— Мастер, — прошептал Эоарн, поклонившись. Хрипота его голоса удивила его. — Что изволите?
— О, не обращай внимания, просто есть новый новобранец, которого я хочу, чтобы ты встретил с некоторым гостеприимством внутренних областей. Очевидно, это не обычный новобранец, возможно, ты слышал о Главном Инструкторе? Очень влиятелен, очень талантлив. Безусловно, отличное пополнение, если он останется здесь на длительное время. Поэтому мы хотим, чтобы его пребывание здесь было максимально приятным. Уверен, ты справишься с ситуацией?
Эоарн склонил голову, пока его лоб не коснулся прохладной земли. — Конечно, мастер.
Он оставался там, пока его учитель не удалился, тяжело ступая, и шум его посоха не исчез в извилистых внутренних туннелях этой проклятой горы. Затем Эоарн обдумал слова своего учителя. Он не мог не содрогнуться.
Гостеприимство внутренних областей бой насмерть. Что до приятного пребывания, то единственное приятное пребывание на этой горе — короткое. Значит, он хочет, чтобы я либо изгнал его, либо убил его. У меня нет выбора. Быстрая смерть лучше, чем вечность, что простирается передо мной
Эоарн не испытывал угрызений совести по поводу убийства; чтобы выжить так долго в этой горе, ему пришлось убить некоторых из своих ближайших ранних товарищей. Его руки были по-настоящему обагрены кровью. И процесс был бы простым. Независимо от того, насколько силён был человек за пределами горы, его образы будут ограничены этим местом.
Если только этот Главный Инструктор не был так же силён, как создатель Великого Узора, его образы здесь были бы совершенно бесполезны. Впервые за долгое время Эоарн почувствовал некоторое предвкушение перед столкновением. Ни один из его обычных страхов не проявился. Это был враг, с которым он сможет справиться.
Тем не менее, Эоарн не торопился, когда встал. Задача была лёгкой, но подготовка была сложнее. Постонывая и растирая затекшую шею, он отошёл от прохода, ведущего в глубины горы, и подошёл ко входу в пещеру. Его левая рука продолжала подергиваться. Когда он шёл к поверхности, песня ветра перешла в оглушительный вой.
Существовало два способа передвижения по Горе Великого Узора. Первый — через внутренние проходы, второй — продвижение вверх и вниз по внешней стороне. Однако многие внутренние узлы требовали прохождения испытания для получения доступа. Испытание нужно было пройти лишь один раз, но трудности не были линейными. Некоторые нижние узлы были безумно сложны.
Между тем, снаружи вы столкнулись бы с Великим Узором, проявленным в ветре. Нужно было читать окружение и ступать очень точно, чтобы оставаться в безопасности от этих мощных природных энергий. Цена неудачи снаружи также была менее суровой; неверно истолковав узор и будучи сбитым ветром, вы обычно не умирали, а получали лишь тяжёлую рану. Но и ветры вокруг горы были непостоянны. Иногда узоры были управляемы, в то время как в другое время только те, кто жаждал смерти, выходили наружу, когда ветер превращался в гром и молнию силой бури, бушующей наверху.
Эоарн несколько секунд прислушивался к ветрам, пытаясь оценить их силу. Его взгляд был расфокусирован, когда он рассматривал пустой серый воздух. Нынешние ветры были довольно сложными, но по постоянному ритму, по крайней мере, не было особых вариаций в узоре. Эоарн наклонился, чтобы коснуться пальцев ног, а затем широко раскинул руки, чтобы подготовить суставы к точным движениям, которые ему понадобятся для спуска.
Как долго я заточал себя здесь, просто занимаясь ментальными тренировками?
Он подошёл к входу в пещеру и склонил голову набок. Он старался не смотреть на длинные шрамы, уродующие серый камень во всех направлениях. Его чувства распространились наружу, и он попытался составить карту органичных и быстро меняющихся потоков ветра, заполняющих небо. Многие из его товарищей-учеников, гораздо более талантливые, чем Эоарн, были сломлены и разбиты, потому что вышли наружу, полагаясь на более раннее впечатление о ветре.
Острые линии скал на внешней стороне горы были полностью сформированы ещё более острыми ветрами, которые режут взад и вперёд в постоянном бурлящем движении над горой. Не то чтобы уклонение от ветров могло бы точно воспроизвести тонкие движения Великого Узора, но для выживания требовались те же самые чувства. Это была невидимая и бурлящая мясорубка.
И Эоарн кропотливо тренировался, пока ему едва хватало сил, чтобы выжить в этом месте. Лишь чтобы почувствовать, как он всё глубже и глубже погружается в болото страха. Это было выживание, своего рода.
Эоарн сжал губы, стараясь не позволять своему нервному тику беспокоить его, и начал спускаться по склону.
Ему не нужно было оставаться снаружи на протяжении всего опасного путешествия до самого низа, лишь примерно до середины. Облегчение от выхода из ветров заставило его рухнуть, как только он вернулся в пещерную систему; он раскинул пальцы и обеими ладонями ощутил прохладный и успокаивающий камень. Кровь стекала по его руке из раны, полученной из-за того, что он был всего на волосок медленнее, когда завывающая буря ветряных лезвий усилилась.
