ла это ощущение в своей новой форме как (Первое Древо Принимает Только Верность), пронизывая каждый дюйм образа. Но если бы это был просто Навык, он не стал бы таким всепроникающим.
Когда образ активировался, он черпал часть своей силы из (Эфирного Ядра) Рэндидли, чтобы достичь этой трепещущей ноты совершенства. И из его значимости он обрёл авторитет, давший ему право завладеть всем, что ему было нужно. Поистине, он обладал инструментом Монарха.
Осознание было отрезвляющим. Мгновение совершенства миновало, когда его концентрация пошатнулась. Поэтому Рендидли мог лишь поморщиться и попробовать снова.
По мере того как он вносил несколько незначительных корректировок в поисках идеального эмоционального воздействия, его взгляд становился всё более буйным и властным. Небо над головой скручивалось и выпускало оглушительные раскаты, повинуясь малейшему изменению в его расположении духа. Одного лишь хмурого взгляда было достаточно, чтобы планета вскипела от негодования.
Тем временем, хотя форма внутри его образного пространства только сейчас доросла до размера саженца, Рендидли почувствовал, как массивная паутина теней протягивается от его тела. Они растягивались и росли, будучи проекцией силы, что существовала в нём. Паутина подразумеваемых ветвей, вероятно, была скрыта штормовыми облаками над головой, но хватка Мирового Древа обвивала остров, гарантируя, что ничто не останется вне досягаемости.
Поздравляем! Ваш Навык (Убеждённость Небесного Катаклизма) вырос до Уровня 699!
Поздравляем! Ваш Навык (Первое Древо Принимает Только Верность) (Р) вырос до Уровня 836!
После напряжённого момента усилия Рендидли выдохнул с облегчением и отпустил свой образ. Почти невидимые теневые пальцы исчезли. Он поднял руку и потёр затылок, испытывая нечто среднее между раздражением и смущением. Он отбросил эмоциональное истощение и проанализировал процесс.
Теперь, когда Иггдрасиль хорошо прижился в своей новой форме, я очень близок к тому, чтобы найти идеальное эмоциональное воздействие . Единственная проблема в том, что я бы хотел, чтобы это не было таким горделивым и требовательным взглядом Рендидли глубоко вдохнул, а затем выдохнул воздух сквозь губы с такой силой, что они завибрировали. Это, как он полагал, была его собственная вина, что всё зашло так далеко. Его Мировое Древо позволяло ему буквально поддерживать миры. При такой огромной способности, образ неизбежно порождал высокие стремления.
Он хлопнул себя по щекам, а затем вскочил на ноги. Вновь он вспомнил о лезвии бритвы, по которому нужно было идти, когда ты заставляешь свой образ принимать всё более сильные формы. Текущее строгое требование верности, возникшее в его образе, смущало его, но Рендидли верил, что сможет добиться этого ощущения с некоторой практикой и размышлением.
он также чувствовал, как легко было бы подтолкнуть это животворящее древо к извращённой версии самого себя, одержимой мировым господством или чем-то подобным. Он ощущал возможности образа, сверкающие рельефом на его веках, когда закрывал глаза, — массивную систему корней, которые извивались сквозь миры, высасывая энергию и оставляя за собой пустоши и разрушенные экосистемы. Там был бы первоначальный прилив силы, но Рендидли знал, что никогда не будет по-настоящему комфортно себя чувствовать с этим.
Или, возможно, я в конце концов привыкну .
Он посмотрел на свои руки.
Каким человеком я мог бы стать? Чёрт, каждый день натыкаешься на новые опасности из (Нексуса) .
— В мире много образов, — пробормотал Рендидли себе под нос. Затем он согнул ногу и оттолкнулся от вершины вулкана. Его (Эфирное Ядро) поддерживало стабильность (Эфирной бури), пока он летел за край острова и с громким всплеском врезался в воду. Рендидли чувствовал соль на губах, когда плыл, погружаясь всё глубже в воду. Несколько ближайших косяков рыб, встревоженные его внезапным появлением, разделились и разбежались сотнями блестящих вспышек чешуи.
Их отбытие выглядело как мерцающие огоньки в тёмно-синей воде, сверкающее отступление.
В воде часть его странного ужаса перед самим собой начала отступать. Только когда он вышел из головы и вошёл в своё тело, он смог отпустить мысль о том, насколько пугающей могла быть сила, которой он теперь обладал. Он дрейфовал, как только достиг песчаного дна, закрыв глаза и просто ощущая бесчисленные водные потоки вокруг себя, которые тянули его одежду и волосы. Через несколько минут он расслабился и по-настоящему наслаждался давлением прохладной воды на свою кожу.
Рендидли наклонил голову набок, поражённый внезапной мыслью. Интересно будут ли какие-нибудь проблемы, если я использую (Иерархию Бремя) под водой?
— Судя по опыту Анни, называть это вирусом образов — заблуждение; это явление на самом деле полностью связано с (Эфиром), — медленно произнесла миссис Гамильтон, постукивая пальцами по стеклянному столу. Она оглядела три другие фигуры, пока её взгляд не остановился на Хейффале. — Вы слышали о чём-либо подобном в (Нексусе)? Есть ли какие-то методы, чтобы сдерживать это?
