В его сердце выл монстр. Но доброе сердце внутри него истекало крупными каплями сожаления.
Казалось, она видела двух людей внутри его тела, сражающихся за доминирование. Влияние каждого нарастало и убывало с непостоянными волнами силы, исходящими от его тела. В один момент он пылал властной высокомерием, с явной усмешкой взирая на собравшихся Покровителей. В следующий — его глаза были ясными и яростными, но полными праведности и крошечного огонька беспомощного страха.
Но учитывая свирепый удар, который Король Нижнего Мира нанёс Эльхуму
Пока Мэй пыталась разобраться в противоречивых впечатлениях, другие Покровители стали собираться ближе с бурными выражениями лиц. Их хватка на оружии усилилась. Бесформенный Покровитель Пустоты, особенно, пылал мстительным образом. Он вопросительно посмотрел на Мэй, ожидая её решения. Если бы она подала знак, все бы атаковали, прежде чем Эльхум получил бы дальнейшие повреждения.
Она колебалась. Она металась из стороны в сторону. Её инстинкты никогда не подводили, давая ей безошибочный ответ. Её особый образ включал в себя мировую проекцию абсолютной справедливости. Так что, если он давал осечку, последствия
Эльхум с трудом поднялся на ноги, его тело наполовину было покрыто кровью. Его взгляд метнулся к Покровителям. К удивлению Мэй, его глаза были полны раздражения и разочарования. — Что, чёрт возьми, вы делаете? Уберите свои образы и отойдите. Мы посреди спарринга.
Покровитель Солнца вышел вперёд с нахмуренным лицом. — Возможно, это и начиналось как спарринг, но его предыдущая атака явно была нацелена на смертельный исход.
— Он предупредил меня, — прорычал Эльхум. Отплюнув кровь в сторону, он приложил руку к ране на плече, из которой постоянно сочилась кровь. Свет вспыхнул вокруг его руки, и он прижёг рану. Взгляд Эльхума вернулся к Королю Нижнего Мира, в его глазах читалось дикое выражение возбуждения. Мэй не видела его таким счастливым очень, очень давно. — Он сказал мне выложиться полностью, с самого начала. Я не послушал потому что, что бы они ни говорили, могущественные личности, с которыми я спарринговал в прошлом, всегда сдерживались. Они боялись, что другие узнают об их способностях о том, что они вступят в спарринг с таким относительно неизвестным человеком, как я, и проиграют. Я предполагал, что вы такой же, но вы совершенно не боитесь этого, не так ли, Король Нижнего Мира Голодный Глаз?
Костёр эмоций и серого пламени продолжал клубиться вокруг Короля Нижнего Мира. Тишина стала почти бронёй, застывшей по краям его проявления силы.
Посмеиваясь, Эльхум размял плечи. — Нет. Ты имел в виду то, что сказал. Поражение для тебя ничего не значит. Я вижу решимость в твоих глазах, такую же, как у меня. Если ты проиграешь сейчас, в следующий раз хе-хе. Прошу прощения. Давно я не был так чертовски заведён перед боем. Приготовься.
Чувства Мэй начали возвращаться к твёрдой уверенности в том, что, возможно, это просто его изобилие Нижнего Мира мешало её образу характеризовать его. За последние несколько секунд это чувство твёрдо склонилось к праведности. Однако, как только Эльхум заговорил, это властное высокомерие вдруг снова вспыхнуло. Она наблюдала, как глаза Короля Нижнего Мира сузились в щелочки.
Низкий тремор пробежал по воспоминанию вокруг Рандидли. Его внимание было разделено почти полностью пополам: одна половина была занята тем, чтобы он не позволил своей ярости разрастись до такой степени, что она полностью вырвалась бы из воспоминания. Она действительно вырвалась бы, если бы он позволил пламени в своей груди бушевать бесконтрольно. Его Ядро Нижнего Мира продолжало набирать обороты, максимально стабилизируя окружающую среду, но его эмоциональная сила оставалась подавляющей. Использование лишь половины эмоционального моря доводило его до предела в поддержании пространства и сохранении надёжности его чувств.
Даже с уникальной окружающей средой, которая сейчас его окружала.
Поэтому, неохотно, он остановился на этом пределе. После первого удара он быстро осознал энергии, способ разделить две энергии на аспекты, которые не повредили бы воспоминание. Эфир обладал формой и эмоцией, в то время как Нижний Мир существовал внутри связей и значения. Однако то, что действительно нагружало воспоминание, были структурированные аспекты энергии: форма и связи.
Горящие эмоции и значение вокруг него позволяли ему высвобождать почти всю свою мощь, конечно, неконтролируемо и без направления, но с гораздо большей скоростью. И поскольку эта энергия постоянно извергалась из его тела наружу, он даже не мог создавать никаких эффективных узоров. Он стал неутомимым двигателем, высвобождающим волны сырой силы, которые отталкивали Эльхума и не давали ему использовать свой собственный образ.
Учитывая чистую физическую мощь, которой обладало тело Рандидли, и не желая слишком сильно вмешиваться в воспоминание, он решил, что это будет лучшим способом удовлетворить себя, нанеся ещё несколько сокрушительных ударов этому неразвитому Эльхуму.
