Особенно на тех, кто привык существовать преимущественно с Эфиром.
Как предусмотрительно со стороны всех новобранцев думать обо мне, — начал Рендидли своё сообщение. — Но пусть будет известно, что если всегда не будет определённого количества людей, испытывающих Иерархию Бремя со мной, мне придётся компенсировать это увеличением содержания Пустоты в воздухе .
Не было неожиданностью, что вскоре Хейфал нашёл целые толпы людей, как из Отряда Вульпис, так и из Эксиры, которые были готовы нести бремя Иерархии, чтобы приостановить нарастающий шторм. За тот короткий период, когда Рендидли напрягался и паттернам было позволено разгуляться вволю, территория, покрытая тяжёлыми облаками, удвоилась.
Этот сдвиг, в конце концов, оказался довольно большой работой для Рэндидли. Люди, которые несли только один слой, испытывали ту же базовую сложность, но группа людей, работающих только с первым слоем, очень мало ему помогала. Последующие слои были намного менее опасны после прохождения первого слоя, но это было только в масштабе тела Рэндидли.
Для обычного человека разница между слоем 1 и слоем 2 могла убить их несколько раз. Это были не обычные люди, но это означало лишь, что они могли выжить немного дольше под извивающимися змеями багровых молний.
В конце концов, Рендидли удалось найти такое решение, которое означало, что никто не подвергался чрезмерному риску смерти, и ему не нужно было беспокоиться о первых четырнадцати слоях. Большинство последних мест занимал Отряд Вульпис, причём Реймунд и ДиОрто справлялись с тринадцатым и четырнадцатым.
Рендидли наблюдал за ними, оба рыча и топая по затянутому Пустотой пляжу, с лёгкой улыбкой на лице. Она несла больше слоёв одновременно, но увеличение сложности означает, что ты очень близок к тому, чтобы сравняться с физической доблестью Хелен. Она бы нахмурилась, но, держу пари, она бы также гордилась тем, как далеко ты продвинулся . Нам нужно заставить её гордиться .
Затем Рендидли пришло в голову нечто ещё. Он скривился.
Мне следует также посмотреть, что происходит с тем сгустком Пустоты, где мы её похоронили. В какой-то момент .
Он бросил последний взгляд на грифельно-серые грозовые облака, которые кружили над островом, а затем сел, скрестив ноги, на краю вулкана. Он отключил свои физические чувства мира и просто протянул руки, вкушая образы и эмоции, которые оживляли мир, готовясь к своему внутреннему исследованию.
По сравнению с волнами энергии, волны эмоций были менее яркими. Рендидли втянул воздух ртом и выдохнул носом, его ощущения расширялись, чтобы следовать тонкому взаимодействию эмоций по всей Эксире, а затем и по Альфа-Космосу. Большая часть этого эмоционального пространства, казалось, была доминирована его собственными действиями и действиями Пантеона, но он заметил что-то ещё, что вызвало хмурый взгляд на его лице.
Плотная буря давления заваривалась по всей Эксире.
Подавленные напряжения и разочарования бурлили в каждом культурном центре, который Рендидли мог почувствовать. Харон был относительно свободен от осквернения этой почти дикой обиды, но он также понимал, что это было просто потому, что Харон стоял на определённой стороне в этом вопросе.
Скрытые под более агрессивными негативными эмоциями были многочисленные индивидуальные страхи и беспокойства о будущем. Были чёткие нити, ведущие от изолированных групп, создавая обширный охват этого шторма. Он чувствовал безнадёжность и ревность, которые так долго бродили в сердцах многих людей. Хотя он не мог разобрать деталей, он также мог заметить, как многим людям нужен был простой ответ, простой способ возложить вину.
Это неудивительно. Всегда было много людей, которые предпочитают простой ответ сложному . Рендидли встряхнулся. Однако, это не моя проблема .
Как только Рендидли подумал об этом, он заколебался. Во многом это была его проблема. Этот вопрос, каким бы он ни был, возник в его мире и повлияет на его Пространство Души. Он уже испытывал войны в своём Навыке Души раньше; если эта ситуация дойдёт до худшего сценария, он не был заинтересован в том, чтобы разгребать беспорядок, который могли создать люди, наделённые силой Системы.
Ну, если до этого дойдёт, я вмешаюсь. Но что касается этих обычных напряжений
Сознание Рендидли пронеслось по Эксире. Он искал знакомую жилу Пустоты, проходящую через все эти разбухающие и мутирующие карманы негативных эмоций. Больше всего он боялся скрытого архитектора, затаившейся руки за кулисами, которая заставляла население мира танцевать под больную мелодию собственного уничтожения.
Но он ничего не нашёл; эти эмоции, возможно, становились чрезвычайно распространёнными по всей поверхности Эксиры, но они были просто обычными человеческими эмоциями. Их рост казался почти неизбежным. Их вездесущность говорила не столько об однородности их источника, сколько о некотором общем взгляде, разделяемом населением. И Рендидли не хотел быть тем человеком, который подавлял бы эти обыденные эмоции угрозой силы, а также не верил, что это будет очень эффективно.
В каком-то смысле, это, вероятно, просто объединит антагонизм, направив его на него . Что было бы глупым и, вероятно, бессмысленным поступком для большинства людей, но всё же казалось хлопотным .
