Мне нужно будет починить это но я не думаю, что добился большого прогресса в создании металлической руки за последние несколько месяцев
Глаза Рендидли сверкнули, когда он согнул конечность.
К тому же, сейчас лучше сосредоточиться на
Глава 1719
Рендидли сидел в созданной им самим реальности, удерживаемый окружающим Незером в его теле. Эфир и Низер отражали друг друга. Эфир окружал его, светлый и полный цвета и форм. Низер был внутри него, плотный шар завихряющейся значимости. Между ними существовало несколько тонких связей, стабилизирующих эту конструкцию.
Пока Рендидли поддерживал оба, те ужасные, изолированные исходы, что он видел в конце Проблеска Пути Шаллы, не должны были сбыться. Он оставался в равновесии.
Его чувства переключились на изучение физического окружения. Его ноги были скрещены под ним, и он просто наслаждался звуками и запахами близлежащей флоры и фауны. Ярко окрашенные птицы кричали друг на друга и порхали между низкими ветвями окружающих деревьев. Насекомые жужжали вокруг лавандовых и оранжевых цветов, распустивших свои лепестки навстречу редким лучам солнечного света, пробивающимся сквозь кроны к подлеску. Бесстрастные жуки продолжали свой путь по растительности, ища вкусный лист.
Рендидли откинулся на корень толщиной с древесный ствол, который дугой выходил из земли на несколько метров, прежде чем снова уйти в почву за питательными веществами. Он вдохнул, и при этом вся местность вдохнула вместе с ним. Тонкие нити между Эфиром и Незером гудели от жизни. Рендидли сидел в глубинах своего образа Иггдрасиля, неуклонно собирая своё внимание и Силу Воли для того, что должно было последовать.
Он, вероятно, провёл в образе Иггдрасиля почти две недели подряд. Его присутствие здесь напрягало образ, но также и укрепляло его. Эти эфирные связи постепенно обретали субстанцию. Он провёл много дней, прогуливаясь по этому биому, расположенному вокруг основания мирового древа, оттачивая различные детали, пока не смог отличить это место от реальности.
И тренировка была эффективной. По мере того как Рендидли улучшал мельчайшие детали, он чувствовал, как ядро незаметно меняется. Но по сравнению с другими Наборами Навыков. Рендидли должен был признать, что его Набор Навыков Иггдрасиля, старейший и наиболее стабильный, был немного тусклым в исполнении. Не то чтобы он желал судить о вещах на основе оценки Системы, но разница наиболее явно проявлялась в различных Редкостях его Навыков.
(Абсолютное Владение Иггдрасилем) было Трансцендентным, а (Непостижимый Вид) и (Неумолимая Цена) были Мифическими, но остальные Навыки Иггдрасиля оставались на Легендарном уровне, где они были с тех пор, как Рендидли первоначально создал этот Набор Навыков. Эти Навыки очень редко менялись по сравнению с первоначальным образом древа.
В основном потому, что форма Иггдрасиля не менялась; это было частью её устойчивости. Но с точки зрения значимости, Иггдрасиль рос всё выше и выше в сердце Рэндидли.
Он пытался подтолкнуть Иггдрасиль к более высоким и могущественным сферам через смысл, но Рендидли быстро осознал, что стабильный и медленный рост этого конкретного образа не подходил для таких же внезапных эволюций, как у Мрачной Химеры, или трансформаций, как у Мертворожденного Феникса. Ему буквально просто нужно было время для роста.
Конечно, окружающая среда имела значение в определении того, какую форму примет этот рост. И его Навык Иггдрасиля пережил многое с момента своего первоначального формирования; он накопил довольно много энергии в своём ядре. Поэтому Рендидли сначала прошёлся по периферии, оттачивая детали.
Он не мог напрямую заставить Иггдрасиль измениться, но мог оказать давление, всесторонне улучшая окружение. К сожалению, эта задача оказалась невероятно требовательной из-за масштаба, который Иггдрасиль недавно принял.
Рендидли не мог не усмехнуться, даже прислонившись к тёплому корню за спиной. Медленный процесс роста Иггдрасиля отчасти был его собственной виной. Когда он осознал в последние несколько месяцев, как создание целой среды может быть частью образа, он безжалостно расширил масштаб Иггдрасиля. В конце концов, это было Мировое Древо, поэтому Рендидли неуклонно оттачивал и улучшал его границы, пока этот образ не стал поистине сущностью, деформирующей поверхность целого мира.
Все растения и животные существовали только благодаря обильной жизненной энергии, которую выделяло Мировое Древо. И Рендидли пришлось долго и усердно думать о том, как такое существование деформирует окружающую животную жизнь.
Сам Иггдрасиль был тем, что Рендидли хотел улучшить сейчас, и являлся центральным столпом всей этой среды. Если он направлял своё внимание к центру, то все эти детали на краях становились грузом, который сдерживал Мировое Древо. Вместо того чтобы позволить этому препятствию беспокоить его, Рендидли продолжал работать, чтобы поднять эти детали в ясности и силе.
