Рендидли наконец снова посмотрел на неё, приподняв одну бровь, совершенно непринужденно. Всё его презрение исчезло.
Девик почувствовала, как иголки покалывают её кожу: вверх и вниз по рукам, по лопаткам, по шее.
провоцировал
Он чувствовал себя абсолютно уверенно. Он понимал игру, в которую они играли, и был готов играть в неё тоже. Он наблюдал за ней и вступал в бой, не дрогнув.
Девик не могла решить, хочет ли она сорвать с него лицо или немного лизнуть его.
Она остановилась на раздраженном вздохе. — Дети действительно могут быть такими своевольными, не так ли? Никакого уважения к тщательно разработанным планам.
— К лучшему или к худшему, мы учимся у наших родителей, — ответил он тем же отрывистым тоном. Он сделал несколько шагов вперед, встал рядом с ней и посмотрел на Великие Судьбы.
Все больше цепей тянулось из её рук во все стороны, соединяя её с её добычей, но те, что были в небе, были подавлены и собраны в светящуюся туманность. Каменные арки потрескивали её ржаво-красным изображением, удерживая поверженные Великие Судьбы в повиновении. Полмиллиона сфер чистого сияния отскакивали друг от друга в своих границах, взаимодействуя и создавая завораживающие оттенки. Эмоции и форма свободно смешивались в хаотичный беспорядок, любопытный суп из силы, который, казалось, только усиливал свою мощь по мере того, как отдельные детали сливались воедино.
— Несмотря на весь ужас, что ты сотворила, это довольно красиво, — тихо сказал Рэндидли.
Девик посмотрела на его профиль. Она поняла, что совершила ошибку: он не только не пришел сюда для переговоров с ней, он был здесь с намерением убить её. Укол предательства застал её врасплах, всаживая кинжал в её сердце и поворачивая его, снова и снова, пока её плоть не стала скорее искажением, чем органом. Однако в следующий момент дикое предвкушение начало бурлить в её теле.
Она была благодарна, что ей не нужно было слишком пристально изучать свою боль. Она перескочила через эту маленькую заминку.
— Знаешь, довольно грубо дразнить танцем с таким твоим убийственным намерением, когда мои руки уже заняты, — Девик одарила его своей самой сладкой улыбкой.
Рендидли Гостхаунд посмотрел на неё, с обеспокоенным лицом. — Я не хочу убивать тебя, Девик.
— Но я сделаю это, если понадобится.
Он колебался. — Так мало из того, что произошло в твоей жизни, ты выбрала сама. Я видел это.
Ты можешь сделать другой выбор сейчас.
— Сделай шаг назад. Освободи Великие Судьбы. По крайней мере, я согласен, что у нас осталось совсем немного времени, прежде чем другие игроки начнут действовать всерьез. Нексус изменится сегодня. Если ты готова пойти на компромисс, мы можем сделать это вместе.
— Откажись от своей силы. Сотрудничай со мной.
Девик чувствовала себя маленькой рядом с Рэндидли, физически. Немного ниже и стройнее, вероятно, намного легче. Она внезапно пожалела, что не переоделась из своих регалий в это платье просто ради шутки. Тонкая ткань обнажала различия в их телосложении. Она почувствовала, как её зрачки начали дрожать, когда она смотрела на него. Его глаза были смягчены печалью, но он был уверен в своей собственной силе.
В конце концов, всё сводилось к одному и тому же, чего так много других требовали от неё в течение года: чтобы она уступила контроль.
Она скорее умрет, чем сделает это. Она скорее будет монстром, чем сделает это.
— Возможно, я не права. Возможно, я всё разрушу, сжимая слишком крепко, но, Рендидли Гостхаунд, знаешь ли ты, почему меня называют Актус Супрем? Почему я
нуждаюсь
в том, чтобы эти Великие Судьбы были моими? — Девик издала высокий смешок. Её руки дрожали. — Потому что я никогда больше не буду бессильной. Чего я хочу, тем я буду
управлять
На этот раз Рендидли не открыл рта, когда грусть смягчила его глаза.
— Мне жаль, что я должен это сделать.
— Я никогда не буду злиться на тебя за попытку забрать власть себе, даже у меня.
Сердце Девик издало низкий стон.
Она быстро моргала, одновременно хлопая ресницами и пытаясь удержать слезы от появления. — Так что теперь? Наверняка ты ведь не станешь просто бить беззащитную женщину, пока она.
Первая Власть: Захват.
Образ Девик отступил перед массивным потоком Пустоты. Её глаза расширились от шока, почувствовав плотность значимости, которая текла через тело Рэндидли. Всего за секунду цепи в её руках исчезли. Даже усиленные дуги Гравировки задрожали под натиском, треснув и почти разрушившись.
То, что было её, теперь покоилось в его больших руках.
Пока Девик смотрела, Рендидли раскрыл пальцы и показал ладони небу. Все Великие Судьбы, которые она ещё не собрала, шепча, улетучились, счастливо возвращаясь к своим изначальным владельцам.
Его глаза были непроницаемо-зелеными, как первый лес, в котором погиб неподготовленный путник. — Твои руки теперь свободны. Прими стойку.