Тем временем, другая половина его внимания была сосредоточена на внезапном шторме Нижнего Мира вокруг него, который превращался в хаотичные и странно притягательные органические узоры. Вероятно, без отвлечения на накопление Нижнего Мира, он не смог бы так крепко контролировать свой гнев.
Потому что точка перегиба, формирующаяся в воспоминании был этот поединок между ним и Эльхумом. В частности, он видел, как весь Нижний Мир стягивался вокруг Эльхума и Мэй Мирны, образуя маленькие водовороты связей, которые вели их к определённым озарениям.
Рендидли снова и снова сворачивал свою Нижнемирную перспективу, пытаясь разглядеть причину. То, что он был критически важным компонентом в точке перегиба, было невозможно. Он мог только наблюдать, как это было на встрече с Культом Спасителя.
Пока ему не пришло в голову, что, возможно, сон не хотел быть сорванным, несмотря на его постоянное присутствие. Его глаза расширились от узнавания. Эта теория объясняла некоторые небрежные мосты в значении, даже когда общий поток оставался чистым. Таким образом, он был заменой для другого момента. Он глубоко вдохнул через нос, пытаясь проследить нити смысла
— Давно я не был так чертовски заведён перед боем. Приготовься.
Гнев снова вырвался на передний план его сознания. Нижний Вес и эмоциональное воздействие подпитывали друг друга, разжигая пожар злобы. Словно волчок, теряющий инерцию, воспоминание содрогнулось и дёрнулось под добавившимся весом. Его Ядро Нижнего Мира набирало обороты, но его ярость нарастала, несмотря на предупреждающие знаки.
Почему почему, чёрт возьми, ты так похож на неё? Ты
Эльхум снова рванулся вперёд. На этот раз вокруг его тела собралась мощная аура образа. Рендидли почувствовал очень специфическую направленность его силы; по сути, он полагался на один выброшенный кулак. Одна атака за раз. Он чувствовал естественную склонность к насилию у этого противника, тренированное тело, накопленные Характеристики. Рендидли предположил, что Эльхум обладал почти 90% Характеристик, которыми обладал он сам, по крайней мере, в физических категориях. Он был не промах, даже с учётом того, что окружающая среда была выжжена дикой яростью Рендидли и Нижним Весом.
Но он ещё не был тем монстром, которым ему предстояло стать. Он сосредоточился на этом факте, удваивая своё безжалостное и слегка неразумное желание сокрушить этого человека. Его грехи скоро начнут накапливаться.
Рендидли провёл небольшое исследование и заметил, что один элемент, ещё не присутствующий в текущей Когорте, — это Подземелья. Изолированные пространства, куда миры, признанные непригодными, отправлялись гнить и использоваться другими, принося огромную пользу Системе. Однако люди внутри были не более чем скотом в глазах Системы.
Рендидли горел, столько от собственных грехов, сколько от сходства с Хелен. Жар, пронизывающий его, затруднял сохранение беспристрастности.
Это Система, которую ты скоро создашь, Эльхум. Ты за всех тех людей, которых ты счёл недостойными и проклял, познай длинные пальцы тирана. Первая Власть, (Захват).
Подняв левую руку, Рендидли сжал пальцы в кулак. Воспоминание завизжало в знак протеста. Его Ядро Нижнего Мира застонало. В сознании Рендидли появились видимые трещины, но только за пределами барьера, созданного Покровителями. Внутри же точка перегиба служила якорем, не давая непосредственной области разорваться. Растущие водовороты вокруг Эльхума и Мэй Мирны стабилизировали их.
Рендидли оскалился. Своим (Захватом) он сжал с такой силой, какую только мог приложить. Прижжённая рана на его плече снова раскрылась.
Приятно знать, что у меня есть немного больше свободы в использовании силы во время точек перегиба.
Затем почти все разумные мысли растворились в броске на застывшего Эльхума.
Абсолютная сила (Захвата), подпитываемая эмоциональным воздействием, которым пылал Рандидли, буквально остановила Эльхума на месте, посреди рывка. Он наблюдал за приближением Рандидли, его глаза выпучились, пока он висел в воздухе без возможности пошевелиться. Он был как дохлая рыба, висящая на крючке. Лишь в последний момент аура кулака вспыхнула вокруг него, и он разрушил (Захват).
Как раз в тот момент, когда Рендидли взмахнул ногой и ударил его в среднюю часть тела; тот не успел увернуться. Сила столкновений сотрясла окружающую землю, поднимая разбитые камни и пыль.
Снова Эльхум скользнул назад по земле, не в силах удержаться. Рендидли приземлился на подушечки стоп и снова вдохнул через нос. Каждый вдох давал ему больше информации о странном наложении этого момента на оригинальное воспоминание, но сейчас у него были другие заботы.
Разносить Эльхума было слишком весело.
На этот раз Эльхум едва успел подняться на ноги, прежде чем Рендидли обрушил на него новую атаку. Он даже не стал вынимать Акри, просто ткнул рукой в грудь Эльхума. Образ его противника, основанный на кулаке, затвердел гораздо быстрее, наконец, догнав этот отчаянный вид спарринга. Сила его тела напряглась и приумножилась в защитном барьере, чтобы остановить бушующего Короля Нижнего Мира перед ним.