Внезапно центральная часть Иггдрасиля стала той, что сдерживала всё остальное. И со всеми этими отточенными деталями, поднимающими его образ, Рендидли двинулся, чтобы наконец вызвать сдвиг.
Рендидли потянулся и потёр переносицу, позволяя всему своему вниманию расслабиться на несколько секунд. Затем он неуклонно собрался, возвращая всё на свои места. Шумы вокруг отзывались эхом и угасали. Свет и тепло солнца почти обжигали затылок Рэндидли. Окружение пульсировало силой.
Поздравляем! Ваш Навык (Убеждение Небесного Катаклизма достиг уровня 441!
Это был вопрос давления . Рендидли постепенно усиливал детали, которые он улучшал, начиная с краёв и продвигаясь к стволу Мирового Древа. Это напряжение было тем, что Рендидли нужно было для ускорения роста его образа. Или, скорее, вместо ускорения, ему нужно было убедить образ мобилизовать значительные запасы жизненной энергии, которые он накопил за последние несколько лет, для изменения.
Если бы Рендидли двигался слишком быстро и оставлял изъян в процессе, давление рассеялось бы через этот изъян и даже не достигло бы Иггдрасиля. Если бы он двигался слишком медленно, впечатляющая корневая структура Иггдрасиля рассеяла бы энергию, которую Рендидли собирал и закачивал в её ствол.
Принуждение себя к усилению хватки с нужной скоростью было долгим и сложным процессом. Но благодаря прозрениям, которые Рендидли собрал из двух воспоминаний образа, между которыми он застрял, он медленно повышал окружающую силу своего образа. Даже если прогресс с этим методом был медленным, Рендидли повышал заряд в воздухе, пока его образ Иггдрасиля не стал трещать от потенциальной энергии.
Рендидли прижал обе руки к травянистой земле, выдохнув. Детали по всему его окружению вспыхнули жизнью и устремились к центральной области его образа. Огромные корни Мирового Древа начали мерцать силой, когда Сила Воли Рендидли вздымаясь вдоль них. Странные символы вспыхивали и плясали, поднимаясь внутрь со всех сторон.
Волна золотого света собралась по всей поверхности мира, пока не разбилась о массивный ствол Иггдрасиля. Огромный монолит скрипел и стонал под этим потоком золотой энергии. Постепенно всё больше и больше Гравировок на поверхности коры стволов освещались.
— Ты думала он поглощал планеты ради
силы
? — Сидни шлёпнула себя по колену и откинула голову назад, заливаясь громким смехом. Ей пришлось поставить свой бокал с вином, чтобы не пролить его. Клодетт бросила на неё косой взгляд. Из оставшихся за обеденным столом двое продолжали есть с аппетитом, казалось, совершенно не заинтересованные в том, чтобы подтрунивать над ней.
Это, по крайней мере, было небольшим утешением.
Невеа была одной из тех, кто выглядел забавленной, и Клодетт почувствовала себя странно смущённой перед её прекрасными, сверкающими глазами. Поэтому Клодетт попыталась объяснить себя. — Я ну, а чего ты ожидаешь? Планеты просто исчезали и он рос необычно быстро. Такая практика относительно распространена в Нексусе! Так что я думаю, мой вывод был вполне разумным.
Изящная Невеа сделала ещё один глоток своего белого вина, а затем пожала плечами. — Ну не могу отрицать, что очень легко неправильно истолковать некоторые действия, которые совершает Рэндидли. Частично это из-за его упрямого отказа следовать общим социальным нормам или объяснять, почему он делает то, что делает но ты была бы довольно уверена, если бы предполагала, что он имеет в виду твои интересы. Он на удивление чистый человек.
— Чистый — тихо повторила Клодетт. В глубине своего онемевшего омута эмоций она осторожно начала пересматривать свои воспоминания о Рендидли Призрачном Псе. Конечно, в каждый момент их взаимодействия, казалось, что у него было что-то другое в поле зрения. Какая-то далёкая цель, которую он не удосуживался объяснить
Наконец, юный подросток Натан прервал своё безостановочное поедание, чтобы бросить на Клодетт такой
знакомый ей взгляд, который она часто ловила от молодых людей. Затем он откашлялся. — Призрачный Пёс пытается сделать так много, что у него не остаётся много внимания. Если он небрежно предлагает что-то сделать иногда нужно спросить во второй раз, чтобы выяснить, забудет ли он об этом или явится в полночь через несколько недель и скажет тебе хриплым голосом: Мы должны сделать это сейчас .
На другом конце стола Тайкс фыркнул и поднял голову. — Чистый возможно, это так. Но знаешь, какова его самая большая слабость? Благодарности. Этот человек исчезает быстрее, чем зелье выносливости среди группы людей без Классов по окончании боя. Он предпочтёт найти следующего противника, чем остановиться и насладиться победой.
— У него отвращение к отдыху, — кивнула Невеа. — Иногда мне кажется, он делает это намеренно, так что я беспокоюсь.
Сидни наклонилась вперёд и ткнула вилкой в воздух. — И позволь мне сказать тебе, у него
не было покоя. Но до появления Системы очень немногие замечали или заботились о всей работе, которую он делал, когда никто не смотрел. Он был просто очень сосредоточенным.