— Некоторое время дни были долгими и насыщенными для этого грустного, почти извращенного мальчика, который нашел друга, — продолжила Фиона. — А потом появился кто-то новый. Кто-то, кто стал монополизировать время Дулиса. Кто-то, кто все испортил. Девочка. Я.
Мимик замер. На этот раз Рендидли почувствовал, как из его кожи сочится настоящая ненависть.
Фиона присела перед ним и кончиком своего черного кинжала стала толкать его голову из стороны в сторону. — Ты когда-нибудь задумывался, каково это — проводить с ним столько времени? Чтобы он желал твоей компании так же сильно, как он жаждал моей? Я помню, Дулис часто просил тебя прикрывать нас перед его родителями. Ты способствовал этому. Как ты себя чувствуешь, Мимик?
Мимик стиснул зубы. И подался вперед. Рендидли задался вопросом, стоит ли ему беспокоиться о том, что он попытается напасть на Фиону физически. — Я был нужен ему гораздо больше, чем то отвлечение, которое ты собой представляла. А доказательство? В конце концов, он вернулся ко мне, самому надежному человеку в его жизни, чтобы рассказать мерзкую правду о твоей бесплодности. Именно мне он доверился!
Вся радость и веселье смылись с лица Фионы. Она поджала губы, внезапно став мстительной и садистской. Резким движением она откинула голову Мимика назад, обнажив его бледную шею. Ее Ипостась активировалась странным образом; второй Мимик начал накладываться на первого. Этот казался моложе и ярче, чем хорошо одетый вариант, присутствующий сейчас. И дух горел внутренним огнем амбиций.
— Что что это, черт возьми?! — Мимик теперь дрожал, его глаза метались, выхватывая намеки на его призрачного двойника, которого он, вероятно, едва мог видеть.
Фиона пожала плечами, потянулась и усилила хватку на призрачной проекции. — Если я просто выдумываю свою теорию о твоей жизни, то это тебе совсем не повредит. Возможно, я в бреду. Но если ты действительно таил эти тайные желания если твое самое большое табу — это обладать Дулисом так же, как это делала я что ж, интересно, каково это, когда твое тайное желание вырезают из тебя?
— НЕТ! — Глаза Мимика вылезли из орбит, когда черный нож Фионы вонзился в него. Он дернулся, но Рендидли был быстрее, схватив его за руки и удерживая физического Мимика на месте. Там, где клинок резал, тьма просачивалась в призрака. Вскоре после этого эта проекция начала сворачиваться и гнить, оставляя после себя Мимика с пустыми глазами.
Сначала Рендидли уставился на Мимика, ожидая реакции на эту опасную рану. Борьба против его (Захвата) полностью прекратилась. Пуллас помогла несколько растрепанному Ксерши встать рядом с ними на страже. Ветер дул по верху платформы, но в остальном царила тишина.
Рендидли начал хмуриться; чем больше проходило времени, тем нервознее он становился. Особенно потому, что Фиона стояла довольно близко к Мимику, ее волосы покачивались, скрывая ее лицо и выражение.
Мимик опустел. Он был совершенно неподвижен. Что бы ни было убито, это было очень важной частью его сущности.
— Можете расслабиться, — голос Фионы был хриплым. Она глубоко вдохнула, прежде чем продолжить. Она обхватила себя руками, словно ей было холодно. — Он больше не будет проблемой.
После некоторого колебания Рендидли высвободил свой (Первый Авторитет) и отступил на шаг. Энергия быстро начала скапливаться в его (Ядре Пустоты). Он испустил тихий вздох, счастливый от того, что ему больше не нужно было постоянно быть в напряжении и готовности подавлять. Однако он не мог чувствовать себя вполне комфортно с этой победой; чем дольше он смотрел на пустое лицо Мимика, тем сильнее его беспокоило.
— Фиона — начала Пуллас, но Фиона подняла руку и покачала головой.
Ксерши не потрудился признать эту просьбу о покое. Он наклонился, чтобы рассмотреть Мимика поближе. — Все, что он сказал, было правдой?
Пуллас испепеляюще посмотрела на него, но Ксерши лишь пожал плечами. Фиона заметно пошатнулась, ее голова все еще была опущена. Но когда она ответила, в ее голосе был металл. Ее пальцы сжали руки. — Почти. Все, что он сказал, было правдой кроме одной конкретной вещи.
Рендидли бросил на Фиону косой взгляд. Их история трагична. Но у меня есть один-единственный вопрос: что такого сделал Дулис, что Фионе было так трудно подумать о том, чтобы простить его? Мне кажется, в этой ситуации есть нечто большее .
Через несколько минут все пришли в себя. Мимик продолжал пребывать в этой пустой бездне собственного я , но (Пакт Вознесения) восстановил их силу. Рендидли поднял взгляд и заметил, что плавучий остров использовал их бой против Мимика, чтобы значительно продвинуться. Почти сорок золотых духов ощетинились в воздухе вокруг острова, готовясь обрушиться на группу. Он начал поднимать завесы Пустоты, чтобы помешать им. — Думаю, пора идти.
Все согласились. Фиона шла замыкающей, ее лицо все еще было опущено за завесой волос. Как бы сильно Рендидли ни хотел что-то сказать ей, возможно, так же, как ему удалось с Пуллас, у него были другие заботы.