Глава 2388
Рендидли наклонился вперед, сосредоточив весь свой вес на пальцах правой ноги. Лицо Девик менялось, проходя через различные стадии удивления.
Он собрал свои образы. Море его эмоций бушевало, колеблясь между яростью и предвкушением. Его Небытие росло, превращаясь во все более сложные узоры, порождая и отражая себя в его Асимптоте Пангуса. Все его тело сдвинулось, все больше его мощи сосредоточивалось на пальцах ног, готовое к взрывному рывку вперед.
Нота, которую Рендидли теперь понимал как пробуждение Истины, становилась громкой и ясной в его Пространстве Души каждую секунду. Весь его потенциал сплетался воедино, пока он готовился встретиться с Девик.
Наконец, ее лицо завершило свою трансформацию. Из всех возможных реакций на то, как он столь очевидно проявлял свое превосходство с помощью Первой Власти, Рендидли меньше всего ожидал увидеть искреннюю улыбку. Она сияла от предвкушения. И когда первые искры ржаво-красной энергии собрались вокруг тела Девик, он подавил дрожь. Потому что в этих первых нотах силы Рендидли ощутил почти знакомый, диссонирующий резонанс в ее энергии.
Его глаза расширились от узнавания.
У нее есть своя собственная Редкость Отклонения. И, черт возьми, сила ее образа.
Против этого странного отклонения Рендидли почувствовал, как его собственные образы пробуждаются к действию; как только он узнал соперника, нервное предвкушение зародилось и взорвалось в его конечностях. Согласие Трех Мойр и Алхимика особенно кипело едва сдерживаемым негодованием по отношению к этой самозванке. Инстинктивное желание подняться и подавить этот родственный Путь пронеслось по телу Рэндидли. Он сдержал свой дикий импульс, но не стал мешать всему своему вниманию сужаться до врага перед ним.
Рендидли Призрачный Пес хрустнул костяшками пальцев, сжимавших древко Акри. Девик сделала небольшой поклон. Ее тело источало ужасное чувство неправильности, и его инстинктивная неприязнь распространялась от его собственных образов Редкости Отклонения до той ноты Вершины, что гудела в его сердце.
Весь его сосредоточенный вес вырвался наружу.
Их образы вырвались из их тел, маленькие сверхновые, излучающие столько жара и
энергии,
что балкон под ними разлетелся вдребезги. Стены и полы бального зала начали плавиться и сочиться. Остальная часть окружающего призрачного города затрещала и начала рушиться.
Первый удар Рендидли был ударом силы. Он решил собрать всю значительную мощь, которой владел, в клинок на конце Акри. Пламя Веса Небытия плясало по древку. Его Статы прорвались сквозь пределы Нексуса, а затем продолжали расти, выпуская повторяющиеся звуковые удары. Напротив него Девик широко раскинула руки; ее глаза блестели, словно она была на грани слез. Ее образ копал и копал, проникал и заражал ткань пространства вокруг ее тела, углубляясь в фундаментальный порядок вселенной.
Ее неправильность лишь углублялась. Рендидли почувствовал, как у него скрутило желудок.
Их образы столкнулись друг с другом на секунду, пока его легко не оттеснил ее в сторону — Рендидли пытался собрать силу, пока она закладывала основу для дальнейшей работы с образами. Он сузил глаза, глядя на их тактики. Она приподняла бровь. — Что, ты думаешь, одного удара достаточно, чтобы уничтожить такую, как я, Рэндидли? Надеюсь, ты не пожалеешь о своем высокомерии.
Две не-Вершинные ноты образа загрохотали друг о друга. Его кожа покрылась мурашками от распространяющейся порчи, в которую превращалась ее нота, не просто спетая одной нотой, но.
Он обрушил свой подготовленный ответ; Рендидли вонзил свое копье с мощью, более чем достаточной, чтобы обречь целый мир. Все его Статы были сконцентрированы и сфокусированы на острие оружия. Акт Супрем даже не блокировала его — ее улыбка растягивалась все шире и шире, словно она собиралась смеяться на протяжении всего удара.
Или словно она просто проглотит все его сопротивление своим безумным ртом.
Рендидли стиснул зубы; его невыносимо раздражало, что это был именно тот безрассудный метод, который использовал бы он сам. Но в то же время он точно понимал, насколько уязвима Акт Супрем в данный момент. Он просто не доверял той неправильности, что пылала внутри ее тела. Даже глядя сквозь свое энергетическое гало-сознание, он не мог до конца понять источник этого ужасного отвращения.
Акри вонзилась ей в грудь. Глаза Рендидли загорелись, когда он надавил сильнее, намереваясь разорвать ее торс полностью пополам.
Девик издала потрясенный вздох вместе с брызгами крови. Но насилие Рендидли врезалось в череду плотных образов, запертых и сжатых внутри тела Девик. Его глаза расширились, когда его импульс остановился, сломленный плотной силой образов, которые он там обнаружил. Спина Девик выгнулась, когда волна кинетической силы прошла сквозь ее тело. Здание за ней разлетелось вдребезги и обрушилось, словно великан врезал кулаком в песочный замок.
Словно внутренние органы Девик начали гнить, неправильность усилилась, выплескиваясь из ее ран. Ее ужасная, ядовитая нота стала ясной.