Его разум продолжал работать. Его интеллект перескочил к началу и быстро просканировал его самый продуманный план. Изначально его план состоял в том, чтобы сделать свою (Великую Судьбу) другой половиной квалификации для становления (Шаллой). Рендидли планировал провести великое объединение своих трёх (Истин) , которые он содержал, касающихся (Пиковых Событий), основанных на (Базовой Системе), на его (Отклонении Призрачного Пса), а также на (Отклонении Девика), которое ему удалось получить. Тройное (Пиковое Событие), как он теоретизировал, могло бы поднять его (Истину) на более высокий уровень.
Но подтолкнуло бы это её в царство (Шаллы)? Теперь Рендидли не был так уверен. В конце концов, можно ли считать (Истину) живой?
Может быть, — прошептал Алхимик в его сердце, — с правильными материалами .
Его планы относительно (Искупления) были более расплывчатыми. Он понимал, что ему придётся многим пожертвовать, чтобы создать (Искупление), достойное развиваемой им (Великой Судьбы), чтобы они стали противоположными сторонами одной медали. Прочная основа для того, чтобы сделать ещё полшага к становлению (Шаллой). Изначально у него была общая идея, что (Искупление) будет его самоналоженной нереальностью; теперь он отдал себя на милость (Альфа-Космоса). Однако, оглядываясь назад, было очевидно, что этого было бы недостаточно, и также он не мог теперь вновь пожертвовать этим (Контролем), чтобы создать ничтожное (Искупление).
Ему нужно было больше.
Рендидли прикусил губу. По крайней мере, в вопросе (Искупления) Рендидли был вдохновлён присутствием (Лапласа). Ему нужно было исцелить все раны, оставленные на (Нексусе) из-за (Непостоянного Времени). С его мощным телом и развитыми (Характеристиками), возможно, он смог бы выдержать даже опасные шрамы (Нексуса).
Глаза Рендидли обострились. Проверка степени этого ущерба, по крайней мере, была ему очень даже по силам прямо сейчас.
(Кодекс Гексаэдр)? Вперёд. Охвати весь (Нексус), включая (Альфа-Космос). Скажи мне, насколько глубоки эти раны.
Одно очко (Реверии Музы) исчезло, когда куб, состоящий из тридцати шести меньших металлических кубов, расширился и разлетелся наружу. Пространство раздвинулось, позволяя кубу сложить вселенную в обозримую форму. Части устремились во все стороны, распространяясь до концов (Нексуса). Части избегали (Пайна) и (Лапласа), ожидающих внутри; он не видел необходимости пробиваться через барьер вокруг этого пока что, не сейчас, когда у него было немного времени, чтобы собраться с мыслями.
Вскоре сознание Рендидли загудело от ощущения необъятности. Он дышал, и весь (Нексус) гудел в ответ, резонируя с его усиленным (Реверией) (Фейтписом).
Он почувствовал, как (Кодекс Гексаэдр) жалуется, начиная передавать ему информацию, требуя ещё одно очко (Реверии Музы). Решительно Рендидли сузил свой фокус; на этом этапе он не мог позволить себе потратить ни единого очка. Поэтому он посмотрел только на ткань времени. Осознание полного состояния времени по всему (Нексусу) хлынуло в него.
Рендидли вздохнул и покачал головой. Я не думал, что всё уже так плохо
С (Реверией), устраняющей пульсации, пронизывающие время, он получил способность полностью читать ткань времени, расстеленную по (Нексусу). И то, что показало исследование, было то, что ущерб был намного хуже, чем Рендидли думал. То, что он увидел, было тканью времени, похожей на вязаное одеяло, которое, распространяясь от своих истоков, приглашало в своё создание практически любого, у кого были пряжа и спицы.
Как оказалось, способность людей управлять временем была крайне ненадёжной.
Были плотные, надёжные участки, которые были туго сплетены, но также были зияющие дыры и бугристые секции. Иногда встречались широкие разрывы, которые, вероятно, существовали тысячу лет. В других местах базовые нити времени расходились наружу, где особенно могущественный индивид мог просто разорвать ткань, чтобы навязать свою волю существованию.
Рендидли не мог не кашлянуть. Он не присматривался слишком внимательно, но его мощный (Безжалостный Церебральный Зонд Божества) обнаружил несколько крупных рваных ран, определённо ему приписываемых.
Честно говоря, ткань времени, вероятно, подвергалась атакам с самого рассвета (Нексуса). Но то, что Рендидли сделал, когда ранее ударил по времени, было эквивалентно тому, как если бы он вытянул ноги, чтобы расправить простыню, обёрнутую вокруг матраса. Когда ткань времени была натянута, раны были не так заметны, большие раны были лишь узкими щелями. Но теперь
Чего мне не хватает? — прошептал он себе. Понимание времени было ценным, но его разум уже вернулся к проблеме (Шаллы). Несколько крупиц озарений упали в дыру в его понимании, пытаясь вписаться. Однако ничто не заполнило пробел, и Рендидли чувствовал разочарование. Хотя его (энергия) становилась всё более мощной и ценной, его (Пустота) — полупрозрачной, а всё большее количество его (Эфира) — жидким, это, казалось, не приближалось ни к какому великому слиянию, которого он ожидал от осаждения (Шаллы).