Хейффал покачал головой. На его лбу блестел пот; он пришёл прямо с тренировки на острове (Призрачного Пса), которая явно довела его до предела. К счастью, (Система) позволяла подавлять свои острые чувства, иначе миссис Гамильтон подозревала, что она была бы совершенно слишком хорошо знакома с его запахом. — К сожалению, мне неизвестны какие-либо похожие болезни. Но известно, что (Призрачный Пёс) позволяет гораздо большему количеству (Эфира) существовать в (Альфа-Космосе); возможно, (Нексус) контролирует (Эфир) именно по таким причинам.
Наффур задумчиво кивнул. — (Эфир) даёт нам больше глубины и истории, возможно, увеличивая нашу силу. Но он также открывает нас для слабостей. Хех. Возможно, я слишком привык к (Системе), но вдруг стало немного тревожно осознавать, что мы не будем исцеляться от всего.
— Но это не имеет значения, верно? Если наша основная сила может сопротивляться эффекту с помощью своих основ, этот вирус не имеет смысла, — сказал Хейффал, откинувшись на спинку стула.
Татьяна покачала головой. — С точки зрения нашей способности справляться с крупными угрозами, да. Но большинство проблем (Экспиры) — это не крупные угрозы, а скопления мелких, которые продолжают множиться. Если это распространится среди широких масс населения возможно, только 60% людей обладают достаточной накопленной значимостью, чтобы игнорировать вирус при встрече с ним. Даже с новым (Эфирным) осознанием, которое Рендидли подарил всем, не все понимают свои новые возможности. Люди будут поддаваться.
— Не говоря уже о том, может ли это на самом деле стать проблемой образа, если достаточно людей начнут верить, что вирус образов действительно существует и представляет опасность, — легкомысленно сказала Татьяна. Она потянулась к бутылке янтарного виски Доннитон и налила себе на два пальца. — Мы видели, насколько мощными могут быть коллективные образы (Зоны 7). Нравится это или нет, нам следует принять некоторые меры, чтобы помочь с ситуацией.
— Анни помогла этим детям и другим, кого она нашла, создав (Эфирные) связи с ними? — Хейффал нахмурился и последовал примеру Татьяны. Его налив был гораздо грубее, ликёр плескался, пока он выливал немного в стакан. Он поднял его и выпил залпом, заслужив закатывание глаз от Татьяны. Миссис Гамильтон усмехнулась; у этой женщины всегда были твёрдые мнения о том, как следует смаковать хороший виски.
Вытерев губы, Хейффал продолжил говорить. — Утомительная обязанность, но мы могли бы просто повторить процесс создания связей с заражёнными.
Губы миссис Гамильтон дёрнулись. Она подняла палец, прежде чем Хейффал смог продолжить. — К порядку. Небольшими партиями это возможно. Однако, мы все не ( Рендидли Призрачный Пёс); он может запросто возвести массивный узел (Эфирных) связей в будний день, но мы не сможем справиться с таким количеством. Кроме того, это также игнорирует то, что, как я подозреваю, является значительной проблемой: многие люди не захотят, чтобы их судьбы были связаны с незнакомцами. Даже если мы предложим, некоторые откажутся.
— И это то, что сделает (Эфирная) связь? — Брови Наффура взлетели вверх; очевидно, он никогда по-настоящему не задумывался о конкретных последствиях нового присутствия (Эфира) на (Экспире). Не то чтобы миссис Гамильтон действительно винила его; она знала, какое напряжение испытывал молодой человек, руководя (Орденом Дуцис).
Миссис Гамильтон открыла рот, но замерла и закрыла его, когда Татьяна начала говорить. — Всё сложнее. Лучшие ответы, касающиеся (Эфира), туманны; устанавливая связь с кем-то, вы вплетаете его в ткань своего повествования. В данном случае метафора всё ещё работает. Когда у вас есть история со слишком большим количеством нитей одинаковой важности, вы в конечном итоге раздражаете всех, кто хочет больше экранного времени для нити, о которой они хотят знать. Результат — дерьмо. Рендидли может это позволить, потому что его центральная история абсолютно подавляющая; остальные из нас быстро окажутся в тени с последствиями, которые мы, возможно, не предвидим.
— Кстати об Анни, — пока Наффур и Хейффал обдумывали заявление Татьяны, другая женщина повернулась к миссис Гамильтон. — Я вижу много шумихи вокруг её нападения на тот скрытый бункер. Стоит ли нам беспокоиться о жалобах прессы на этот раз?
Миссис Гамильтон поморщилась. — Пока нет. Даже самые паникёрские новостные агентства признают, что это место явно было рассадником террористической группы. Они что-то бормочут о том, как тревожно, что одна женщина обладает такой силой, но в основном это принимается. Атака тоже была целенаправленной; каким-то образом её атака пробурила пятнадцать метров сквозь сплошной гранит и убила только его. Видимо, теперь, когда дым рассеялся, это место выглядит немного как горка, ведущая прямо под землю. Но меня беспокоит продолжение. Анни сейчас охотится за остальными членами этой группы. И судя по тому, что она их ещё не выкорчевала, они не глупцы.