Для многих жителей Экспиры она была воплощением способности. Для Аланы же она просто выглядела как самодовольная версия миссис Гамильтон.
В настоящее время Кимпап стала второй фавориткой турнира, уступая лишь Алане. И шансы Аланы были намного, намного, намного меньше, но единственная причина, по которой эти показатели не сходились, заключалась в том, что эти двое должны были сразиться друг с другом в следующем раунде. Одна неизбежно выбила бы другую.
При всей своей тихой способности, Кимпап не могла поколебать монолит Аланы Донал. Поражение (Первого Бедствия) было слишком свежо в памяти людей.
Следующей на сцену вышла Виванья, её огромное тело сверкало на солнце. Те зрители, которые не были точно людьми, вышли в полном составе, чтобы поддержать Мать Морозных Драконов, ухая, рыча и ревя. Более чем просто соревновательная арена, эта какофония перенесла их всех в зоопарк, заполненный чудовищными зверями.
— В качестве демонстрации моей способности понимать образы, — сказала Азриэль. — Я была бы рада предсказать исход этого матча.
— Даже не смей, — сказала Алана. Её эмоции вспыхнули на мгновение, заставляя оранжевое пламя лизать её руки. Ей пришлось выдохнуть, чтобы подавить это проявление. — Есть вещи, которые нельзя классифицировать. Иногда одного желания победить достаточно, чтобы её добиться. Независимо от разницы в способностях.
Азриэль, умно, ничего не сказала. Алана прикусила язык, жар внутри её тела превращался в тревогу. После того как оба бойца заняли свои места на арене, Призрачный Пёс объявил начало матча.
Алане потребовалось около тридцати секунд, чтобы начать сжимать кулаки. Ещё через тридцать секунд она тяжело дышала. Когда, спустя две минуты с начала матча, она почувствовала, как Рендидли выпустил вокруг неё ещё больше давления Пустоты, Алана поняла, что её образ вспыхивает сильнее, чем она осознавала. Однако она не пыталась контролировать свою реакцию. Она даже использовала прикрытие Рэндидли, пылая праведным негодованием, наблюдая за продолжением матча.
Потому что это было
возмутительно.
Виванья была воплощением зимы, полагаясь на свой размер, силу и подавляющий холод, чтобы попытаться прижать Кимпап. Она открыла пасть и выпустила потоки холода, которые покрыли поверхность арены льдом и наполнили воздух снежными вихрями. Волны мороза обрушивались и распространялись, доминируя на арене.
Тем не менее, Кимпап чётко отвечала на каждую угрозу. Движения её копья были прямыми и простыми, содержащими ровно столько силы, чтобы отразить большую часть мощи дыхания Виваньи. Её прыжки были достаточно длинными, чтобы избежать чрезмерного воздействия удара. Странный образ сдержанности пронизывал весь матч.
Холод оседал на её доспехах, но так и не смог закрепиться.
Алане сразу стало ясно, что Кимпап могла бы сокрушить Виванью в прямой схватке. Однако она снова и снова предпочитала этого не делать. Она била и резала, медленно продвигаясь, постепенно прижимая Морозного Дракона, постоянно
преодолевая методы противницы. И изнутри противостояния Виванья, казалось, не осознавала; с её точки зрения, она снова и снова почти побеждала Кимпап, а та едва успевала ускользать.
Лёд сползал по краям арены и душил жизнь в травяной зоне вокруг платформы. Однако лёд всё ещё не мог закрепиться на теле Кимпап.
Поэтому Виванья вспыхнула своим образом и сжала всю арену силой своего присутствия. Облака сгущались и начинали выпускать больше снега, даже сквозь барьер Пустоты, поддерживаемый Призрачным Псом. Алана стиснула зубы. Образ Виваньи был чист и силён. Но из-за того, сколько неба он мог покрыть, она тратила много эмоциональной силы, в то время как Кимпап экономила свою энергию.
Однако чего Алана не могла простить, так это того, что Кимпап использовала стратегию, которую мог бы применить более слабый участник против сильного. А Алана была совершенно уверена, что Кимпап была сильнее из них двоих и вместо этого предпочла участвовать в психологических играх.
Она играла с лучшей подругой Аланы, прямо у неё на глазах.
Вторая половина матча была ещё хуже. В то время как образ Виваньи доминировал на всей арене, её противница из Теллуса очень чисто взяла под контроль несколько метров вокруг своего тела. В эту зону холод так и не смог проникнуть. Поэтому, когда Кимпап продвинулась и начала наносить раны Виванье, Морозный Дракон была сбита с толку и потратила ещё больше энергии, полагая, что её контроль над большей областью был недостаточно силён.
— Победитель — Кимпап, — в конце концов объявил Призрачный Пёс. Огромное тело Матери Морозных Драконов лежало, рухнув на землю. Алана подавила убийственную ярость, слыша, как толпа так оживлённо приветствует поражение её подруги. Но именно спокойная улыбка на лице Кимпап по-настоящему засела в её голове.
Злой жар усмехнулся внутри тела Аланы; наконец, у него будет возможность вырваться и опустошить поверхность этого безбожного мира.
Матчи начали ускоряться в течение дня, поднимающаяся волна возбуждения несла их всех вперёд.
