Пухлая рука властно жестикулировала. Книги медленно открылись, каждая на первой странице. Несколько странных лун образовались вокруг книг и кружились вокруг их корешков. Страницы книг начали быстро перелистываться.
Тц, так драматично , — губы Рендидли дёрнулись, пытаясь не думать о том, насколько запутанными стали названия его Навыков.
Время исказилось и свернулось под давлением этих шести книг. И чем быстрее страницы перелистывались от начала книги к концу, тем сильнее становилось давление. Вихревые потоки времени сконцентрировались в жестокий циклон.
Нельзя позволить им набрать обороты .
Глаза Рендидли сузились. Лаплас указал, и первая книга рванула вперёд, как раз когда Рендидли сделал агрессивный шаг навстречу ей. Один лишь взгляд сказал ему, что ужасающая сила, которая подавляла его тело, была только началом этих временных томов; оттуда она только возрастала.
Это была подлинная сила Лапласа, (Непостоянный Перекресток Времени).
Пальцы правой ноги Рендидли впились в пространство, пытаясь найти опору. В своём сердце он чувствовал потенциальные Истины, которые он собрал. Каждая пришла из разных мест, каждая намекала на разный Путь к Вершине.
У него были три базовых образа, каждый с потенциалом и растущей уверенностью, добавляющей остроты их воздействию. Его сознание переключилось на другие инструменты, которые он собрал для своего великого чуда.
Во-первых, Рендидли признал свою собственную зарождающуюся Истину, сформированную с помощью его методичного Алхимика:
Важна каждая деталь .
Жужжание от Девика становилось всё громче и громче, поскольку она необъяснимым образом открыла свою собственную могущественную Истину. Всего за пять минут она выросла из семени в цветущий цветок, напоминающий завистливую руку с длинными пальцами, сотканными из упрямства и стиснутых зубов. Рендидли чувствовал, что, если дать ей немного времени, она превратится в версию, которую он сможет включить в свой процесс Великой Судьбы.
Кроме того, Рендидли обладал Истиной, данной ему Никс:
Нельзя усидеть на двух стульях .
Это были Истины, которые, казалось, обладали необходимой целостностью для использования в процессе. Ещё дальше от того, чтобы стать применимым, горящий уголёк, который он взял у Шала, постоянно совершенствовался под давлением ситуации. Возможно, если бы это продолжилось
Страницы издавали мягкие, шелестящие звуки, перелистываясь вперёд и создавая ужасающую орбиту внутри изолированного поля битвы между Лапласом и Рэндидли. Рендидли размял руки.
Больше нет времени думать. Начнём. И из всех Истин, которые я хочу использовать для создания Великой Судьбы, мне определённо нужна
(Иггдрасиль), (Певица Отсутствия), (Ужасный Гомункул). Перестанем сдерживаться, не так ли?
Эмоциональное море Рендидли задрожало. Затем разом, сквозь эти плотные потоки энергии и огромные глубины, весь бассейн перевернулся. Эмоциональная сила хлынула вниз громогласным водопадом , который обрушился на его тело и заставил образы Рендидли вспыхнуть силой. Он больше не пытался сдерживать свои образы от приближения к их основной резонанции. Теперь он позволил всему многослойному потенциалу, который он так тщательно высек в их формах, развернуться в завораживающее извержение.
Иггдрасиль двинулся первым, взорвавшись в пространстве за телом Рэндидли, чтобы стать возвышающимся стволом, обширной кроной, отфильтрованным светом и тьмой дерева, которое могло поддерживать миры. Это был первый образ Рэндидли, который он открыл сам. Теперь история его путешествия по Нексусу сделала его сияющим. Листья были изумрудными, как его глаза. Ствол был повреждён, но никогда по-настоящему не ранен. Все истории, которые он рассказал, жизни, которых коснулся Рэндидли, стали золотыми резными узорами, сверкающими героизмом и истиной вдоль ствола.
Рэндидли, возможно, отказался от своей физической формы, но Мировое Древо
помнило
каждый его триумф, каждую его неудачу. Жизненная энергия хлынула в окружающее пространство, за пределы досягаемости времени, чистая и дарующая.
Напротив, Лаплас широко раскрыл пасть и завыл. Временное искажение книги потянулось к Рендидли и Мировое Древо наклонилось вперёд, чтобы обнять его.
Обратное течение странных книг Лапласа тянуло и тянуло. Крона Мирового Древа дрожала под этим всасыванием. Крюки погружались глубже в образ, поскольку страницы продолжали перелистываться и ускорять потоки времени. Рендидли почти слышал, как время со свистом проносится мимо Иггдрасиля, Лаплас полагался на чистый вес своего опыта, чтобы стереть это препятствие в ничто.
Тем не менее, Мировое Древо всегда представлялось в универсальном масштабе. Если бы время было врагом, который мог бы легко убить его, оно не очень хорошо подходило бы в качестве основы вселенной.
Чистая сила хлынула сквозь Иггдрасиль, когда оно сопротивлялось первоначальной ударной волне. Книга дёрнулась, как будто возмущённая этим сопротивлением со стороны обычного дерева. Перелистывание страниц ускорилось, время уносилось всё быстрее и быстрее. И Иггдрасиль
Перестало сопротивляться.
Рендидли позволил лёгкой победоносной улыбке мелькнуть на его лице.
