По крайней мере,
Эфир может безопасно очистить моё подсознание от этой дряни. Что касается самого Уика — подумал Рэндидли, всё ещё испытывая некоторое головокружение, когда посмотрел вниз. Слизь шипела и распадалась, касаясь поверхности озера.
Следующим явился Харон, впервые (Плавильный Котёл Эйдолонов) стал оборонительной силой в теле Рэндидли. Он бросился навстречу Уику, уменьшаясь по мере приближения, пока вся пылающая верность и светлые духи Харона не сконденсировались в тело размером с минивэн. Это величественное и храброе сознание-образ без колебаний врезалось прямо в провисающий паровоз Уика, игнорируя разницу в мощи между ними.
Ну, они, наверное, не понимают, что даже я слабее Уика .
Поздравляем! Ваш навык (Власть Плавильного Котла Эйдолонов) вырос до уровня 523!
Рендидли поёжился от сочувствия. Удар был достаточно сильным, чтобы по озеру внизу прошла огромная рябь во всех направлениях. Харон резко остановился, когда добрая треть составляющих его сознаний была рассеяна. Большинство, вероятно, потеряли сознание непосредственно от столкновения. Уик замедлил свою скорость, но затем начал пробиваться. Люди Харона боролись, но они были просто перевешены силами по той же причине, по которой Рендидли смог одолеть их в последнем конфликте.
Поздравляем! Ваш навык (Власть Плавильного Котла Эйдолонов) вырос до уровня 562!
Довольно , — Рендидли рассеял их, прежде чем население Харона нанесло себе ещё больше вреда. Лёгкие нынешней формы Уика — огромные кожаные мешки, заключённые в особо плотную медную сетку в задней части двигателя — быстро раздувались и сдувались. Эмоциональная сила всё ещё вытекала из левого. Тем не менее, Уик с трудом преодолел и проскользнул через последние несколько метров между ними. Образ Уика приближался к точке разрушения.
Покалывание утихало. Рендидли сделал метафорический вдох и взбудоражил свой Эфир.
Но прежде чем ему понадобилось вступить в прямое противостояние, его образы и одна из его Властей обрушились на эту дребезжащую машину, которая, казалось, была в одном сильном ударе от полного разрушения. Иггдрасиль выпустил сияющий свет генезиса, ещё больше разрывая разрыв в боку Уика. Мёртворождённый Феникс завыл и проявил своё самое императивное поглощение, искорёжив металлическую переднюю часть двигателя в скрученный и скомканный шар, будто смятая алюминиевая фольга. Серое Существо врезалось прямо в эту переднюю часть, протягивая свою остропалую правую руку и разрывая один из больших и немигающих глаз Уика.
Затем Нидхёгг выплыл снизу и Захватил зрение во втором глазу. Зрачок и радужка исчезли, оставив пустую белизну склеры. Уик снова взревел, но не дрогнул. И каким-то образом Рендидли знал, что он не сможет увернуться.
Образ Уика проплыл эти последние несколько метров, каждую секунду истекая свернувшейся кровью цвета карри и теряя всё больше своей эмоциональной силы. Это было измученное и ослабленное существо, с которым Рендидли должен был столкнуться. В этот момент в пространстве над паровозом время от времени мелькали вспышки других образов, как будто каждый из них вот-вот отделится от тела Уика без связующей силы Девика. Однако даже сейчас Рендидли не смел недооценивать Уика.
Его последние два стража, Нерождённый Дуэт, проползли вперёд. Их геометрические рты и неровные зубы грызли эти разворачивающиеся проекции образов, вырывая их и глотая целиком, используя вытекающую эмоциональную силу, чтобы смазывать свои глотки и возвращаться за новыми.
Поздравляем! Ваш навык (Две Затяжные Тени Несчастья) вырос до уровня 920!
И всё же, даже с огромными кусками, вырванными как из металлического каркаса, так и из дрожащего мясистого ядра, Уик продолжал продвигаться. Он прибыл. Волны расходились быстрее от ног Рэндидли, намекая на его учащающееся сердцебиение. Даже с некоторыми смутными пятнами забвения в глубинах своего перегруженного разума, Рендидли протянул руку и проактивно вступил в бой с Уиком.
Окружающее размылось, всё, что находилось за пределами этих двух форм, исчезло. Внезапно Рендидли почувствовал, будто он стоит перед возвышающейся формой желе, наполненной яростью, ненавистью, воспоминаниями, привычками и всей неряшливой правдой о
Уике
. Он ощущал неровные слои и резкие противоречия, собранные в небольшом пространстве. Находясь здесь, перед этим ужасающим существом, он чувствовал, насколько запутанным и хаотичным был человек.
Рендидли издалека задавался вопросом, было ли такое бессистемное расположение личности распространённым явлением или просто отражало адское существование, которое Уик вынес.
Это желеподобное существо рухнуло на него, вдавливая свою сущность в сущность Рэндидли. К своему ужасу, он внезапно осознал свою собственную форму желе: неделимые фракции его Я оказались удивительно слоистыми и отделимыми, когда Уик оказывал на него давление. И эта тяжёлая, проникающая Сила Воли Уика, которая продолжала пробиваться и процарапываться, несмотря на все атаки, которые он выдержал
Эфир вспыхнул снизу, пробегая по знакомым линиям Рендидли Призрачного Пса . Уик взвизгнул и иссох во всех, кроме самых центральных, местах, поскольку желе было поджарено потоками значимости. Оба, казалось, поняли, что желеобразная форма Уика не имела основы в этом месте, и Ядро Эфира Рендидли стало печью праведного негодования, сжигая вторжение.
