Голова Рендидли пульсировала — это знакомое ощущение высасывания его ментальной энергии. Его глаза оставались прикованы к расщелине, небольшой чёрной прорехе, парящей в нескольких метрах перед ним.
Это — цена за это. Дыра, разорванная в самой ткани бытия, пустота, которая
— Рендидли резко сел, кашляя. Он уткнул пальцы в грязь и перенёс вес в более удобное положение. Его голова пульсировала, и он застонал, поднося руку, чтобы потереть переносицу. Сера казалась приятно прохладной, почти божественной, облегчая головную боль напряжения, которая била по его сознанию.
Боль от истощения ментальной энергии была такой же сильной, как и при насильственном изучении паттернов во время борьбы с Девиком. Рендидли глубоко выдохнул и подождал, пока окружающее перестанет вращаться. Его выражение лица было мрачным, когда он посмотрел на (Иерархию Бремя), которую уронил, когда потерял сознание.
— Она высосала мою ментальную энергию? — пробормотал Рэндидли. Его голос звучал сонным и далёким. Он нащупал (Иерархию Бремя) правой рукой — и промахнулся.
В этот момент Рендидли понял, что расщелина забрала не только ментальную энергию. Всё его тело, за исключением Серы, было неприятно холодным, как труп, хранящийся в холодильнике, а не живое существо. Его движения были неуклюжими, даже когда его зрение стабилизировалось, а мысли прояснились. И учитывая, что он, похоже, был без сознания не менее пятнадцати минут, это было уже после того, как он немного пришёл в себя.
— Да, (Необычный Метаболизм) просто не справится с такой скоростью, — Рендидли прищурил глаза и хлопнул себя по предплечьям, пытаясь взбодрить себя. Он покачнулся, вставая, поднял (Частицу Судьбы) в виде пирамиды и посмотрел на сапфировый слой. — Так это средняя часть (Иерархии Бремя). (Энтропия).
Глава 1896
Рендидли потратил следующую неделю на то, чтобы довести (Иерархию Бремя) до 43-го уровня, но каждая тренировка заканчивалась тем, что он терял сознание и был почти бесполезен в течение получаса после приложенных усилий. Настоящая проблема заключалась в том, что жар от излучения бледного света скрывал многие ранние признаки того, что он поддавался Энтропии, генерируемой Образом, достигшим Вершины. Обжигающий жар маскировал потерю чувствительности, поэтому единственным предупреждением было быстрое появление головной боли, прежде чем темнота заставала его врасплох.
Единственный вариант, который Рендидли мог придумать, чтобы предотвратить это, заключался в том, чтобы обучить часть (Отряда Вульпис), чтобы они взяли на себя часть второго слоя, но, рассматривая эту возможность, он мог лишь с обиженным выражением лица наблюдать за подергивающимися солдатами на пляже. Пройдет довольно много времени, прежде чем они будут готовы к этому.
А пока он был один.
Так что Рендидли оставалось лишь вздохнуть, покачать головой, нахмуриться и перейти к другим методам тренировок. Однако проблема потери чувствительности телом вновь утвердила его желание улучшить свои характеристики (Выносливости) и (Необычного Метаболизма). Поэтому он сосредоточился на области, которая, по его мнению, принесет ему быстрые Уровни Навыков: улучшение некоторых отстающих Навыков в его трех Образах. Сначала он будет широко дорабатывать Образы, а затем будет работать над отдельными движениями, пока они не будут отточены до остроты бритвы.
Рендидли оставил свой бушующий шторм на том острове и перенесся в область на темной стороне луны, где он оставил (Море Снов).
По сравнению с (Путем Крови), по которому ступал Рандидли, новейшее творение горного мастера искрилось цветом и светом. Это была расширенная версия северного сияния, вплетенного в озеро, меняющееся, сияющее, чудесно захватывающее зрелище, которое топило вас в оттенках и яркости. Глядя на изменчивые вспышки золота, рубина и бирюзы, Рендидли подумал, что красота пути будет еще более ошеломляющей, когда вы погрузитесь в него.
Однако он замялся у края, оглядывая цвета. Они колыхались, сливались и разделялись: пурпурный становился красным, синий встречался с желтым и превращался в оранжевый, зеленый распадался на пурпурный и привлекающий внимание канареечный. Органичное, изменчивое, вращающееся расположение, способное свести кого-то с ума, если смотреть достаточно долго.
У Рендидли были более практические соображения; он почесал подбородок. — Мне просто войти в это?
Цвета ему не ответили. Они были слишком заняты разделением и слиянием в оргии энергии и света. Пожав плечами, Рендидли отбросил свои колебания и прыгнул в (Море Снов).
Алана Донал скрестила руки на груди, глядя на двух свиноподобных мужчин, сидевших в маленькой будке у переделанного шоссе. Один удар ее копья мог бы разрушить фанерную конструкцию и разбить дорогу. У одного из мужчин были всклокоченные черные волосы, а у другого — редкие светлые, но в остальном они выглядели почти как близнецы. Вплоть до жестокой ухмылки в уголках рта и их пронзительных глаз.
Глаз, которые то и дело метались к Лизахам позади нее. Видя их внимание, она поняла, почему они создают проблемы для ее группы.
