— Однако я хотела бы предложить кое-что еще относительно Рендидли Призрачного Гончего. — Тон совы изменился. — С первого взгляда я могу сказать, что он сделает все ради большей силы. У него есть множество вещей, которые ему нужно защищать. Не забывай, что твоему отцу сейчас принадлежит Череп Истины. Этот артефакт имеет большое влияние на сердца тех, кто жаждет силы.
Она даже не задумалась. Клодетт покачала головой перед мудрой Искательницей Вершин. — Рендидли не предаст меня. Я понимаю, что вы видите в его ситуации, но я не думаю, что вы хорошо видите его суть.
— Как легкомысленно, — снова щебетала Тысяча Костей. Затем она несколько раз щелкнула клювом и наклонила голову из стороны в сторону. — Кхе. Однако, возможно, ты права. Его Пустота может скрывать мои способности. Доверяй своим инстинктам, девочка. Все, кто обладает истинной силой, так и делают.
— Второе, что я вижу, что может помочь, это, возможно, фраза, которую ты не хочешь слышать сегодня вечером. Но твой отец любит тебя. Очень сильно. Все эти действия он предпринимает, чтобы обеспечить тебе безопасное будущее. Такова его природа, что он также получает выгоду для себя в процессе, но им движет не жадность или безрассудство, а только любовь. Так что, возможно
Клодетт встала, сжав руки в кулаки. Ее грудь горела и бурлила. — И что с того? Значит, я должна принять, что он всегда знает лучше меня? Быть куклой, которую он может расставлять всю оставшуюся жизнь?
Впервые Тысяча Костей сжала свое тело в меньшую фигуру, плотнее прижав перья к плоти. Ее глаза оставались тусклыми. — Я понимаю, почему ты расстроена, слыша это, но в твоем понимании совершенно неприемлемо позволять отцу планировать твою жизнь. И, надо признать, метод, который он использует, недобр. Но также, возможно, последствия не будут такими ужасными, как ты думаешь.
Клодетт несколько секунд кусала губу. Затем она покачала головой и сказала: — Быть в безопасности и под хорошим присмотром это не вся жизнь. Этого недостаточно.
— Это правда. Особенно для тебя, — тихо произнесла Тысяча Костей. — Ты одна из тех, кто не может существовать исключительно под чьим-либо контролем. Особенно в последнее время; я вижу, как последние несколько месяцев сформировали ту, кем ты становишься. Возможности могут быть слабыми, но я вижу несколько жизней, где ты превращаешься во что-то чудесное.
Тон Тысячи Костей помог смягчить некоторую ярость и разочарование Клодетт, но она все же не могла не бросить короткий гневный взгляд на могущественную Искательницу Вершин. Старая сова усмехнулась и крутила головой из стороны в сторону, поворачивая ее почти на 180 градусов.
— А последнее? — наконец нашла свой голос Клодетт.
Впервые Тысяча Костей расправила свои широкие крылья, перья на ее стареющем теле выглядели чрезвычайно тонкими и бледными даже в темноте каменистого пляжа. — Я не могу сказать тебе многого, но, думаю, возможно, истинная цель планов твоего отца и тот, кто представляет наибольшую угрозу этой великолепной версии тебя самой, — это не один из тех троих, кого ты планировала нейтрализовать.
Это вылило на настроение Клодетт ведро метафорической холодной воды. — О чем вы говорите?
Искатель Вершин выпустила долгий выдох, который просвистел сквозь ее клюв. — У-у-ух, трудно сказать. Я лишь мельком вижу очертания чего-то на этом пляже, в том, как различные силы выстраиваются, и как Дон перемещается между группами. Разворачивается что-то неизбежное, что не очевидно на поверхности. Только краем глаза, только когда я вовсе не ищу этого. И чем больше я, кажется, замечаю это, тем больше я чувствую, как оно отступает, словно ощущая мое наблюдение. Даже ради тебя, дитя, я не смею наблюдать ближе.
В течение нескольких долгих секунд Клодетт молчала. Она стояла на пляже, но чувствовала, как погружается в леденящие воды, которые поглощали ее большую часть жизни. Она дрейфовала вниз, маленькие метафорические пузырьки вылетали из ее губ и устремлялись к поверхности воды. В конце концов, она достигла дна и могла опуститься и отступить до роли наблюдателя. Все вокруг нее было изолировано; она почувствовала, как привычное оцепенение охватывает ее кожу. Давление воды удерживало ее неподвижной, ограничивая ее движения.
Но в этой привычной темноте, где окружающий мир манипулировал всей ее жизнью, в ее ушах начал нарастать тихий шум. Пустынный клинок Кларент пел, нежно напевая ей. Даже если бы все остальное покинуло ее, это ужасающее проклятие разрушения было по-настоящему ее. Леденящий холод, который мог запечатать свет и тепло, всегда оставался бы внутри нее.
Клинок, который Рендидли Призрачный Гончий исчерпал себя, чтобы создать. Клинок, который был крещен в крови народа Лизах. Люди, как
Втянув воздух, Клодетт сделала шаг вперед. — Все будет хорошо.
Ее голос был тихим, но чем больше она говорила, тем увереннее звучали слова. — Все будет хорошо, — повторила она. — Потому что так должно быть. Потому что я не могу позволить себе быть сегодня чем-то меньшим, чем в порядке .