Но Эоарн почувствовал вспышку гордости.
Мои ментальные тренировки не были бесполезными. Я думаю, я совершил прорыв в восприятии узора.
Сделав несколько глубоких вдохов, он поднялся на ноги и пошёл по тёмным проходам, которые он расчистил, когда был более активен в горе. Несколько раз он проходил мимо других идущих людей, обмениваясь острыми взглядами в мерцающем свете факелов, установленных вдоль стен пещеры. Когда он видел напряжение в плечах другого человека, Эоарн мог расслабиться; люди, которых действительно стоило опасаться в этой горе, были те, кто шёл так, словно им было на всё наплевать.
У подножия горы вход в пещеру напрямую вел в траншею. Таким образом, новым прибывшим не нужно было сталкиваться с опасностями ветров, прежде чем их здесь заманивали в ловушку. Или, честнее говоря, это было устроено так, чтобы новоприбывших не напугала интенсивная обстановка этого места.
Эоарн вышел из пещеры и спустился в траншею, игнорируя пальцы ветра, которые царапали проём в метре над его головой, отчаянно пытаясь дотянуться до него и разорвать его в клочья. Небо было тёмным и зловещим, более тёмным, чем он помнил. Проход был шириной всего в метр, но он привык к тесному пространству. И кроме того, эта прогулка за пределами горы могла считаться для него передышкой.
Траншея в итоге привела его к оврагу, где находилось телепортационное устройство. Было установлено несколько больших усиленных выступов, чтобы смягчить силу ветров в этой области. Эоарн поднял голову и прищурился на солнце; его добыча будет здесь только через час. Поэтому он сел и медитировал.
Рендидли Гостхаунд, талантливый Главный Инструктор, прибыл точно в срок. Эоарн открыл глаза и встал после того, как телепорт разрядился и выпустил человека в эту особую зону. Он был высоким и мускулистым, с чёрными волосами, спадающими до челюсти. Его изумрудные глаза были проницательными, а ноги были босыми. От него исходила уверенность, которая, казалось, говорила о его готовности встретить всё, что мир бросит ему навстречу. И всё же ты пришёл сюда. Значит, ты так же обречён, как и мы все. Так бессмысленно.
— Добро пожаловать, — сказал Эоарн, снова удивлённый тем, насколько его голосовые связки ослабли от бездействия. Он кашлянул в ладонь, а затем продолжил говорить, складывая левую руку за спиной, чтобы скрыть нервный тик. — Это священная гора для тех, кто желает постичь Великий Узор. И я буду тем, кто проверит, достоин ли ты остаться здесь.
Почти мгновенно Гостхаунд поднял бровь, глядя на Эоарна. Тот пожал плечами в ответ. — Нет смысла скрывать. Взобраться на эту гору — значит идти по трупам. Если ты не сможешь выжить здесь, лучше узнать об этом пораньше. В очень неофициальном качестве я и буду этим испытанием.
— Я был приглашён в тренировочный лагерь здесь. Хотя я понимал, что лагерь будет опасным, я предполагал, что меня уже приняли, — наконец сказал Гостхаунд.
Эоарн запрыгнул на один из каменных уступов вокруг оврага и жестом велел Гостхаунду следовать за ним. Он испытывал жалость к этому талантливому молодому человеку. Эоарн почти желал, чтобы кто-то сразился с ним в его ранние дни, чтобы предостеречь его. — Можешь считать это частью тренировочного лагеря. Если ты проиграешь в этом поединке против меня, ты можешь умереть. Пойдём, я по крайней мере должен тебе объяснение, прежде чем мы начнём.
К его удивлению, Гостхаунд последовал за ним без комментариев.
Они вышли из оврага и встали на абсолютно сухую поверхность земли. Сразу же ветер оказался среди них, проникая между их телами и растрёпывая их одежду. Эоарн повернулся, чтобы посмотреть на Рэндидли, и повысил голос, чтобы его было слышно сквозь ветер. — Здесь ветер — бог. И ветер движется в соответствии с тайнами Великого Узора. Ты заметишь, что твои образы подавлены; здесь важна только сила ветра и твоё понимание узора. Ты можешь сражаться, заимствуя это природное совершенство этого места. Пожалуйста, ознакомься с окружающей обстановкой. Я не спешу.
— И когда я ознакомлюсь? — Гостхаунд наклонил голову набок.
— Тогда мы сразимся насмерть или до капитуляции, — серьёзно сказал Эоарн. Его сердце колотилось. Старый адреналин поднимался в нём. — Таков путь горы.
Надеюсь, ты не сдашься.
Подергивание в его левой руке наконец начало прекращаться, когда им овладела жажда крови.
Убить тебя — мой шанс вернуть себя прежнего. Прежде чем эта гора начала пожирать меня.
Большинство людей имели одну из двух реакций на подавление горой: паника или ярость. Гостхаунд просто кивнул, затем поднял глаза, чтобы изучить ветряные потоки, движущиеся над их головами. В этом месте ветры были почти мягкими. Они толкали и теснили, но никогда не резали и не убивали, как это с таким ликованием делали ветры вокруг горы.
— Хорошо, я готов, — сказал Гостхаунд через несколько минут.
Эоарн сделал жест.