По мере их движения Рендидли стал острее ощущать странную связь, которая, казалось, существовала между ним самим, (Мертворожденным Фениксом) и владельцем этого кольца. Это ощущение давило на его шею, вызывая мурашки по рукам.
Возможно, бой позволил вниманию этого существа приблизиться, незамеченным Рэндидли. Он сделал несколько глубоких вдохов через нос, но так и не смог уловить суть того, кто это был. И Рендидли не хотел форсировать события; учитывая, что на следующем этаже их ждала конфронтация с Дулисом Амбаром, бой сейчас только все усложнил бы.
Напряжение ползло по плечам Рэндидли, как вереница нервных огненных муравьев. Группа рысью преодолевала все новые грязные дороги, направляясь к краю кольца. На этот раз Пуллас возглавила их, ее смертоносные взрывы сметали всех встречных блуждающих бойцов. По ее Ипостасям Рендидли глубоко чувствовал, насколько сильно она тоже улучшилась.
Их время вместе могло быть коротким, но различия в ее Ипостаси были не столько глубоким открытием о себе, сколько о её применении: внезапно, благотворная смерть Пуллас использовалась, чтобы проложить путь вперед для нее самой и ее друзей.
Из этого она открыла для себя силу. Каждая атака приближала ее к воплощению Ипостаси. Цель формировала и оживляла ее.
Путешествие к краю кольца заняло целый день, даже при том, что они двигались на полной скорости. Рендидли продолжал безуспешно играть в кошки-мышки с тем другим присутствием. В конце он почти желал, чтобы произошла атака, доказывая, что он не придумывает это впечатление. Массивное поле битвы действительно имело нелепое количество взаимозаменяемых холмов и грязных долин. Иногда они проходили мимо группы сражающихся бойцов, но старались не привлекать их внимания. Скорости плавучего острова просто не хватало, чтобы угнаться за ними.
И все же. Тревога Рендидли только усиливалась. Его челюсть не разжималась часами. Его Пустота двигалась в незнакомом присутствии, тонкие нити оттягивались фиксированным вниманием владельца кольца.
Назревала конфронтация. Шар значимости сформировался в грудной клетке Рэндидли, намекая на приближающийся обмен. Он чувствовал, как силы, которые он не мог отследить, сливаются воедино и ткут уникальный фрагмент значимости.
Несмотря на это мощное предчувствие, они без происшествий достигли (Выгравированной) лестницы. Даже когда Рендидли стоял на сооружении и чувствовал резонанс Ипостасей, поднимающихся через различные кольца, было трудно поверить, что ничего не произошло. Он повернулся и оглянулся на покатые холмы.
Все было неподвижно; они обогнали плавучий остров несколько часов назад.
Не в силах придумать другого ответа, Рендидли поклонился и сбросил все напряжение; значит, хозяин кольца позволил им продолжить путь, не вмешиваясь. При этом небольшом жесте шар значимости, который он создавал, выплыл из его груди. Это стало даром, углублением значимости этого незнакомца, которое могло дать им силу. Связь между Рендидли и этой фигурой вспыхнула на мгновение, затем начала тускнеть.
В последний раз взглянув на грязное поле битвы, Рендидли повернулся и поднялся вместе с группой.
Они без происшествий прошли через портал, поднявшись на сороковой этаж, дом и место силы Дулиса Амбара.
Точкой их входа был берег озера, густой туман окружал их позицию. Высокие сосны торчали из тумана, но в остальном земля была окутана пеленой. У берега стояла плоская лодка. Фиона скривилась, указывая на лодку. — Что ж, по крайней мере, ничего не изменилось. Нам нужно будет добраться на ней до замка. Дулис всегда настаивал на создании драматического представления для своей резиденции.
— Морское путешествие, — Пуллас поправила очки. — Это тоже то, что я всегда хотела испытать. Как интригующе.
— Ты слишком много времени проводила, сгорбившись над книгами в Идилле. — Ксерши с отвращением покачал головой, когда повел их в небольшое судно. Все четверо забрались внутрь. Однако самое драматичное изменение произошло, когда ступил Рэндидли; деревянное судно застонало и так глубоко погрузилось в воду, что несколько маленьких волн просочились внутрь.
Фиона поджала губы, а Рендидли вспыхнул от странного прилива смущения. Эй, у меня внутри несколько планет! И мое тело было переделано несколько раз. Не стыдите меня за то, что я немного тяжелее
Однако вопрос веса вскоре оказался неактуальным. Великолепная (Гравировка), начертанная на барже, активировалась. Они оторвались от озера и поднялись по склону тумана в небо. Пуллас ворковала и ахала от удовольствия. Вскоре они пролетели сквозь слой облаков и вышли в золотую страну чудес из мягких линий и водяного пара.
— Полностью украдено из (Кольца Лебедя), потому что Дулису нравилось, как это выглядит, — Фиона откинулась на дальнем конце баржи и устроилась поудобнее. Она жестом предложила остальным сделать то же самое. — Мы в конце концов доберемся до его замка, но не скоро. Он спроектировал эту поездку как трехчасовой тур по всем Ипостасям, которые он разграбил у тех, кто слабее его. У него также есть мощная защитная (Гравировка), чтобы убедиться, что вы останетесь внутри транспортного средства. Мы могли бы пробиться сквозь нее, но это только заняло бы больше времени и утомило бы нас.