Глава 1859
Клодетт вернулась со встречи в темноте на вечеринку, счастливая видеть, что Рендидли мирно храпел, а Юст остался с Нешамахом, хотя тигр-человек явно был недоволен из-за ее предыдущего удара. Громогласный смех доносился из стороны ее отца, а от Актюс Супрем Девик — немного визгливые хихиканья. По сравнению с ними все остальные звуки стихли. Эти две фигуры стали осями, вокруг которых вращалась вечеринка: ее отец как хозяин, а Девик, вероятно, потому, что женщина хотела поддеть Дона.
Их смех стал опорной структурой для проекта, призванного лишить Клодетт свободы. По этой причине что-то глубоко внутри ее души ожесточилось. Она желала иметь больше времени, больше возможностей, более надежный способ сопротивляться этому.
Однако огромный костер неуклонно догорал, пока не остались лишь тлеющие угли. Время мчалось вперед, не обращая внимания на ее чувства. Настроение на вечеринке неуклонно менялось; напряжение ползло по пляжу вслед за угасающим светом костра.
Внезапно вся игривая прелюдия исчерпала себя, и все это поняли. Дон вскоре повернулся лицом к группе, которую один из сотрудников протолкнул через сложный песок. Что ж, всем спасибо, что пришли на эту вечеринку и отпраздновали со мной. Мое сердце согревает знание того, что у меня так много близких друзей в Нексусе.
Все желающие могут остаться, но, как некоторые из вас знают, следующая часть вечеринки будет немного отличаться от чисто праздничной. Низкий свет костра отбрасывал хаотичные трещины теней по лицу Дона. Его низкий голос, казалось, нарастал в неосвещенных участках пляжа, превращаясь во что-то чудовищное и незнакомое. Клодетт Бейгон, моя прекрасная дочь, выросла и стала самостоятельной личностью. Ничто не доставляет мне большей радости, чем видеть, как она накапливает способности и независимость. Медленно вся моя личность была затмена гордостью, которую я испытываю, наблюдая, как она превращается в молодую женщину. Для меня ничто другое не так важно, как это.
Клодетт посмотрела на отца и почувствовала, как его руки сжимаются вокруг ее горла. Чувствуя искреннюю теплоту в его тоне, контрастирующую с самими словами, ей было трудно даже говорить. Видя его глаза, устремленные на нее, Клодетт могла признать, что слова Искателя Вершины Тысячи Костей были верны; ее отец искренне верил, что то, что он делал для нее, было к лучшему. Более того, он считал, что эта публичная, грандиозная демонстрация была необходимой. Он словно
бросал ей вызов,
чтобы она публично выступила против него.
Тени на лице Дона Бейгона говорили с ней тем интимным и незнакомым голосом.
Ты не понимаешь, как устроен мир.
Клодетт подняла подбородок. Ее глаза горели, хотя горло дрожало.
Но ведь ты сам за это ответственен, не так ли? Учитывая благоприятность этого случая, — продолжил Дон, почти постоянно подталкивая Клодетт к публичному выступлению против него, сохраняя зрительный контакт, — я думаю, вполне уместно, чтобы мы объявили о намерении семьи Бейгон заключить союз с другой могущественной силой в Нексусе. Эта сила будет помогать в управлении Алимианом и взамен получит доступ к состоянию Бейгонов. Однако мы здесь ничто, если не справедливы ко всем пришедшим; новое партнерство будет определено на основе состязания. Охоты за сокровищами, устроенной мной.
Толпа молчала. В воздухе не было даже намека на удивление; очевидно, большинство присутствующих знали, что грядет. Большинство, казалось, просто устраивались поудобнее, чтобы посмотреть представление.
Дон широко раскинул руки. Внезапно перед ним вспыхнул яркий свет, словно звезда, появившаяся из ниоткуда. Женская голова, глаза закрыты, длинные волосы развеваются вокруг, словно она постоянно обдувается несуществующим ветром. Даже в Алимиане, где часть силы Черепа Истины была подавлена, он все же сумел повлиять на весь пляж. Клодетт смотрела прищурившись.
Дон Бейгон ласково улыбнулся голове, затем снова оглядел пляж. Теперь, когда костер погас, свет Черепа Истины сделал невозможным не сосредоточить внимание на нем. Для этого особого события я подготовил уникальное место прямо внутри Черепа Истины; таким образом, каждый из вас сможет проявить свои таланты, несмотря на соревнование в рамках ограничительных законов Алимиана. Те из вас, кто желает принять участие, пожалуйста, выйдите вперед.
Рендидли уже зашевелился за ее спиной. Не слова Дона, а Череп Истины привлек его внимание; Клодетт могла понять это по морщинкам на его обычно гладком лбу и по тому, как его взгляд замер на парящем предмете. Его изумрудные глаза были остры и опасны так, как она не узнавала.
Ожидаемые главные герои вышли вперед в ответ на призыв Дона: Тьюн с восковой кожей, приземистый Кайл Макдул и, наконец, Лунный Клинок, двигающийся с гибкой грацией, которая насторожила Клодетт. Но вперед двинулись и другие. У нее начала болеть голова; это были более неожиданные переменные.
Вышел представитель Гильдии Гравировки, а также еще одна фигура с ним, одетая в длинный плащ, скрывающий все черты, кроме роста этого таинственного незнакомца. Затем появились три грубоватых на вид фигуры в кожаных доспехах, которые Клодетт определенно