Рендидли откинулся на спинку стула. — Пусть следующий матч начнётся!
Паоло и миссис Гамильтон сошлись лицом к лицу, заставив Рендидли гадать, кто из них выйдет победителем. Для этих матчей он старался не использовать свою (Мрачную Интуицию), желая быть удивлённым исходом. Он поудобнее устроился в кресле и подпер подбородок рукой.
Миссис Гамильтон задействовала тени и сложные провода, чтобы сковать движения Паоло. Быстрые атаки разрывали его кожу, оставляя его постоянно раненым. Её образ был образом зловещего контроля и манипуляции. Однако напротив неё был Паоло. Здесь, на сцене, с его образом чемпиона перед одобряющей толпой, немногие могли сравниться с ним в чистом резонансе.
Каждая пролитая капля крови лишь добавляла гнетущей значимости их противостоянию.
Пребывание здесь укрепляло его. Каждый возглас приносил ему дополнительные способности, что позволяло ему прорываться сквозь препятствия и заслужить ещё более громкий возглас. Он методично продвигался, стоически выдерживая удары, которые миссис Гамильтон отражала обратно на него, и сокращая расстояние между двумя бойцами.
Именно в этой последней части боя Рендидли задумался, не ошибся ли он. Последняя минута боя казалась почти срежиссированной: двое обменивались шквалом ударов с близкого расстояния.
Руки миссис Гамильтон кусали, как змеи, и разлетались, как лепестки цветов на ветру, когда Паоло пытался контратаковать. Она отступала маленькими шажками, впрыскивая ядовитые тени в руки Паоло с каждым успешным ударом. Скорость Паоло наконец начала снижаться. Однако, даже если его скорость падала, его физическая Сила только увеличивалась. Его шаги стали тяжёлыми и неторопливыми, но он никогда не прекращал продвигаться.
Миссис Гамильтон выполнила сложную комбинацию (Навыка) и образа, чтобы нанести решающий удар, но он выдержал и это. Кратковременно покачнувшись, он снова начал продвигаться. Её способности не могли преодолеть его нетерпимость к поражениям. В конце концов, он оттеснил её к краю арены; касание земли не было дисквалификацией на самом турнире, как это было в предварительных раундах, но прыжок с арены на землю означал бы слишком долгое зависание в воздухе на несколько секунд.
Миссис Гамильтон склонила голову и сдалась. Толпа ликовала, но Рендидли чувствовал, что они разочарованы тем, что не увидели какой-то кульминационной концовки. Тем временем Паоло громко рассмеялся и обнял своими распухшими и неуклюжими руками плечи миссис Гамильтон. Своими острыми чувствами Рендидли мог слышать, как Паоло говорил миссис Гамильтон, как сильно он беспокоился о проигрыше матча.
Добрый лжец , Рендидли с сожалением покачал головой. Сильный воин, тоже .
Далее вышли ДиОрто Вант и Шарлотта Уик. Честно говоря, Рендидли было жаль; не этих двоих, а всех, кто молча страдал в их части сетки. Из-за гордыни Реймунда Балласта всегда было устроено так, что два члена (Отряда Вульпис) сражались в этом раунде. Только один из них попадёт в четвертьфинал. И все остальные, кому не посчастливилось там оказаться, неизбежно будут вытеснены.
К удивлению Рэндидли, один из них всё же имел решающее преимущество над другим, но это был не тот, кого он ожидал: образ Шарлотты Уик всё ещё смутно напоминал Франкенштейна тем, как её оригинал и влияние Хелен были сшиты вместе, но её эмоциональный фон был почти идеален.
Возможно, даже лучше, чем у Рэндидли. Когда её образы вспыхивали, они
пели
вместе с тканью мира. Цвета, которые они проявляли, делали мир холодным и острым, как лезвие. Безнадёжность смерти и бесконечный, почти невежественный оптимизм жизни смешивались в своеобразной гармонии.
У ДиОрто Ванте были более высокие (Навыки). Его физические способности были выше. Даже как неопытный боец, он был гораздо более искусен.
Однако в тот день Шарлотта Уик хотела этого больше.
Она сокрушила его и подняла голову к небу в победоносном вое. Когда Рендидли объявил о её победе, она сохраняла эту позу несколько секунд. Слёзы текли по её лицу; Рендидли желал, чтобы он мог сказать ей, как гордилась бы Хелен.
Глава 1967
Битва между Шарлоттой Уик и ДиОрто Вантом как минимум удовлетворила желание публики увидеть грандиозную конфронтацию. Большая часть высокоуровневой работы с образами была выше их понимания, но разрушений арены и мощных ударов было предостаточно. Рэндидли, по сути, был вынужден разворачивать всё больше и больше своего (Шторма Пустоты) вокруг арены, чтобы кинетические удары не вырывались наружу и не превращали в фарш некоторых из более обычных зрителей.
Кто бы знал, что Татиана просто хотела, чтобы я был здесь в качестве механизма общественной безопасности
После этого матча турнир взял двухчасовой перерыв на обед. Рендидли облизнул губы и посмотрел на деревянную доску, на которой Татиана записывала победителей различных матчей. К середине раунда были определены четыре человека, которые бросят ему вызов: Алана, Кимпап, Паоло и Шарлотта Уик.