Доблестная попытка врезалась в падающую крону дерева с такой же эффективностью, как водяной шарик, брошенный в автомобиль без тормозов. Возможно, при вмешательстве первоначального эксперимента Покровителя Истины удар отклонил бы падающее дерево, но не здесь. Основы эксперимента сейчас находились в изменчивом состоянии, оставляя этих людей слабыми и с плохими инстинктами относительно того, как функционирует мир.
Они никогда не смогут уйти, если однажды примут тебя, Мэй.
Они слишком далеки от безжалостных причинно-следственных связей реальности. Слишком привыкли к снисходительным толчкам, которые ты предлагаешь каждому, кто этого заслуживает
Внизу Невея почувствовала, как Смарт обхватил Квантаса за талию — тот до этого просто стоял рядом со стражами, восхищенно глядя — и потащил сына к реке. Суматошные движения всего города померкли в тени рушащегося дерева.
Невея выдохнула. Чудовищный дракон Тиамат поднял голову и с наслаждением зарычал, питаясь страхом людей внизу. Он изменил угол своих крыльев и спланировал вниз, чтобы перехватить крону. Но Невея не торопилась. Потому что по мере того, как все больше и больше неба над Святилищем превращалось в неминуемую погибель от рушащегося дерева, страх населения резко возрос.
Подобный страх может быть полезен. Он поможет людям избавиться от вредных привычек.
Святилище столкнулось со своей смертностью, и сила Невеи росла. Неважно, встретили ли они свой страх, подняв вызывающий взгляд, или рухнули, дрожа, на землю. Её глаза светились, и тело Тиамат раздулось. Она вытянула когтистую лапу, похожую на длинную мускулистую руку, и вырвала крону из воздуха. Огромные ветви деревьев, толстые и длинные, как ручьи, трещали и падали вниз, проламывая крыши некоторых домов и разрушая уличные лавки.
На долю секунды огромное скопление ветвей и резного дерева зависло в воздухе, несколько заблудившихся листьев опустились на испуганных жителей Святилища. Затем воркующая Мать Страха отбросила смерть в сторону.
Люди подняли головы, их глаза были широко раскрыты, пахнущие страхом. Невея остановилась и просто наслаждалась ощущением, которое испытывала: робкое ожидание от тех, кто был внизу, которые со страхом смотрели на темную тень, пощадившую их веру.
Выдержать страх возможно, но одна угроза всегда ведет к другой. Как только страх овладеет твоим сердцем, он навсегда поселится там.
Но это присутствие не без пользы.
Дальнейшие размышления о её образе прекратились, когда ещё одна часть массивного дерева осыпалась и разлетелась в щепки. Тело Мэй Мирной вылетело из обломков и врезалось в землю. Она отскочила и кувыркнулась, прежде чем её тело погрузилось в быстротекущую часть реки. Элхум вылетел секунду спустя, направляясь прямо к ней.
Он прошел через область, где доминировал страх Невеи, и просто проложил путь своему образу с помощью грубой силы.
Однако пространство между двумя бойцами дало слабой стороне шанс мобилизовать собранную ею энергию. Сдвинувшаяся энергия Мэй Мирной вырвалась наружу, вскоре заразив огромный участок реки своей крючковатой субстанцией. Водяной змей извивался вверх и открыл свою широкую пасть, чтобы встретить Элхума. Человек с мрачным лицом ничего не сделал, кроме как нанес еще один удар. Он выпрямился, уперся ногой в воздух и замахнулся.
С этой точки зрения у Невеи появилась лучшая возможность ощутить разницу в текущей версии его образа. Потому что внезапно его образ растянулся вокруг удара и затронул саму ткань бытия; его удар выкачал воздух из окружающей среды и оставил жертву в пустоте.
Это был удар, который своей силой изолировал. Получить такую атаку означало одновременно бороться с удушьем.
Удар напомнил змею, что она всего лишь вода, разрушив её тело и оставив большинство домов вдоль реки залитыми огромными потоками жидкости. Подросток-Лизах взвизгнула, когда её сбило с ног, но вскоре она поднялась. Элхум продолжал стремительно двигаться вперед. На данный момент он оставался бойцом, который полагался только на один отточенный удар. Но это не делало Невею менее настороженной по отношению к нему.
— Элхум! — плечи Мэй Мирной дрожали, когда она сердито смотрела на него.
— Мэй, — губы Элхума едва шевельнулись; его челюсть, казалось, застыла на месте. Мышцы его плеч и рук напряглись, когда он поднял руки, готовясь нанести еще один удар. Мэй подняла руки, и ее энергия закружилась перед ней, напоминая щит, но ее образ просто не мог выдержать ударов его собственного. Возможно, если бы трансформация была завершена дольше-
— Подождите! — Покровитель Глубин слетел вниз, пытаясь догнать конфликт. — Элхум, нам нужно обсудить-
Покровитель Клинков встал перед Покровителем Глубин и свирепо посмотрел на него. — Почему? Разве ты не чувствуешь странную энергию, которую она развила? Неудивительно, что Пайн страдает от ее присутствия. Она выдыхает яд и тащит невинных за собой.
— Я бы едва ли назвал это ядом — выдохнул Покровитель Глубин с такой силой, что всё его тело затряслось, но Элхум и не подумал останавливаться, чтобы обратить внимание на его слова. Элхум и Мэй, они вдвоем видели только друг друга.