Иди, найди свою Истину, Иггдрасиль. Если бы у тебя было достаточно времени, чтобы вырасти до зрелости насколько могущественной ты бы стала?
Время тянуло, и Иггдрасиль заимствовало его мощный импульс, чтобы устремиться вперёд. Это означало, что оно также должно было подвергнуться ужасающему давлению времени, которым владел Лаплас, но это оно могло выдержать. И когда время проносилось мимо, медленно растущий Иггдрасиль дрожал — его золотые корни напрягались и скручивались.
Кусочки коры отлетали от ствола, но крона и корни взрывались ростом, оседлав мощные временные волны. Коричневые и золотые усики всё глубже и глубже вгрызались в ткань Нексуса. Время, возможно, разорвало, но Рендидли чувствовал, как его связь с этой вселенной становится всё сильнее по мере расширения образа. Он чувствовал биение сердца этой раненой вселенной, жизнь, которая упрямо продолжалась в тени трупа Пайна.
Тем временем крона растягивалась всё шире и шире. Это мало влияло на текущую ситуацию, но Рендидли чувствовал, как эти широкие и крепкие ветви вклиниваются между Пайном и остальной частью Нексуса. Это снимало часть ужасающего давления от этой бомбы.
В то время как происходили физические изменения, действительно важной была Истина в сердце Рэндидли. Эмоциональное воздействие достигало той гармонии поддержки, которую Иггдрасиль всегда воплощал. Истина этого основного образа Рендидли Призрачного Пса заключалась в медленном росте и приближении к божественности через заботу и поддержку. Усилия Рендидли смогли предоставить высококачественные примеры первого, и он мог использовать эмоциональное воздействие, чтобы имитировать ощущение второго, но это не было подлинным.
Теперь, оседлав быстро текущее время, Иггдрасиль наверстал упущенное. Всего за мгновение он просуществовал несколько сотен лет. Через три секунды объятий между книгой и деревом, он превзошёл тысячелетие. Мировое Древо созрело.
Иггдрасиль вырос массивным и цветущим.
Лаплас снова завыл, его ярость была ощутима. Книга ускорила перелистывание страниц. Но хотя Мировое Древо сотрясалось от удара, это было лишь его повторное укоренение. Будучи старше тысячи лет, дерево, поддерживающее вселенную, не поколеблется перед временными потоками такой величины.
Грудь Рендидли горела, когда он почувствовал пронзительную ноту резонанса, набирающую обороты.
Внимание! Обнаружена странная энергетическая сигнатура.
Ваш образ опасно деградирует! Обратитесь к ближайшему Деревенскому Духу
Вмешательство Пантеона Перерасчёт
Ваш образ (Иггдрасиль, Вселенная, Которая Изначально Была Древом), приближается к качественной трансформации! Мы подозреваем, что это приведёт к Событию Вершины.
Достичь Вершины Сейчас или Отложить? Сейчас/Отложить
Рендидли фыркнул, увидев внезапное уведомление о выборе, появившееся перед ним. Прошло уже некоторое время с тех пор, как он удосуживался замечать их появление. Он нажал Отложить , чувствуя странное ощущение разделения, оседающее на образе Мирового Древа; Пантеон теперь действовал, чтобы поддерживать это состояние, чтобы он мог привести все свои образы туда, куда хотел, прежде чем фактически сконденсировать свою Великую Судьбу.
Книга и дерево прислонились друг к другу, полностью отдаваясь битве времени. Лаплас наблюдал с уродливым выражением на лице. Вероятно, он чувствовал тот же исход, что и Рэндидли. На полпути книги и её трепещущих страниц казалось, что атаки будет недостаточно, чтобы сокрушить Иггдрасиль.
На этот раз, когда оно закричало и указало, оставшиеся пять книг рванули вперёд, все сразу. Рендидли мог только поморщиться и мобилизовать свои оставшиеся два образа, понимая, что он был последним барьером перед центральной областью трупа Пайна. Их сила сотрясала пространство; эти книги могли сами проложить себе путь к Пайну. Хорошо, вы двое. Это не учебная тревога. Вы готовы к Вершине?
По окружающему пространству пробежала рябь. Призрак (Ужасного Гомункула) стоял рядом с Рэндидли, всё ещё волоча длинный плащ ночи, кишащий неприкаянными духами мёртвых. Его глаза горели неуклонной решимостью. Рендидли чувствовал предвкушение, которое он испытывал, готовый броситься вперёд.
Тем не менее, именно (Певица Отсутствия) расколола пространство, когда она спускалась.
Рендидли не мог не рассмеяться: (Сирена Негостеприимных Глубин) ждала
очень долго
шанса для своего соло. И теперь она могла петь от всего сердца, не беспокоясь о том, что что-то важное попадёт под перекрёстный огонь.
Они стояли в трупе, окружённые мёртвыми. Она могла поглотить всё это, и Нексус от этого только выиграл бы.
Глава 2425
— Ты это чувствуешь?
Натаз Элоиза прервал свои усилия, множество его конечностей дрожало от напряжения. Он откинулся назад и посмотрел на своего предка, который заговорил. Вокруг них разворачивалось масштабное воплощение их мечтаний, почти так, будто оно уже существовало, а они просто раскапывали его. Адреналин хлынул по телу Натаза, но внезапный голос вернул его к вялому сознанию.