Рендидли вспомнил ужасные видения, которые поразили его на (Пути Шаллы). Он видел два неверных Пути: (Эфир) и (Пустота) по отдельности, доведённые до крайности. (Эфир) твёрдый и неподвижный, массивный кристальный горный хребет. (Пустота), сконцентрированная до такой степени, что поглощала всё остальное, субстанция, которая брала, но не давала. Ужасные концы, достигнутые в (Нексусе), из-за неуклюжих попыток Элхума. В то время Рендидли обернулся и смутно разглядел истину (Шаллы).
Он думал, что идёт по этому пути. Однако теперь казалось очевидным, что он каким-то образом свернул на третий Путь. Путь, который вёл его к силе, но, возможно, не к (Халлохиму), родовому эдему (Шаллы).
Рендидли потёр лоб. Но он также почувствовал некоторую ясность; он понял, какое оружие ему нужно собрать из (Альфа-Космоса), чтобы сражаться конкретно против (Лапласа). Он был уверен в своём выборе. И хотя очков его (Реверии Музы) могло быть в обрез, их должно хватить, чтобы задать несколько вопросов о (Шалле). И о (Вечностях).
Его сознание спустилось в его (Пространство Души). Оттуда он направился к (Асимптоте Паньгу), инструменту, который сделал возможным невозможное ускорение его (Ядра Пустоты), что позволило ему ранее избежать техники (Лапласа). Как и прежде, Никс парила там, глядя на него с беспокойством.
Рендидли подумывал попробовать это с (Кодексом Гексаэдром), но подозревал, что объём информации, содержащейся в (Вечности), будет немалым. Вместо этого, после некоторого колебания, он протянул руку и коснулся (Краеугольного Камня Первого Гастхаунда). Он отправил приглашение на разговор с чужой (Вечностью).
Никс согласилась.
Уголки рта Рендидли опустились, когда он почувствовал, что для облегчения этого опыта было взято не одно, а целых два очка (Реверии Музы).
Это должно того стоить.
Глава 2414
Поверхность Асимптоты Паньгу покрылась рябью, когда приглашение Рендидли было принято. Они стояли друг напротив друга, разделенные отраженным барьером, но остальное бытие отступило. Окружение смягчилось, превратившись в темное, туманное пространство. Никс перестала шептать Рендидли предупреждения, искаженная временными махинациями Лапласа. Теперь она выглядела просто печальной. Барьер между ними замерцал а затем все исчезло.
Находясь под влиянием Грёзы Рэндидли, они казались единственными двумя людьми в мире. В то же время их ауры расходились и давили друг на друга. Глаза Рендидли сузились; его значимость и мощные образы оставались сильными, но он также чувствовал грубую, хаотическую силу Вечности, стоявшей перед ним. Сила Никс была мягче, чем у Лапласа, она исходила из тьмы и хаоса, но он все же чувствовал, что это еще один противник, с которым ему будет трудно сражаться.
Глядя на нее, Рендидли Призрачный Гончий поклялся себе: он не заключит той же сделки, что и Эльхум. Он не мог пригласить Никс в Нексус, чтобы уравновесить присутствие Вечностей.
В противном случае, он просто сместил бы предыдущего тирана и сам занял бы его место на вершине.
Рендидли прочистил горло, не желая терять ни минуты после того, как пришлось использовать два очка Грёзы Музы. Он сразу перешел к делу.
— Чем ты отличаешься от Лапласа? Почему я должен доверять твоей помощи?
Никс кивнула со спокойным выражением лица.
— Ты задаешь правильные вопросы, племянник. Ты сразу видишь суть проблемы. Позволь мне дать немного контекста. Среди тех из нас, чья гордыня стремится к Вечности, существуют два метода проявления. Те, кто постигает цикл и достигает Вечности, чтобы создать Моменто, или те, кто вместо этого стремится стать самим циклом. Я — первая, тогда как Лаплас — второй. Наш выбор делает нас несовместимыми друг с другом.
— Почему несовместимы? — довольно скептически спросил Рэндидли. Безусловно, Никс поддерживала его. Но уже по вибрации слова несовместимые было ясно, что разделение глубже.
Никс моргнула, словно задумавшись. Ее глаза были совершенно черными, без склеры, радужки или зрачка, но крошечные мерцающие звездочки словно были вкраплены в эту глубокую тьму.
— Существуют бесконечные миры, но когда Вечность становится циклом, она создает Сансару. Неизбежный цикл, разработанный Вечностью для своего увековечивания ну, до тех пор, пока последняя крупица хаоса не исчезнет и Стазис не поглотит все. Подобно тому, как Вершина фокусируется на выборе в определенный момент, эквивалент Пустоты фиксируется на форме . Между тем, для тех Вечностей, которые внешне выражают форму через Моменто ну, если существование станет чередой Сансар, у нас не будет свободы продвигаться по собственному Пути.
Рендидли нахмурился, одновременно начиная понимать основу соперничества и все еще ощущая, что помощь Никс, которую она ему оказывала, казалась немного обременительной. Но он сменил тему.
— Какой выбор предоставляется тем, кто достигает Вершины?
— А, племянник. Ты уже видел последствия обоих, просто не понимал, что видел разные результаты, — Никс напела и одарила его доброй улыбкой. Рендидли ожидал почувствовать раздражение от ее тона, но искреннее тепло ощущалось приятно. Что одновременно заставило его доверять ей и меньше, и больше. — На Вершине у тебя есть момент абсолютного влияния. Однако лучше думать об этом моменте как о пересечении порога. В этот момент у тебя есть выбор стать порогом или открыть дверь для всех.