацией, высвобождаемой Эфирными шахтами, но это была сила, которая смещалась в область наименьшего сопротивления.
Если Рендидли сосредотачивался на своей ноге и вытеснял поляризацию из этой области, давление, с которым сталкивались его руки, увеличивалось. Если он сосредотачивался на своих руках и ногах, поверхность его кожи излучала волны энергии в воздух. И как только он ослаблял свою защиту, эта энергия возвращалась, чтобы атаковать любые слабости.
Поэтому Рендидли пришла в голову идея о неньютоновской жидкости. В основном как способ изолировать себя, но он надеялся, что жидкость отреагирует на колебания поляризации и затвердеет, чтобы отразить эту энергию обратно в его тело. Потому что пока он не сможет зафиксировать энергию, он ничего не сможет с ней сделать.
На дне бассейна с кукурузным крахмалом и водой Рендидли выдохнул. Его сердцебиение оставалось в пониженном состоянии, выпуская лишь несколько сильных ударов в минуту. Затем Рендидли протянул руку с помощью своей Мрачной интуиции и начал постепенно контролировать разрозненные нити мышц в своем теле.
Рендидли свободно позволял Эфирным шахтам плавать по своему телу, чтобы они находились как можно дальше друг от друга. Это означало, что по всему его телу был довольно равномерный уровень боли и вибраций. Как он и надеялся, жидкость вокруг него затвердела под воздействием излучаемой энергии с кожи Рандидли, отражая большую ее часть обратно в его тело. Это усилило боль, которую приходилось испытывать Рандидли, но, по крайней мере, означало, что поляризация может быть заключена в пределах его тела.
И это заставило его задуматься, стоит ли ему немного подождать с контролем мышц. Что, если он сможет полностью контролировать поляризацию в своем теле? По крайней мере, это повысит эффективность тренировки, которую он собирался провести. С усмешкой, медленно расползающейся по его лицу, Рендидли потянулся и сосредоточился на своей коже. Чтобы это сработало, первый шаг будет самым трудным.
Кожа человека выполняет множество функций, но в конечном итоге она больше похожа на стену, чем на гарнизон; она мало что может сделать в ответ на внешние угрозы. Она может посылать сигналы другим частям тела, чтобы получить нужную помощь, но это было бесполезно для целей Рандидли. Поскольку неньютоновская жидкость вокруг него затвердевала, большая часть поляризации отскакивала туда-сюда по его коже. Ему нужно было отрезать путь к бегству для этой энергии. Тем не менее, даже если его кожа не могла стянуться и стать более жесткой, чтобы противостоять энергии самостоятельно, у Рендидли было несколько способов обмануть.
Поздравляем! Ваш навык (Галлюцинация Бескровного Феникса вырос до 220-го уровня!
Волна гравитации распространилась наружу, сосредотачиваясь на коже Рандидли. Темный край яйца депрессии появился над головой Рандидли. В темноте на дне смеси не было света, чтобы его преломлять, но Рендидли чувствовал, как кукурузный крахмал и вода дрожат вокруг него. Но он проигнорировал влияние своего образа и сосредоточился на своей коже.
Хотя это было болезненно само по себе, Рендидли использовал гравитацию, чтобы сжать свою кожу в более плотную форму. Постепенно поляризация перестала излучаться наружу с его кожи в смесь. Смесь перестала затвердевать и начала сочиться ближе к его телу. Рыча, Рендидли увеличил давление с помощью гравитации. Его кожа должна была быть настолько плотной, чтобы поляризация не могла найти в ней опору.
Поздравляем! Ваш навык (Галлюцинация Бескровного Феникса вырос до 221-го уровня!
Поздравляем! Ваш навык (Галлюцинация Бескровного Феникса вырос до 233-го уровня!
По мере того, как Рендидли увеличивал давление, его кожа начала сдвигаться, образуя клетку вокруг энергии болезненных вибраций Эфирных шахт. К сожалению, решение оказалось гораздо более разрушительным, чем проблема. Его кожа начала дрожать и рваться под воздействием мощных сил гравитации. Яйцо депрессии довольно пульсировало, всасывая брызги крови, вытекающие сквозь разрывы. Но как раз в тот момент, когда его кожа была готова разорваться в клочья, теплый и успокаивающий золотой свет Иггдрасиля распространился, чтобы покрыть его тело.