Уик сместился и сжался, стискивая Рэндидли, как удав-констриктор. Казалось, вместо того чтобы вторгаться и рисковать тем, что другие части его самого сгорят, он будет давить на Рэндидли, пока его личность не лопнет под давлением. Возможно, разорванный результат будет более приемлем для Уика, чем нынешний режим.
Однако пламя Веса Эфира вспыхнуло по всей сущности Рэндидли, давая ему это дополнительное преимущество. Чувствуя, как его я покалывает и хаотично вспыхивает, Рендидли использовал эту дополнительную силу, чтобы оттолкнуть Уика. Сила Воли другого всё ещё могла ошеломить его напрямую, но он мог выдержать с поддержкой Эфира.
И всё же Уик всегда приспосабливался, нанося удары новыми способами, чтобы застать его врасплох.
Напряжение стало всем опытом Рэндидли. Он ничего не понимал, кроме ужасающего размытия по его краям, борясь и отталкивая со всей силой, на которую он был способен. Пространство и истина исчезли, оставив ужасающе субъективное поле битвы из, казалось бы, нерелевантных деталей. Потому что, хотя он сохранил ядро себя, Рендидли не мог утверждать, что наступление Уика не принесло плодов.
Очевидно, он помнил, что он не был сыном Уика, но каково было его положение в Высшем военном командовании? Как он встретил леди Иеллаю? Каково было лицо первого человека, которого Рендидли убил? Любил ли он когда-нибудь кого-то по-настоящему?
Был ли он причиной смерти Хелен? Потому что во многом он действительно
Рендидли почувствовал, как он дрожит. Что-то тёмное и злобное сочилось из его сердца, опаляя его внутренний мир своей ненавистью.
Хелен!.
В этой необычной борьбе смутные вопросы становились всё более зловещими, поскольку новые, незнакомые ответы проникали в его разум. И учитывая, насколько онемевшим и помутневшим чувствовал себя Рэндидли, было трудно решить, что он впитал от Уика, а что забыл. Ярость, которую он чувствовал, стала одной из немногих истин, за которые он мог держаться.
И всё же. И всё же!.
Он был лишь ментальной формой, но чувствовал, как плачет. Эфир прожигал Рендидли периодическими вспышками, пожирая антагониста, находящегося над ним. Ядро Эфира продолжало вращаться, укрепляя его в том, что было значимым.
Уик, казалось, понял, куда движется этот бой, гораздо быстрее, чем Рэндидли, потому что он ещё раз попытался вторгнуться в ядро слоистых желе, которые символизировали Рэндидли. Снова и снова Эфир прорывался сквозь эти вторжения, эти обрывки я , которые Уик вталкивал в Рэндидли, пытаясь его вскрыть. Каждая попытка становилась всё более отчаянной, поскольку Уик явно намеревался получить некоторое преимущество и оторвать Рендидли от его связи с Ядром Эфира.
Или, возможно, его целью было забрать Ядро Эфира себе и сжечь Рендидли дотла.
В любом случае, значимость пронеслась сквозь Ядро Эфира Рэндидли, укрепляя его. Таким образом, было ясно, что Уик по крайней мере частично преуспел; какая-то часть Уика стала частью Рэндидли. Но Рендидли чувствовал, что он получил лучшую часть сделки.
Жар и труд исказили время, пока борьба не показалась вечностью. Его замешательство росло. И, как ни странно, Рендидли нашёл это ощущение странно успокаивающим; оно напомнило ему использование (Образа Одержимости).
В те бессознательные моменты он перестал задаваться вопросом, что происходит. Он просто бросился в работу. Атаки Уика неуклонно отбивались.
Внезапно Рендидли освободился. Желеобразная форма Уика соскользнула с него, опадая и сворачиваясь, как мёртвая змеиная кожа. Слабый и опалённый Эфиром, весь Уик рухнул на землю. Мелкие его частицы оставались вокруг, подёргиваясь.
Ментальная связь исчезла. Даже в подсознании контакт был разорван. Рендидли обнаружил себя стоящим перед провисающими и тающими остатками того паровоза. Пустые белые круги были направлены прямо на него, но они напоминали скорее крошечные тарелки, чем глаза. Осторожно пощупав его, чтобы проверить, жив ли он ещё, Нерождённые начали обгрызать оставшиеся мясистые кусочки.
Поздравляем! Ваш навык (Две Затяжные Тени Несчастья) вырос до уровня 924!
Затем они снова оказались в том разрушенном зале суда. Рендидли поднял взгляд на волосатое и пустое лицо Уика, прежде чем Комендант рухнул навзничь. Рендидли быстро встал, а затем выругался, когда пошатнулся. Его голова всё ещё была лёгкой. Он откашлял и выплюнул сгусток обесцвеченной крови.
— Ты — прохрипел голос Уика. Он, казалось, восстановил некоторую ясность, потому что сумел бросить свирепый взгляд на Рэндидли. — Пошёл ты.
Последнее и подходящее выражение презрения Уика к Рэндидли.
На долю секунды что-то уродливое поднялось в сердце Рэндидли. Он почувствовал предвкушение и наслаждение моментом, когда он отплатит этой садистской сволочи за каждую йоту боли, которую он причинил Хелен. Он вспорол бы его и затем тщательно выпотрошил бы разбитые остатки его образа, скармливая разбросанные и гниющие куски Нерождённым на глазах у Уика. Затем он сломал бы его кости, вырвал бы его вены и соткал бы гобелен из его