Его глаза приоткрылись, радужки вспыхнули изумрудом. Его взгляд пронзил облака и расстояние и достиг столицы Зоны 7, одного из их тщательно охраняемых городов-ульев. В этот момент три человека, которых Рендидли узнал, пробивались сквозь оборону. И хотя это был единичный инцидент, Пустота собиралась над этой областью; по какой-то причине это событие станет запалом, который нарушит молчание в этом вопросе.
Вопреки себе, сердце Рендидли сжалось от боли, когда он увидел Тодда, летящего на маленьком деревянном скейтборде по воздуху, его глаза серые и невидящие. Затянувшееся изображение Катастрофы задерживалось в ранах, пугая его.
Он заставил себя закрыть глаза.
Пока пусть проблемы развиваются. У меня есть своя работа .
Внимание Рендидли вернулось к его образам и эмоциям, которые оживляли их.
Глава 1899
Рендидли погрузился в тёмную и мутную область себя, где находилось его Ядро Пустоты. Он немного расслабился, наслаждаясь успокаивающим гулом его вращения. Вокруг себя он ощущал постоянный поток Пустоты, которая вырывалась наружу и текла по его венам. (Покаяние) звучало немного иначе, достигая восхитительной гармонии с низкочастотным ядром.
В некотором смысле, он хотел бы остаться там подольше, просто наслаждаясь обнадёживающим гулом Системы Пустоты, поддерживающей его тело. Это было похоже на то, как если бы прислониться к огромной метафизической грудной клетке и слышать ровный и уверенный стук мощного сердца.
Затем Рендидли почувствовал, что это сравнение несколько странное, потому что сердце было его собственным. Покачав головой, он переключил своё внимание на три основы своих образов.
Рендидли интуитивно понимал эмоции, которые наделят его образы силой, но это было всё равно что ставить телегу впереди лошади. Он не должен был принимать эти эмоциональные состояния, чтобы вызвать эмоции, но эти состояния должны были быть его постоянными, тем самым более тесно связывая его с его тремя образами. Сделать этот процесс подсознательным и естественным устранит одно небольшое препятствие на пути улучшения его образов.
Учитывая, какой долгий путь ему ещё предстоял, он хотел как можно скорее преодолеть это небольшое расстояние.
Сначала он вызвал Иггдрасиль, позволив массивному стволу, скрипящим ветвям и шелестящим листьям обернуться вокруг него. Тёплые и земные звуки Иггдрасиля сильно отличались от гула и звона Ядра Пустоты и (Покаяния), но они прекрасно сплетались в естественную симфонию. Рендидли мгновенно почувствовал себя перенесённым в воображаемый храм глубоко в джунглях. Над ним возвышалось Мировое Древо.
чувствовал себя
обнажённым и уязвимым, насильно открывая себя ощущениям, чтобы исследовать всю полноту своего эмоционального состояния с Иггдрасилем. Он чувствовал благоговение и страх перед дикой растительностью вокруг и перед суровой и непредсказуемой красотой природы и жизни. Он чувствовал желание стабильности, тёплое, воодушевляющее чувство, которое позволяло Мировому Древу собирать и очищать столько энергии, чтобы затем распределять её по окружающей местности.
Но Рендидли также чувствовал упрямство в этом образе. На несколько секунд он растерянно пощупал вокруг. Но затем он почувствовал источник; хотя Мировое Древо продолжало поглощать всё большие объёмы энергии и собирать её воедино, дерево всё ещё чувствовало, что его нынешняя форма достаточна. Поскольку он находился на полпути к эволюции образа и его (Навыков), это сопротивление изменениям всё ещё присутствовало.
Он позволил образу исчезнуть и кивнул себе.
Мне нужно будет разобраться с оценками его (Навыков), прежде чем я смогу точно определить эмоциональное состояние для Иггдрасиля. Даже если я не хочу вмешиваться в хаос, который надвигается на Экспиру, будет полезно убрать часть его волнений и направить их в Иггдрасиль. В конце концов, даже это упрямое старое дерево расцветёт, как цветок .
Он переключил внимание на свой следующий образ, тот, что всё ещё оставлял у него наиболее противоречивые чувства: Серое Существо. Он посмотрел на собственное лицо, внутри доспехов и чешуи, два хвоста и знакомые глаза Иистрикс.
Зак Крум чувствовал себя воплощением бога войны, прорываясь сквозь наспех собранную первую линию обороны в Зоне 7. Охранники стояли слегка перекосившись на высокой стене вокруг рынка, внутренняя часть которого была сделана так, чтобы выглядеть как фасад зданий, дабы многочисленные посетители не осознавали, насколько они на самом деле заперты, и всё ещё были частично ослеплены лоскутами ткани Тодда, когда трио добралось до уступа.
Один охранник взмахнул электрошоковой дубинкой, но Зак Крум уже ущипнул его за локоть и согнул сустав, прижав оружие к груди владельца для краткого поцелуя . Когда дубинка выпустила свой шипящий заряд, Крум покачнулся вперёд к следующим нескольким противникам. Он толкнул одного охранника бедром с края и поймал другого, поднимающего оружие. С ухмылкой на лице он перевернул мужчину в кувырок на несколько метров в воздухе.