Рендидли размял плечи и сосредоточился изо всех сил. Его ноги оттолкнулись от разбитой земли и погнались за Вечностью. Три его образа ревели, каждый со своим эмоциональным окрасом. Ноты слились в гармонию. Его Ядро Пустоты продолжало своё вращение, исцеление временны?х ран добавляло всё больше внутренней субстанции к его функции. Очень скоро он почувствовал, что может начать процесс конденсации Покаяния.
Три наполовину сформированные Истины Рендидли жужжали и обострялись. Они резко контрастировали с простой и твёрдой Истиной, переданной ему Никс: Нельзя усидеть на двух стульях . Или, другими словами, выбор всегда должен был быть сделан. Рендидли понял, почему Никс передала ему именно эту Истину: Эти мощные моменты Вершины и Вечности представляли собой возможность.
Но всегда была альтернативная стоимость.
Челюсть Рендидли сжалась. Он помчался вперёд, скорость его движения и хвост мёртвых, следовавших за ним, сбивали на землю деликатные бритвенные инструменты, вызывая небольшой грохот. Когда он встанет на этом перекрёстке, каков будет его выбор ?
Но хотя большая часть внимания Рендидли была сосредоточена на этих подготовках в последнюю минуту, он не мог отвести взгляд от странной мастерской вокруг них. Пока Певица Отсутствия начала вырезать путь в земле своими вокальными разминками, они переместились из зоны стеллажей в место, заполненное трёхметровыми бассейнами с водой. Большая часть вдоль пути, проложенного Лапласом, была потрескавшейся и опустошённой, но дальше Рендидли видел бесконечное плато бассейнов, тянущихся налево и направо. Над целыми бассейнами сверкали небольшие искрящиеся облачка света, наполненные эзотерическими узорами.
Иггдрасиль оживился с интересом, когда они прошли в область, покрытую деревянными рамами с драпированным шёлком тысячи разных оттенков. Длинные материалы развевались на несуществующем ветру.
Ужасающий Гомункул рычал и скрежетал зубами, почти сойдя с ума от давления мёртвых, когда они переместились в область, заполненную книжными полками. Рендидли сжал губы; Могло ли всё знание мёртвых Нексуса быть собрано здесь?
Лишь когда они прошли в последнюю часть этого пространства, где грохот насилия Лапласа сотрясал воздух, Рендидли наконец-то осознал истинный смысл этого места.
Разбитые классные доски устилали землю в этом участке, но по осколкам Рендидли видел сложные Гравировки в стиле, который Рендидли не узнавал. Различные участки земли были покрыты Гравировками из залитого и застывшего золота, образуя сверкающие массивы неопределённого назначения. Вдали Рендидли видел мраморные колонны, на вершинах которых сидели безупречно сделанные куклы. Он не узнавал кукол, но чувствовал общую ауру этого места, так похожую на его собственную Асимптоту Паньгу.
Прозрение пришло, когда Рендидли посмотрел на большое расстояние налево и увидел одну конкретную куклу: у неё отсутствовала половина лица и левая рука, но вместо правого глаза был изумруд. Кукла сидела под цветущим деревом, с монстром вместо тени, и укачивала горизонт событий в своих руках.
Он втянул в себя воздух.
Признаки всегда были, не так ли? Присутствия Паньгу в Нексусе, даже в моём собственном путешествии. Вторая Катастрофа Теллуса заключалась в борьбе с альтернативной версией Копейщиков, проявляющейся как противоположные выборы. Затем встреча с Элиотом и его искажённой версией Айлиота на передовой. Наконец, создание Сонары
Да, Элхум обладал эмоциями и сожалением, чтобы сконденсировать воспоминание, но ему нужна была помощь, чтобы придать ему форму. В отличие от дикого заражения Нексуса Лапласом, Паньгу довольствовался лишь экспериментами со своим Моменто, наблюдая за силой своих искажённых отражений. Но
Руки Рендидли превратились в когти, когда он отвёл взгляд от наполовину законченной куклы. В его груди загудела Асимптота Паньгу. Его приготовления уж точно не учитывали
такого
развития событий.
— Какого чёрта ты дал мне своё Моменто? Какова твоя цель?
Несанкционированное дублирование: эта история была взята без согласия. Сообщайте о случаях обнаружения.
Рендидли не нашёл ответа в своём Пространстве Души. Его вопросы не вызвали никакой связи от Вечности. Моменто резонировало с работой своего хозяина из-за значимости между ними, но никаких посторонних нитей не было; Моменто было дано свободно.
И всё же было ясно, что, возможно, настоящая цель Моменто заключалась в том, чтобы дать Рендидли небольшое дополнительное преимущество против Лапласа. Сила Рендидли заимствовалась этой таинственной фигурой, которая явно вложила много энергии в Нексус, чтобы устранить захватчика. Инстинктивно он начал скрежетать зубами.
— Почему? — выронил Рэндидли. Однако отсутствие было единственным слушателем его разочарования.
Иезекииль выглядел нерешительно, но Комендант Уик лишь закатил глаза. — Парень, ты думаешь, такие свежеумершие, как мы, имели какое-либо влияние на это решение? Те, у кого есть сила, устанавливают правила. Если тебе не всё равно, ты можешь разобраться в деталях.