Пока что, с момента своего первого обвинения, единственным не-ударным ответом Элхума было ее имя.
Губы Мэй были оттянуты назад, застыв в гримасе презрения. Ее глаза пылали, когда ее руки опустились из защитной позиции по бокам. Невея вздрогнула, видя, как она все еще использовала свой образ мирового состояния, чтобы силой подавить рану на своей душе. Так Мэй Мирна казалась мертвой, ее черты были жесткими и пустыми. Возможно, Элхум видел тот же безжалостный внешний вид и не понимал, что это всего лишь защитный механизм, потому что, когда они подошли достаточно близко, чтобы обнять друг друга, он просто нанес еще один удар.
На этот раз Невея позволила Тиамат поднять голову и завизжать с более злобной целью. Кожаные крылья ее образа втиснулись в пространство между Элхумом и Мэй, заглушая часть удара. Однако она была слишком далека и не могла сравниться с улучшенным образом Элхума. Ее образ, даже питаясь страхом жителей Святилища, сломался и исчез под подавлением противника. Кулак Элхума напрямую соприкоснулся с Мэй, сломав ей грудную клетку и вбив Мэй в землю с кровью, текущей изо рта.
Элхум наконец прервал свою атаку, косо взглянув на Невею. — Почему?
По жесткому свету в его глазах она поняла подтекст: Если ты снова вмешается, то станешь следующей.
Страх запел в жилах Невеи, когда глаза Элхума впились в неё. И всё же она заставила себя выпрямиться и встретить его взгляд. — Ты ведёшь себя как задира, Элхум. А я не дрогну перед задирами. Мы можем подавить её образ, не убивая её.
Когда его глаза сузились, а Элхум повернул бедра, Невея призналась себе, что должна была предвидеть это. И видя, как он напряг плечо и талию для атаки, она поняла, что он сдерживался в своей погоне за Мэй. За последние несколько минут эта эмоционально неразвитая версия Элхума показала, что у него очень мало других механизмов справляться с внешними раздражителями.
Элхум нанес удар, то же самое движение, но с яростью и отвращением, которых он не проявлял ранее.
Пустота сжалась вокруг тела Невеи — менее драматичный, но зловеще мощный новый аспект образа Элхума. Её собственный страх лишь наполнял Тиамат нарастающей силой, поэтому огромная драконья падаль решительно расправила крылья в знак отторжения. Сила её образа рванулась вперед и столкнулась с кулаком. Она ослабила его мощь, но Тиамат быстро начала отступать перед чистой силой его образа. Внутри пустоты исчез даже страх. Это была та смерть, которая заканчивалась апатией.
Удар пришелся по Невее и отбросил ее назад. Она крякнула, но в остальном не пострадала. Как и Рэндидли, ее физическая форма могла выдержать довольно много урона. Элхум уже отвернулся. Потому что из кратера на земле Мэй Мирна выпрямилась и закашлялась.
Буря значимости одобрительно взревела, вся тяжесть истории собралась в этой точке. Память начала давать сбои, так много сил накладывались друг на друга, первые признаки нестабильности за долгое время. Могучие механизмы Пустоты двигались за кулисами, внезапно вставая на свои места. Но Невея была единственной, кто это заметил, остальные участники были слишком заняты тем, что толкали себя с обрыва.
Его глаза, все еще лишенные каких-либо эмоций, кроме решимости, Элхум спустился, чтобы встретиться со своим Покровителем Истины.
— Это крайне безрассудно! — Покровитель Глубин попытался прорваться мимо Покровителя Клинков, но другой Покровитель удержал его. Однако, воспользовавшись его сопротивлением, другой Покровитель смог промчаться мимо и приземлился кучей рядом с Элхумом и Мэй.
Покровитель Заимствованных, Фиеро, отчаянно смотрел то на одного, то на другого. — Вы действительно собираетесь убить ее?
— Да, — безэмоционально ответил Элхум. Мэй прижала руку к груди, ее дыхание выходило со свистом. Ее глаза были яркими и хрупкими, она даже не осознавала угрозы перед собой. Упрямство держало ее прямо, в то время как остальное сосредоточение было направлено на то, чтобы похоронить собственную боль. Она оскалила зубы, и они были скользкими от ее собственной крови.
Невея вздрогнула, когда значимость разверзлась над происходящим а затем разделилась. Мир задрожал, а затем свернулся в ответ. Невея ощутила ужасную ментальную боль, когда стала свидетелем того, как другая версия жизни накладывается на существование тяжелой рукой значимости. Казалось, будто кол вбивают между ее глаз.
Это уже случалось раньше
Невее пришлось прищуриться, чтобы видеть сквозь боль, и она едва могла различить движения значимости. Мир заикался и слегка рвался, эти внезапно появившиеся механизмы пытались встать на место, но обнаружили неучтенную деталь, которая удерживала их открытыми.
Потребовалось несколько секунд ошеломленного бесчувствия, чтобы осознать источник проблемы: в двух версиях существования Покровители Истины обладали разными энергиями. В одной она сохранила чистую версию, тогда как эта оставалась испорченной. Эта разница не давала скрытым механизмам сомкнуться в подавляющем сгибе и позволила Невее заглянуть в две реальности.