Слова Соломона поколебали Рэндидли. Или, возможно, это были не только слова, но и странная прямолинейность проекции, стоящей рядом с его собственной спящей формой. Каждое действие и объяснение казались честными. Это могло быть притворством, но Рендидли был более склонен верить, что Соломон искренне хотел ему помочь. Эта эмоциональная чистота и резонанс не были подделкой.
Конечно, помощь Соломона, вероятно, заключалась лишь в том, чтобы подтолкнуть Рендидли к столкновению с Элхьюмом.
Медленно кивнув, Рендидли протянул руку и взял Изначальное Искупление. Почти сразу он почувствовал, как Изначальная энергия беспокойно зашевелилась в его груди, словно желая прямо сейчас проложить себе путь в Изначальное Искупление. Он сдержал этот порыв и с облегчением почувствовал камень как инертный груз в своей руке. — Какова была та цена, о которой ты говорил?
— Этот конкретный экземпляр требует секунд, — Соломон посмотрел на кристалл почти с тоской. — Можешь считать его хронометром. Как Искупление, оно требует от тебя отдавать одну секунду из каждой минуты в своей базовой форме. Это может быть слегка накоплено или отложено, чтобы не прерывать тебя на важной встрече или в бою. Но пока ты носишь это Искупление, одна из твоих драгоценных секунд больше не будет принадлежать тебе.
— Можно ли отложить это на неопределённый срок? — спросил Рэндидли. Он уже видел, как отдача одной секунды поможет накопить дополнительную значимость в остальных пятидесяти девяти.
Вместо ответа Соломон скривил губы и посмотрел на свою спящую форму. Только когда понимание озарило лицо Рэндидли, он заговорил. — В конце концов, долг придёт, с процентами. Но поверь мне, когда я говорю, что мне нужна была эта сила, и я не жалею о своём выборе. Независимо от того, как Дон разыграл меня как дурака.
Рендидли облизнул губы, а затем посмотрел на Искупление в своей руке. Оно казалось странно прохладным на коже, словно свежая мята на языке. — Сколько секунд ты ему отдал?
— Двадцать девять из шестидесяти. — Смех Соломона был мрачным и сухим, словно выгоревший внутри ствол, рухнувший после лесного пожара. — Я ярко горел недолго но в конце концов этого оказалось недостаточно.
Глава 1892
Рендидли не мог представить, что история, закончившаяся тем, что ты дремлешь под тенью фальшивой и искажённой сингулярности значимости, над бездной, могла закончиться хорошо.
Его взгляд окинул умиротворённое выражение лица настоящего Соломона, и его разум попытался осмыслить, что привело того к этой точке. Он попытался представить, каково это — отдать почти половину секунд в минуте (Искуплению). Затем он переключился на понимание того, как будет работать механизм, обеспечивающий это (Искупление). Он осмотрел мягкие складки белья, лежавшего на физическом теле Соломона. Затем Рендидли задумался, как и сколько выгоды можно извлечь, используя подобное (Искупление Нижнего мира).
Он сказал, что горел ярко. Он задался вопросом, как далеко свет Соломона Рекса пронзил тьму.
В конце концов, он решил сменить тему. Почти искрящееся ощущение холода продолжало исходить от его кожи в том месте, где он держал (Искупление). — Ты знал, что Дон Бейгон собирается предпринять попытку достичь (Вершины)?
— Ха! Да, это так. Довольно иронично, что такой консервативный человек решил пойти против устоявшегося порядка. Но то, как умерла его жена, определённо оставило след. И я открою тебе один из секретов Дона: я знаю момент, который он намерен использовать как свой трамплин. — Глаза Соломона вспыхнули. На несколько мгновений фиолетовый свет стал достаточно ярким, чтобы светиться в тускло освещённом проходе. Рендидли подумал, что сочетание этого пронзительного взгляда и эмоционального резонанса, вероятно, означало, что свет Соломона действительно сиял далеко. — Момент, который он использует это время, когда я пробужусь от этого затянувшегося сна. И смогу наконец-то выбраться из этого места.
Вопреки себе, губы Рендидли дёрнулись. — Он и от тебя тоже бежит от долга?
Они обменялись кривыми ухмылками. Между ними промелькнул образ драматически обиженного выражения лица Дона Бейгона, свидетельство того, как трудно было не любить Дона, несмотря на его обаяние. Он играл роль и играл её хорошо. Вероятно, это было частью какого-то (Навыка), но было трудно долго злиться, видя, насколько он был убедительно
собой.
В руках Дона даже честность становилась оружием.
— В любом случае, спасибо, что навестил, — когда он заговорил, выражение лица Соломона стало довольно серьёзным. Он взглянул вверх, не на гигантскую сферу, где находился Пайн, а дальше, на проход. — Хотя должен сказать, ты пришёл очень вовремя. Время здесь по сути заморожено, так близко к его основному телу. Я рекомендую тебе потратить некоторое время на стабилизацию здесь, прежде чем возвращаться. Попробуй открыть свои другие (Полномочия), ознакомься с (Искуплением), посмотри, что ты можешь сделать, чтобы укрепить свой образ. И имей план, когда уйдёшь, чтобы как можно скорее получить гражданство (Третьего Уровня). В противном случае, ты даже не увидишь, как они точат ножи вокруг тебя.