— Но вы-то знаете, — сказал Рэндидли. Впереди грохот становился всё громче. Они миновали всё больше колонн, но кукол здесь не было — либо использованы, либо унесены своим создателем. — Почему это было допущено. Чего хочет Паньгу.
— А разве это имеет значение? — вздохнул Иезекииль. — Мы должны спешить. Ядро Пайна
Глаза Рендидли обострились. — Я так долго боролся под гнётом Нексуса. И снова и снова мне говорили, что так оно есть и так будет всегда. Но это неправда. Что
верно, так это все эти крошечные детали, скрытые договорённости — всё это
элементы
. Настоящее не произошло бы без них.
Все детали имеют значение.
Если я смогу узнать их, то, что я смогу создать
Тирада Рендидли оборвалась по двум причинам. Во-первых, потому что на среднем расстоянии он услышал ужасный завывающий звук; один из могущественных мёртвых издал крик. Мощная ударная волна последовала долю секунды спустя. Взрыв заметно исказил пространство прямо перед ними. Лаплас был всего в небольшом расстоянии.
Всего через десять секунд последний враг появится на виду.
Но, возможно, более крупное и отвлекающее изменение произошло в теле Рэндидли. Отклонение Призрачного Пса издало победный рёв. Рендидли моргнул, и всё его сознание начало искажаться — шум его истины рос и рос, пока не превратился в ясный звон, который разнёсся по окружающему пространству и переупорядочил всё.
Алхимик в Рендидли раздвигал границы его осознания и умственных способностей, чтобы он мог справляться с масштабами всего бытия. Он мог обрабатывать все входящие данные. Так что его эксперименты с различными элементами Нексуса могли творить чудеса. Ужасающая сила Гастхаунда, которую он сконденсировал, основывалась на определённой математической неумолимости. Те крошечные выборы, которые ты сделал, последствия, которых ты избегал, и страхи, от которых ты бежал, неизбежно настигнут тебя.
Истина естественным образом сформировалась в груди Рэндидли, с накоплением всех его усилий в Нексусе до сих пор. Отклонение Призрачного Пса наконец-то обрело конкретное название; с каждой секундой его объём рос и рос, обжигая его тело изнутри.
Рендидли сжал губы. После момента нерешительности он послал нить Воли и утихомирил приближающееся крещендо.
Обнаружение формы моей Истины не могло произойти в лучшее время. Но мне нужны все три, прежде чем я буду готов ступить на Вершину. Если все детали имеют значение, то и время очень важно .
Почти против воли, эта расчётливая перспектива на существование содрогнулась и улеглась внутри его тела, ожидая своего шанса взорваться.
Рендидли упёрся ногой в землю, когда перед ним произошёл ещё один наполненный яростью временной взрыв. Он почувствовал благодарность за тесно связанную значимость этой мастерской, мобилизовав всю свою Изначальную Пустотную Джуджу и Ужасающую Скорость. Его физическое тело, вытолкнутое за пределы Системы, ускорилось. Он пронёсся сквозь воздух, волоча за собой мёртвых.
Видение Лапласа обострилось. Длинные руки змея, его чешуйчатая спина, его толстый, волочащийся хвост — всё было ясно. Вечность подняла когтистую руку и ткнула ею вперёд. Против этого монстра выстроились полдюжины душ мёртвых, но даже для глаз Рендидли они пылали мощными энергетическими ореолами. Их Эфир и Пустота не двигались согласованно, но, по крайней мере, не шипели и не ослабляли свои ауры.
И всё же, когда временной молот обрушился, мёртвая душа пошатнулась и раскололась. Его история была разорвана, а энергия затухала и умерла. Лаплас закатился злобным смехом.
Оставшиеся мёртвые не двинулись в атаку, но вместо этого издавали завывающие шёпоты, струйку могильной пыли, скрежет сухих костей, трущихся друг о друга. Они говорили на языке мёртвых, надеясь, что Лаплас услышит их слова. Но Лаплас просто махнул одной из своих толстых рук. Время закружилось в водоворотах. Завывающие звуки достигли его чувств, но в перепутанном порядке.
Как и все остальные, язык мёртвых всё ещё был языком. Когда он был перемешан, он терял всю коммуникативную силу.
Лаплас проскользнул вперёд, его ужасающее мировое состояние распространялось наружу. Оно отбросило одного защитника в сторону и другого разбило о землю. Его чёрные глаза-часы повернулись к душе молодой женщины, которая издала пронзительную ноту.
На мгновение Вечность замерла. Но затем оно прыгнуло вперёд и разбило её тело. Это ужасающее существо снова расхохоталось, выпуская всплеск своей ужасной значимости. Последние из защитников были отброшены в сторону. Лаплас повернулся и встал лицом к дальней стене мастерской, где оставался последний барьер трупа Пайна.
Вечность потянулась
Но затем оно резко остановилось: рука Рендидли оказалась быстрее, схватив его за хвост. Впервые с момента своего появления его замешательство ослабило временную значимость, которую оно излучало.
Эти чёрные глаза оглянулись и посмотрели на ухмыляющегося Рендидли Призрачного Пса. Он принял привычную стойку для копейного удара, вставляя свой образ часовой стрелки вдоль края Акри. Позади него все мёртвые и проклятые начали свой стремительный натиск вперёд. — Готов ко второму раунду?