нако сердце справлялось со всем этим, всё больше и больше ярких линий возможностей растягивались.
Стоять на пороге истории Всё ещё пылающее солнце жизненной энергии, Покровитель Глубин вздохнул с явным удовольствием. Хотя он, должно быть, был истощён, обеспечивая энергией, его глаза оставались яркими и полными энтузиазма. Я не встречал более великого ощущения .
Затем обстоятельства изменились и толкнули группу по другому, более тёмному пути.
Проблема исходила от сердца Падраика. Пророк увидел, как вступили в действие тщательные ограничения, установленные Эльхумом во всём человечестве; они сжимали край вместилища потенциала, оказывая достаточно давления, чтобы закрыть некоторые из внешних линий возможностей. Однако Падраик не учёл такого развития событий, когда сплетал сердце. Давление по внешним краям сердца нарастало, вся работа начала дрожать. И затем напряжённые внешние линии потенциала схлопнулись внутрь, разрушая близлежащие потоки энергии и создавая странные, девиантные, искажённые энергетические структуры, которые пересекали несколько ранее параллельных, но отдельных возможностей.
Странная, резонансная нота, подобная тоскливому зову одинокого кита, прозвучала, когда разряженная энергия просочилась в глиняное тело.
Ситуация в сердце начала стремительно ухудшаться. Девиантные потоки энергии разбухали, занимая всё больше места. Близлежащим потокам нужно было сжиматься, чтобы компенсировать это. Дестабилизация замедлилась, но давление этого чудовищного нового потока энергии продолжало искривляться и склоняться к центру сердца. И если бы оно достигло середины
Лицо Падраика побелело, когда он наблюдал за растущей ошибкой. Я я так сожалею. Я не знал
Это ничего , — прорычал Эльхум, его выпученные глаза выдавали ярость, но Падраик, очевидно, не был виноват; вся злость Эльхума обратилась внутрь, на самого себя. Даже Пророк почувствовал лёгкое сожаление из-за своих собственных действий. Потому что, если бы они оставили те крылья на сердце, те, которые позволили бы человечеству одинаково взаимодействовать как с Бездной, так и с Эфиром, они послужили бы буфером против этих ограничений.
Таким образом, Эльхум не только тайно добавил ограничения, нарушившие баланс, но и удалил буфер, который мог бы предотвратить это.
Глиняное тело застонало и задрожало. Кожа начала пузыриться и рябить. Яркие вспышки цветов вокруг работы начали темнеть по цветовому кругу, смещаясь к бордовым и фиолетовым оттенкам, цветам ушибленной плоти и заходящего солнца, окрашивая пространство вокруг. Девиантный поток энергии набухал и искривлялся, приближаясь немного ближе к середине.
Глубина! — рявкнул Эльхум. Вены на его шее вздулись. Больше жизненной энергии! Поддержи это!
Хотя энергия может многое, в данном случае вы, похоже, не понимаете функцию Покровитель Глубин начал объяснение, которое было быстро разнесено в пух и прах нечленораздельным криком ярости Эльхума.
Изначальный Зверь бросил укоризненный взгляд на своего друга, но сделал, как просили, подняв высвобождаемую энергию на совершенно новый уровень. Даже кожа Пророка начала покалывать, так сильно она была пропитана богатой энергией, что та начала разъедать его кожу.
Эльхум схватил энергию и запихнул столько, сколько мог, в работающее сердце, вводя энергию непосредственно в центральную часть, которую нужно было защищать любой ценой. С этой точкой входа потоки вокруг хрупкой середины раздулись, сопротивляясь продвижению энергии. Но в то же время эта энергия начала излучаться наружу через остальные вены возможностей. И с этой новой энергией девиантный поток становился сильнее.
Его середина раздулась, а края пульсировали, как пиявка, с удовольствием питающаяся артерией.
Примерно в то же время, что и Пророк, Эльхум, казалось, понял, что единственный способ предотвратить достижение дефектом центральной части сердца и наступление неизвестных последствий — это постоянное увеличение количества энергии, поступающей в середину сердца, опережая энергию во внешней части.
По сути, этот текущий метод был неустойчивым и, вероятно, усугублял бы конечные последствия.
Безрадостная пустота окутала черты Эльхума, как раз когда мерцающий сгусток энергии окрасил его багровым светом. Его рот сжался в тонкую линию, и он собрал всю эту искрящуюся бездну своего образа в несколько острых точек. Как только девиантный поток энергии в сердце расширился и распространился к центральной области, он высвободил несколько острых шипов отсутствия, остановив дефект намертво.
Но сердце, как оказалось, было слишком хрупким, чтобы выдержать внезапные уколы отсутствия. С отчётливым щелчком сердце разбилось и создало ещё несколько тонких девиантных потоков. И при таком количестве энергии, проходящей через работу, эти дефекты быстро раздулись, как и первый, пока сердце не оказалось под властью ревущих, девиантных потоков энергии.
Однако глаза Пророка сузились. Странное, фрагментированное качество, подобное множественным отражениям разбитого зеркала, внезапно замерцало вокруг центральной точки пересечения дефектов. Девиантный поток искажался и разрывался при втекании в неё, разделяясь на более управляемые пути, хотя, очевидно, испорченные.
