— Ты заслужил эту ответственность, потому что у тебя была сила вмешаться. Потому что
— тот, кто всегда так усердно работает, чтобы собрать эту силу. Когда ты ее не используешь, это твоя
вина.
— Эмоциональное ядро начало дрожать. — Ты мог бы предотвратить ее смерть, но не сделал этого. Не пытайся уклониться.
— Я не уклоняюсь. Ты просто ищешь место, куда сбросить свои собственные негативные эмоции. Ты ищешь искупления. Но я знаю правду; число смертей на Эксперии, которые я мог бы предотвратить, ошеломляющее, — голос Рендидли был надтреснутым. Разочарование в его груди нарастало от того, насколько упрямо и зациклено было это возложение вины. — Каждый день их призраки шепчут мне. ТЫ — один из этих призраков. Вот почему ты здесь, вот что такое эти ядра негативных эмоций.
— Ты ничего обо мне не понимаешь, — прошипела негативная эмоция. Ее серые глаза потемнели. — Ты отбросил меня давным-давно.
Рендидли оскалил зубы. — Что, черт возьми, это должно значить? Ты смотришь на меня скорбными глазами, но это я все это время боролся. Смерть мамы больно. Больнее, чем я могу выразить словами, даже если мы не были близки годами. И все же мне придется это нести, не так ли? Я всегда, блять, так и делаю.
Значимость в области начала беспорядочно вспыхивать. Рендидли немного поник, когда двойник просто свирепо посмотрел на него. — Я мог бы остановить ее смерть. Я не отрицаю этого. Но я не могу погрязнуть в этом. Независимо от того, насколько я измотан
Его выбранная фраза расколола бездну. Значимость бушевала и искрилась. Пустое, черное пространство разлетелось вдребезги и обнажило море серости, ожидающее за кулисами. Лицо негативного эмоционального ядра снова приняло выражение отвращения. — Ты прав, Рендидли Призрачный Пес. Ты измотан. Ты безостановочно тренировался почти двадцать лет, сначала игнорируя свою человечность, а затем
заменяя
ее. Теперь избегая ее. И все же, несмотря на все твои усилия, ты не можешь убежать от всех долгов, которые ты должен самому себе.
Тело клона начало рассеиваться, становясь частью леденящей обстановки, которая сжималась вокруг Рэндидли. Это была обширная, неумолимая серость. Голос продолжал греметь вокруг него. — Часть тебя чувствует себя глупо из-за того, что испытывает такие трудности с выполнением простых задач, которые когда-то были для тебя легкими. Из-за необходимости замедлиться сейчас, особенно учитывая твои текущие возможности. Возможности, которые казались бы невозможными для твоего изначального я . Которые невозможны по всем стандартам. Ты откладывал уплату этого долга слишком, слишком долго. Твой бак пуст, Рендидли Призрачный Пес. Вот почему мы, эмоции, восстали внутри тебя.
— Только человек, обладающий огромными привилегиями, верит, что правда всегда придает силы, —
Затем Рендидли остался один, потрясенно глядя на огромное серое море над ним. Без единого звука оно устремилось вниз, чтобы поглотить его.
Когда до начала турнира по хобфути оставалось всего два дня, комитет, отвечающий за организацию мероприятия, наконец, оценил показательные матчи за последние несколько дней и выпустил финальную турнирную сетку. Джавем, Девик и Телл стояли перед огромным табло за пределами Маллуна, где имена всех шестидесяти четырех выбранных команд были выложены на их индивидуальных линиях, ведущих к заветной позиции в центре.
Все пустые слоты позволяли очень легко представить, как любое имя может достичь вершины.
— Мы — десятый посев, — прошептала Девик, что-то среднее между ликованием и шоком.
Телл почесал затылок. — Они подставляют нас на провал. Поставили выше всех восьми команд из рейтинга других Эфирных Городов и двух собственных команд Маллуна. Дают черни кого-то, за кого болеть и кого-то, кого оплакивать, когда мы столкнемся с настоящими проблемами на поздних этапах турнира.
Десятый.
— Девик прижала руки к щекам. Ее заразительный энтузиазм больше не излучался наружу, а, казалось, лишь взрывался внутри, стирая последние крохи рациональности, которыми она обладала, и оставляя вместо них неутомимый фанатизм, который овладел ею с тех пор, как Король Пустоты попросил ее хорошо выступить на турнире. Глаза ее стеклянно горели.
Вознаграждение за безумное поведение, которым она занималась последнюю неделю, не сулило ничего хорошего. Она практически промывала себе мозги, заставляя верить, что ее чушь разумна, прямо у них на глазах.
— Столкнемся с достойным противником в одной шестнадцатой финала, с кем-то из Маллуна в четвертьфинале, — заметил Джавем, стараясь не позволять себе быть обеспокоенным действиями Девик. — Полагаю, это то, что мы получаем за то, что зарезали столько цыплят и разбрызгали их кровь повсюду.
— А знаешь, я слышал, что некоторые команды даже не жаловались, когда их не включили в финальную сетку? После того, как они проиграли нам в показательной игре, они хотели бросить, но уже подали свои имена. Мы сломили их
дух,
— Телл с удовольствием ухмыльнулся. Возможно, Джавем ошибался; другой, казалось, полностью подстраивался под темп их лидера.
