У обоих глаза начали морщиться в уголках.
Она вошла в комнату, стараясь не показать, как смущённо она себя сейчас чувствовала. Невея оторвалась от спора с Рендидли о меню достаточно долго, чтобы бросить на Клодетт восхищённый взгляд. — О, идеально, я угадала с твоим размером.
Рендидли прервался от распаковки деревянного ящика, наполненного помидорами, чтобы посмотреть на Клодетт. Его губы дёрнулись, и он бросил на Невею косой взгляд, который сообщил ей, что здесь есть шутка, которую Клодетт не понимает.
Она посмотрела на чёрное платье с белым фартуком, которое ей дала Невея.
Материал немного жёсткий, но очень качественный. Очевидно, это часть униформы, но почему Рендидли так гримасничает? Разве на их планете работники ресторанов не так одеваются?
Клодетт поворачивалась взад и вперёд, чувствуя, как рюшечная юбка шуршит вокруг неё. Она бы не назвала себя необычайно тщеславной, но, учитывая её длинные ноги и здоровое питание, она считала, что выглядит весьма привлекательно в этом наряде. И она хотела убедиться, что выглядит наилучшим образом, учитывая, что именно ей предстояло общаться с клиентами, чтобы Рендидли и Невея не выдали себя.
Вокруг них другие работники и повара суетились в задней части установленного шатра, готовясь к открытию своих собственных ресторанов. Пожилая женщина диктовала молодой девушке, которая торжественно писала пункты меню на меловой доске. Мужчина из соседнего ресторана осматривал свои ингредиенты и тихо ругался. Клодетт слышала метрономический стук ножа, режущего по дереву, и её нос уже улавливал несколько аппетитных запахов вокруг.
Огромный шатёр покрывал двадцать отдельных ларьков, скрывая множество вариантов еды и охватывая массивную, отчасти общую кухонную зону сзади. Невея зарезервировала для них одну плиту, раковину и часть столешницы, которая была некомфортно близко прижата к остальным, хотя такая теснота и означала, что большая часть пронизывающего холода текущей погоды удерживалась на расстоянии.
Клодетт разгладила переднюю часть своего платья.
По крайней мере, этот опыт отвлечёт меня от того, как ужасно холодно мне всё время сейчас. Мой образ усилен но кое-что не изменилось.
— Я просто говорю, почему супы и рагу? — Рендидли почесал подбородок. — Я понимаю, что это еда для холодной погоды, но мы что, просто даём людям чашки, чтобы они унесли их с собой? Это не очень сытно, не так ли?
— Ты не пробовал мои супы, но даже Сидни впечатлён ими. Я заслужила одобрительное мычание от Дрейка, — проворчала Невея. — Это просто потому, что ты хочешь быть шеф-поваром? Мне всё равно, кто из нас будет поваром; я просто думаю, что супы будут хитом. Никто другой их не готовит.
— Потому что логистика супов — это морока? — Рендидли закатил глаза, выглядя на удивление обыденно, пока препирался со своей сестрой. Ей было несколько трудно представить, что это было то же самое существо, которое посеяло семена ярости и ненависти, которые она теперь поливала в своей груди.
Клодетт повернулась и выглянула из-за края полога над входом в широкий шатёр. Они должны были открыться ещё через два часа, но сотни людей всё равно ходили по дорожкам за пределами продуктового шатра, болтая и смеясь. И эти потоки людей были редки.
Они находились на северном конце долины, где располагался город Доннитон, с фестивальной зоной, построенной вокруг арены, на которой в данный момент соревновались различные личности. Большая часть населения в настоящее время была сосредоточена на месте проведения мероприятия.
По ощущениям Клодетт, жители этого города были невероятно слабы. Но она не могла отрицать, что, глядя на них, ощущая их хрупкость, она испытывала странное чувство защищённости.
Если эти люди смеют улыбаться, смеют стремиться к своим мечтам
Клодетт похлопала по своему фартуку, расправляя его.
Наверняка и я смогу?
— Ладно, ладно, супы, — Рендидли поднял руки. — Но мы не можем только супы.
— Да, не стесняйся придумать, что ты собираешься предложить, в любое время, — сухо сказала Невея. Затем она повернулась к Клодетт. — О, я связалась с кое-кем, кто скоро должен прийти. Тебе не придётся принимать заказы одной. И я думаю, вы вдвоём прекрасно поладите, учитывая его историю.
Глава 1784
Когда Рендидли закрыл глаза, он почувствовал, как Доннитон движется вокруг него. От лихорадочного накала эмоций на стадионе, подвешенном над провалом, они приближались к кульминации текущего события. Толпа ревела и ликовала, каждый добавляя что-то к незримой истории о том, чем был этот город. Резкие образы Доннитона двигались по небу, словно миражи, отбрасывая длинные, перевернутые тени на серые облака над головой.
Хотя большая часть населения еще не отправилась в фестивальную зону, тысячи людей трудились в продуктовых ларьках, на стендах художников и в торговых зонах, готовясь к долгому рабочему дню. С тех пор как Рендидли вернулся в Доннитон, город переполз через два холма, которые ограничивали первоначальную долину, и начал растекаться по окрестностям.
По сравнению с сильными желаниями на стадионе, деловая эффективность рабочих впечатляла по-своему. Но, как и во всем, жители Доннитона подходили к трудностям прямо и решительно.