Она напрягла мышцы челюсти, стараясь не потерять самообладание. Она сожалела обо всех тех временах в прошлом, когда жаловалась, что ее узнают везде, куда бы она ни пошла; у них возникла эта проблема именно потому, что эти два идиота не понимали, что они демонстрируют свою жалкую власть над
Аланой Донал.
— Я не знала, что межзональная автомагистраль облагается платой и имеет пропускные пункты.
— Как я уже говорил, крошка, — Проплешивый Блондин протянул гласные в высокомерной манере, настолько преувеличенной, что это вызвало хихиканье у Всклокоченного Брюнета. — Платы нет. Всего лишь рекомендуемое пожертвование за использование этой части шоссе, поскольку местное правительство неустанно работает над тем, чтобы предотвратить нападения как монстров, так и бандитов на путешественников вдоль всей его протяженности. Вы что, ожидаете, что мы будем работать бесплатно?
— Именно
это я и ожидаю! — прошипела Алана. Позади нее группа из пяти воинов-лизахов, которых она вела на Юг, беспокойно задвигалась. Не потому, что они беспокоились о том, чтобы попасть на эту дорогу, а потому, что видели последствия, когда кто-то злил Алану.
— Послушайте, я могу понять, что вы не разбираетесь в элементарной экономической теории, крошка — С очередным обиженным вздохом Проплешивый Блондин поднял метафорическую канистру с бензином и приготовился вылить ее на самообладание Аланы.
Алана чувствовала себя настолько разъяренной, что даже не осмелилась говорить; эти слабаки могли просто погибнуть от ее эмоционального выдоха.
Что я понимаю, так это то, что Мировой Совет выделил средства на создание дороги, построенной из специальных материалов для увеличения скорости передвижения и Восстановления Выносливости, и небольшие муниципалитеты должны были предоставить гарантии, что они будут поддерживать магистраль в чистоте. Если бы вы этого не сделали, Мировой Совет просто построил бы дорогу в нескольких милях в ЛЮБОМ направлении и выкинул бы вас, ублюдков, из круга. Движение по дороге — это и есть оплата. И если бы они знали, что вы здесь делаете
Последний член партии из семи (с половиной) человек, Хэнк Говард, шагнул вперед. Возможно, он заметил пар, начинающий подниматься от плеч Аланы. — Да ладно, смотрите, те парни там прошли насквозь. Что в них такого особенного?
Хэнк указал на двух молодых людей, которые прошли через шаткие ворота всего за две минуты до их группы. По их строгим и безупречным блейзерам было ясно, что они принадлежат к (Академии Восточной Провиденс), крупнейшему из университетов Зоны 1, который возник после успеха (Академии Харона). Даже сейчас эти двое толкали друг друга и смеялись, представляя собой картину идиллического товарищества и приключений, когда они шли по шоссе.
На краткий миг глаза Всклокоченного Брюнета метнулись к Лизахам, а затем вернулись к Хэнку. Алана начала скрежетать зубами, когда ублюдок осмелился использовать более уважительный тон с Хэнком. — Ну, теперь это вопрос расписания. Я не хочу быть придирой к правилам, но они проскочили прямо перед истечением срока. Ваша группа к сожалению, нет. Прямо сейчас дорога закрыта. Как мы уже сказали, для вашей же безопасности.
Алана не нуждалась в дороге. Поэтому она сошла с нее и резко махнула подбородком, чтобы лизахи следовали за ней. Она могла бы даже на этом и закончить, не считая, что эти двое стоят ее времени, если бы Проплешивый Блондин снова не открыл рот. — Я бы не стал просто так бродить по дикой местности, крошка. Были замечены бандиты. Я бы не хотел, чтобы кто-то такой красивый, как вы, пострадал.
— (Сияющее Откровение), — выдавила Алана Навык сквозь стиснутые зубы. На ее голове материализовался шлем валькирии, и два жемчужно-белых крыла расправились и вытянулись из этого шлема. В поразительном Образе, выходящем за рамки времени, эти крылья расправились и нежно замахали, разбрасывая жемчужные перья в радиусе нескольких метров вокруг. Перья кружили вокруг нее, как слезы облака, легкие и невесомые. Но над ее головой солнечные лучи становились густыми и ослепительными.
Температура неуклонно повышалась.
В маленькой деревянной будке два уродливых свиноподобных мужчины уронили челюсти. Она подняла руки, схватила эти уплотняющиеся лучи солнечной энергии и сформировала из них массивное копье из жара и света. Ее руки сжали древко этого массивного оружия, и она направила его вперед со зловещей волей. Местность за пределами асфальтированной дороги представляла собой холмистый лес, но весь ландшафт был таким же зыбким, как песок, когда Алана взяла это огромное солнечное копье, усиленное всей мощью ее Образа, и проложила путь вперед.
Два несчастных студента Академии вскрикнули и шарахнулись в сторону, видимо, подумав, что на них напал какой-то проходящий монстр. Они создали два маленьких (Мана-Щита), которые Алана легко пробила на ходу. Их блейзеры теперь были растрепаны и опалены, они отлетели в сторону, подальше от опасности.