— Король Пустоты будет так доволен, — мечтательно произнесла Девик.
Джавем вздохнул. Прежде чем их разговор мог продолжиться, важный на вид, чешуйчатый человек-рыба в расшитой мантии протиснулся локтями сквозь толпящуюся толпу, все уставились на вывешенное табло. По ее мантии Джавем узнал в человеке-рыбе официального представителя Комитета по хобфути.
— Капитан команды Чудеса , — обратился человек-рыба к Девик. — Я очень настаиваю, чтобы вы указали домашнюю площадку. Из-за вашего высокого посева вам вполне допустимо выбрать арену в Маллуне
— Будет третья площадка, — прервала Девик, все еще звуча мечтательно. — Мы выбираем ее в качестве нашего домашнего поля.
— Третьей площадки нет, — рявкнула Рыба.
— Будет. — Девик улыбнулась. Ее глаза были такими же застекленевшими, как глазированные пончики, продаваемые во время матча по хобфути.
Джавем вмешался, прежде чем Девик бездумно создала еще одну проблему. Он одарил человека-рыбу своей самой очаровательной улыбкой. — У нас есть информация из надежного источника, что Совет Маллуна скоро одобрит третье местоположение. Вы слышали слухи о Перемещенных Островах, появившихся на Юге? Поле находится на одном из них.
Человек-рыба сплюнула в сторону. — Ладно, как хотите. Я укажу вас как имеющих ваше воображаемое поле в качестве домашней базы. Но когда турнир начнется и мы назначим ваш первый матч на это место, если его там не окажется — вы получите техническое поражение. И точка. Наслаждайтесь долгой дорогой домой.
Очевидно, работница не нашла Джавема очень очаровательным. Это также было свидетельством того, насколько Девик потеряла связь с реальностью, что она даже глазом не моргнула на это заявление.
Когда представитель хобфути удалился, Телл посмотрел на все еще одурманенную Девик и кипящего от злости Джавема. Во второй раз он потер шею. — Итак, что мы будем делать? Команда не будет счастлива, если нас дисквалифицируют по какой-то надуманной причине.
— Король Пустоты поможет. Он всегда помогает, — нараспев ответила Девик.
Телл посмотрел на Джавема. Джавем мог лишь пожать плечами.
В молчании они вдвоем последовали за Девик обратно в тренировочную зону команды. Она объявила группе, что их посеяли под десятым номером, что вызвало большой восторг и восклицания у команды. Несмотря на то, насколько жестоко они были измотаны за последние две недели, с момента нарастания интенсивности Девик, они не испытывали сожалений. Их глаза ярко горели надеждой.
Телл присоединился к группе, смеясь и подбадривая остальных.
Джавем крепко закрыл глаза.
это будет долгая пара недель, пока мы пройдем через турнир. Теперь я только надеюсь, что Король Пустоты не забудет о нас
Глава 2129
Внутри серой, сковывающей эмоции Рендидли мобилизовал свой разум против агрессивного истощения. Каждый вдох был изнурительной битвой, словно базовая человеческая потребность превращалась в попытку надуть воздушный шар под валуном. Всё больше и больше его мышц начинали кричать под натиском давления.
Серое давление резонировало само с собой. Чем дольше он сдерживал его, тем сильнее становился этот гнёт. Каждые несколько секунд оно оказывало всё своё вязкое, леденящее подавление. Его тело застонало. Его дыхание хрипело сквозь губы. Все его Характеристики были максимально усилены. Он был существом, эволюционировавшим за пределы человечности. Он карабкался и восходил, приближаясь к пику Нексуса.
Благодаря этой силе он мог разрывать окружающую его серость. Физическая сила могла просто отрывать куски, нарушая резонанс. Таким образом он ослаблял подавление и выигрывал несколько секунд. Однако стоило этим обрывкам упасть, как они тут же снова соединялись с общей массой.
Насколько Рендидли мог судить, ни одно из нанесённых им повреждений не могло по-настоящему ослабить окружающую его эмоцию.
Все три его образа ревели и атаковали серую бескрайность. Живые корни Иггдрасиля метались взад и вперёд. Мёртворождённый Феникс распространял своё влияние, вытягиваясь с такой мощной силой притяжения, что, казалось, поглощал и пространство, и время. Серое Существо вырвалось из тела Рэндидли, оттесняя огромную часть серого истощения. Каждый из них мерцал силой присущего им эмоционального воздействия, ослабляя импульсы до такой степени, что они едва могли оказать какое-либо давление.
В его груди Ядро Пустоты Рендидли вращалось и работало с перебоями, каким-то образом затронутое той же дымкой, что окутывала его всего.
Клонированная версия его самого полностью исчезла. Он остался один, чтобы сразиться с этим последним эмоциональным ядром, с эмоцией, которая, казалось, даже не могла быть справедливо отнесена к категории эмоций. Он сражался и сражался, отталкивая волны резонирующего сдерживания, его мощное сердцебиение вытесняло холод, пытавшийся его сковать.
К его огромному удивлению, даже когда он прорывался сквозь всё больше и больше окружающей серости, Рендидли чувствовал, как заражается ею; эффект сохранялся. Его дыхание становилось всё более рваным. Его эмоциональное состояние начало угасать и умирать, поскольку его эмоциональное море, казалось, превращалось в некую затвердевшую массу, которую он носил в груди.