Как странно. Эти девиантные потоки должны быть дикими и порочными; почему края сердца могут выдерживать давление, а центральная часть — нет? И есть что-то очень странное в созданном феномене
Края ритуала начинают разъедаться , — объявил Падраик паническим голосом. Земля уже начала дрожать, поскольку выгравированные поглотители энергии начали выходить из строя под нарастающим потоком разряда.
Эльхум дёрнулся, возможно, полагая, что он может удалить свои шипы отсутствия и исправить проблему, а затем одновременно осознав, что такое невозможно. Разряд вокруг сердца ухудшался с каждой секундой, повреждая основу человечества дикой, неконтролируемой силой. Он покачнулся на секунду, обдумывая свои варианты. Затем он повернулся с тёмными глазами к Покровителю Глубин.
Человечеству нужен якорь. Больше, чем просто жизнь, излитая на них , — прошептал Эльхум. Жертва .
К его чести, Покровитель Глубин почти сразу понял, что имел в виду другой. Он побледнел, его огромное тело дрогнуло. Ты ты хочешь, чтобы я отдал своё существование ради этой нерождённой расы? Истечь кровью на их алтаре до полного исчезновения, никогда не увидеть плодов своего труда?
Конечно, нет большей чести, которую ты мог бы испытать , — выплюнул Эльхум слова с изрядной долей сарказма. Присутствие пустоты в его образе вздымалось в замкнутом пространстве комнаты, высасывая часть жизненной энергии и почти весь воздух.
Я-я-я Покровитель Глубин заколебался. Глаза Пророка заблестели, в те моменты его заботы за последний месяц отпали. Тёплая и утешительная жизнь наполнила всё его существо — как было сказано в Пророчестве, из-за упадка его расы, его желания величия и вечности, его отношений с Эльхумом, а также из-за его нынешней ситуации, Покровитель Глубин уступит.
Несмотря на странность этого места, Пророчество не потерпит неудачу.
Когда Покровитель Глубин нахмурился и поднял подбородок, Пророк почувствовал, как его сердце сжалось. Его сомнения нахлынули снова, ледяные уколы, которые разрывали его веру в Эль-Кедек. Как он и подозревал, Повелитель Бездны Голодный Глаз вмешался и в это. Я отказываюсь, Эльхум. У меня своя жизнь
Твои раны всё равно скоро унесут тебя. Почему бы не совершить что-то великое перед своей кончиной? Голос Эльхума смягчился, но не ослабел.
На долю секунды Пророк понял, что эти слова поколеблют Изначального Зверя. У Покровителя Глубин были такие глубокие раны, что было удивительно, что он прожил так долго
Покровитель Глубин моргнул. Раны? Какие раны? Мои печали могут быть огромны, но я бы вряд ли
И Пророк, и Эльхум дёрнулись. Глядя на кулачника, Пророк видел, что тот был столь же уверен в сильных ранах Покровителя Глубин, почти на пороге смерти. И всё же внезапно это заключение рассеялось, как мираж, оставив их обоих в недоумении, почему они пришли к такому выводу.
Это доказательство!
Пылающее волнение охватило Пророка, смешанное с облегчением.
Голодный Глаз определённо вмешивается в Пророчество! Наши действия имеют последствия. Нас лишили благодати
Эльхум пришёл к другому выводу. Его глаза затвердели. Он сжал руки в кулаки. Он сделал решительный шаг и преодолел расстояние до Покровителя Глубин. Его образ вспыхнул, но сосредоточился только вокруг его руки, чтобы не разрушить уже нестабильную работу. Его намерения были ясны; если у тебя нет ран сейчас, он просто нанесёт их одним из своих жестоких ударов.
В этот напряжённый момент стена взорвалась, когда Голодный Глаз вошёл в картину. Энергия ревела и бурлила, ситуация стремительно ухудшалась. И затем, с восхитительным проявлением силы Бездны, он остановил удар Эльхума через всю комнату. Пророк также не упустил того, как это усилие вспыхнуло и замедлило разрушение глиняного тела человечества, ненадолго дав им время выправить корабль .
Однако Повелитель Бездны также открылся, позволив Косарю скользнуть в свою тень.
Пророк усмехнулся, но затем увидел нечто поистине невероятное, когда Повелитель Бездны должен был быть повержен.
Косарь, стоящий в тени Голодного Глаза с поднятым оружием, замер и задрожал. Движимый страхом, он заглянул себе за плечо в лицо новой тьме.
Там стоял ещё более крупный монстр, весь в улыбках и зубах. Падальщик сумерек и скорбного голода протянул руку, и Косарь вздрогнул.
Глава 2281
Кожа Рендидли покрылась мурашками, когда враг появился за его спиной, но он не запаниковал. Осколки камня всё ещё летели в воздухе после его эффектного появления, и ему уже нужно было преодолеть это препятствие. Пока этот странный наблюдатель из Культа Спасителя возникал за его спиной, Рендидли глубоко черпал из своего эмоционального моря и одновременно высвободил три своих образа.
(Гипотетический Взор, Поглощающий Вселенную). (Наследница Никс Рождает Судьбу).