И вот я здесь, внезапно работаю поваром на суповой станции. Боже, как бы мне хотелось, чтобы у меня все еще был мой (Навык Готовки). Может быть, тогда Невея позволила бы мне помогать с чем-то более важным, чем просто тесто.
Губы Рендидли дрогнули, когда он вернул свои чувства только в непосредственное окружение.
Он стоял на кухне, перед ним стояла миска с частично смешанными яйцом, мукой и солью. Он замер в своих движениях и встряхнулся. Он размял руки, наслаждаясь тактильным ощущением стояния на одном месте; он выбросил из головы свои мысли об образе Доннитона. Затем он начал увеличивать количество излучения, поступающего в его тело через (Иерархию Бремя). Несмотря на желание Невеи, чтобы они отдохнули, Рендидли становилось немного скучно.
Психический и эмоциональный отдых? Рендидли мог себе это позволить. Вероятно, он нуждался в этом, отчаянно, отчаяннее, чем мог признаться даже самому себе. Но тратить это прекрасное время для тренировок? Рендидли ухмыльнулся, сохраняя полный контроль над своим телом и наблюдая за багровым статическим танцем по его конечностям. Он подавил даже малейшее подергивание, когда погрузил деревянную ложку в тесто и начал выбивать из него все комки. Его сердцебиение было сильным и звучным, казалось, оно гудело в его венах с каждой волной крови, которую оно выбрасывало наружу.
Клодетт вошла в заднюю часть их отдельного прилавка в большой палатке, ее пальцы были испачканы мелом. Губы Рендидли дернулись; элита Нексуса провела последние десять минут на коленях с маленькой девочкой из соседнего прилавка, учась делать собственное меню на доске. Рендидли открыл рот, чтобы что-то сказать о том, как быстро она освоила работу, но маленькая девочка впрыгнула в комнату вслед за Клодетт.
Ее глаза сияли, когда она возбужденно говорила, обращаясь к спине Клодетт. — Мои рисунки выглядят некрасиво, но вы о, здравствуйте, сэр.
Девочка посмотрела на Рендидли удивительно умными ореховыми глазами. Он встречал немногих, кто обращался к нему так прямо, и еще меньше тех, кто мог выдержать его взгляд, даже когда его образы и (Небытие) были сдержаны. На мгновение его поразило видение гораздо более молодой Сидни, из того времени, когда Рендидли часто следовал за ней. Но сходство было скорее его проекцией, чем чем-либо еще; девочка совсем не походила на Сидни. Она была обычной девочкой, лет восьми, без малейшего искажения образами. Но несмотря на это, ее эмоции были ясными и живыми, когда она смотрела на него.
— Привет, — так же вежливо поприветствовал Рандидли. Казалось, его слово было разрешением для девочки снова повернуться к Клодетт и завязать восторженную болтовню о ее способности рисовать, о том, как мама учила ее лепить пельмени, и как она недавно обнаружила, что грибы не такие уж противные, как она думала, и еще полдюжины других тем, по которым она пробегалась, не беспокоясь, если более тонкие моменты обсуждения были упущены.
Клодетт приняла все это с робкой улыбкой, но Рендидли уже понял, что некоторая мрачность в ее чертах отступила. Он молча кивнул самому себе и вернулся к своему тесту.
Иметь сильный образ важно. Но это не все, кто ты есть. Иногда я почти думаю, что различия между тобой и образом — вот причина, по которой они могут быть такими сильными, когда тебе это нужно. или, может быть, это просто выдача желаемого за действительное, потому что у меня их три. Так что мои образы обязательно должны быть более отличными от моей основной личности
Три образа Рендидли согласились с ним. Он продолжал взбивать тесто, прерываясь всякий раз, когда исключительно мощные всплески электромагнитной энергии наводняли его тело. Он бросил взгляд на Клодетт и девочку, его глаза на мгновение охватили всю их динамику. Блондинка в костюме горничной застенчиво мыла руки, в то время как девочка буквально сияла на нее своей улыбкой. Ограничив свои чувства только непосредственной областью, он практически чувствовал теплые волны энтузиазма, исходящие от девочки.
Губы Рендидли изогнулись в улыбке, когда он продолжал мешать тесто.
Вот только ее мать, возможно, не поблагодарит нас, если мы привьем ребенку увлечение костюмами горничных
Но чем дольше Рендидли наблюдал за взаимодействием этих двоих, тем сильнее таяла его улыбка. Вместо этого его выражение лица стало серьезным.
Знаете, я давно знал, что (Эфир) в основном состоит из формы и эмоций, тогда как (Небытие) — это все о памяти и связях. И с моим успехом против Шала и Течетадора очевидно, что большая часть того, чего мне не хватает с моими образами, — это овладение эмоциональной частью. Это то, что мне нужно улучшить, чтобы стать сильнее в краткосрочной перспективе. Но хотя я развил значимость для своего (Ядра Небытия), и это ядро обладает (Атрибутом) Связи , я не верю, что это охватывает всю полноту второго аспекта (Небытия). Глядя на эту неглубокую связь, формирующуюся между Клодетт и этой девочкой, так много смысла в том, как они взаимодействуют. Мне нужно будет подумать, как это можно развить дальше—