Рендидли наклонил голову. — Время заморожено? Значит, твоё положение здесь
— Мой сон немного затянулся из-за этого, да, — Соломон пожал плечами. — В основном я нахожусь в спячке, так что я этого особо не замечаю. В конце концов, я просто не смею спать вдали от Пайна.
Рендидли пришло в голову нечто ещё. Он нахмурился, быстро оглядывая линии массивной (Гравировки), которая поглощала окружающую энергию, созданную миром снов Пайна. — Если время здесь действительно так замедлено, то как Пайн может питать (Нексус) своей энергией?
Фиолетовые глаза Соломона вспыхнули чем-то, похожим на гордость. Его тон был полон благоговения. — Это лишь демонстрирует глубину силы, которую Пайн высвобождает. Его мощные потоки энергии на самом деле были проблемой в раннем (Нексусе); вот почему первые две (Когорты) выродились в такую хаотичную череду фракций. Сила, которую он высвобождал, была слишком велика, чтобы даже пытаться её контролировать. Позже он начал накапливать значимость, и сила снизилась до более разумных уровней. На данный момент большинство проблем, с которыми сталкивается (Нексус), заключаются в том, что энергия, с которой нам приходилось работать, неуклонно сокращается.
На этот раз Рендидли не удержался и посмотрел на Пайна. Потому что он мог логически понять объяснение Соломона, но поверить в это было трудно. Он проигнорировал покалывание в руке и расширил свои чувства, чтобы ощутить движение ряби в окрестностях. Рендидли смутно чувствовал, как сила исходит из Пайна. Большая часть её была скрыта (Гравировкой), покрывавшей расселину, на которой он стоял, однако он ощущал её самое смутное присутствие. Рябь ощущалась далёкой.
Массивной, но далёкой. Словно было трудно понять, как далеко ты находишься от по-настоящему огромной горы.
Как только Рендидли сосредоточился, он начал паниковать и почти сразу отвлёкся. Рябь, настолько массивная, что могла бы его расплющить, сотрясла окрестности.
Даже при всей своей быстроте он не смог избежать этого клокочущего, дозвукового гула силы. Рендидли на мгновение погрузился в жгучее во всех направлениях стремление. Быть частью этой волны перенесло его. Эмоция заменила пространство и стала совершенно новым измерением агонии/желания. Жизнь не могла существовать, но это потому, что всё было жизнью. Всё горело и менялось, росло и сжималось, пожирая друг друга и будучи пожранным, целый жизненный цикл мыслей и действий и
движения,
постоянно давящий на границы—
Оранжевое, бесконечное, бурлящее—
Рендидли отошёл, дрожа. Соломон сочувственно посмотрел на него, но ничего не сказал. Это короткое соприкосновение содержало бурлящую бесконечность жгучей силы. Таким образом, что ничто из того, с чем он сталкивался, не могло сравниться, Пайн был двигателем, который вёл их всех. Даже у Элхума есть кто-то могущественнее него, да? Значит, вот каково ощущать настоящий проблеск (Шаллы)
Когда он пришёл в себя, то снова заговорил с Соломоном. — Спасибо за информацию. Думаю, я немного поднимусь от Пайна, но воспользуюсь твоим советом и проведу здесь некоторое время, тренируясь. Ты будешь в сознании, если я вернусь с вопросами, или?
Соломон, казалось, был забавляен. — Ты не доверяешь мне находиться рядом, пока ты тренируешься? Хорошо. (Нексус) — такое место. Но не стесняйся возвращаться в любое время. Я всего лишь сгусток воли. Учитывая, что ты обладаешь достаточным количеством (Нижней энергии), чтобы изменить поток значимости, я, вероятно, отреагирую на твоё присутствие. Если нет, просто выстрели в меня (Нижней энергией). Я приду в себя в секунду; старые боевые инстинкты тяжело умирают.
Они пожали друг другу руки. После того как покалывание, оставленное (Искуплением), прошло, Рендидли был удивлён, насколько тёплым и крепким было рукопожатие Соломона. Это, в сочетании с лёгкой улыбкой, делало трудным не любить это странное и загадочное существо, независимо от того, что сделала его дочь. Он казался почти полной противоположностью Дона Бейгона, используя искренность не из расчёта, а из прямоты.
— О, есть ещё кое-что, — сказал Рендидли после того, как они расстались. Нечто, что крутилось у него в голове, внезапно встало на свои места. — Ты знаешь, кто был вторым, кто достиг (Вершины)? Тот, кто создал (Алимиана)?
На короткую секунду проекция воли исчезла. Не было другого способа описать произошедшее: не спящий Соломон Рекс рассеялся. И, судя по мощной эмоциональной реакции, что гудела в воздухе, произошло нечто, эквивалентное тому, как если бы кто-то дёрнул струну арфы, пока она не порвалась.
Потребовалось несколько секунд, чтобы Соломон вернулся, и его выражение лица всё ещё было искажено силой, которую Рендидли почувствовал в той эмоциональной ноте. — К сожалению, я не уверен, кто смог это сделать. Хотел бы я быть более полезным, но даже у меня есть свои ограничения.
После открытого и прямого общения в остальной части разговора эта реакция выделялась, как дом, который оставил свои рождественские украшения до весны. Что привело Рендидли к одному выводу: Рекс наконец-то солгал ему. Он знал, кто достиг (Вершины) во второй раз. Учитывая, что теперь он разделял ответственность за управление этим местом отдыха , это имело смысл. Он, вероятно, был в особом положении, чтобы понять детали создания (Алимиана).