Но после завершения его (Телосложения Мрачного Химеры), Рендидли хотел проверить, как его новое тело и (Мрачная Интуиция) ощущаются в бою. Кроме того, его новый (Катализатор Страданий) медленно поможет Рендидли сократить разрыв между их физическими возможностями, если он сможет получить несколько уровней навыков.
С почти царственной гордостью длинные и голые костяные крылья расправились из широкой спины Невеи.
— Хорошо. Позволь мне напомнить тебе о разнице между нами.
— Ты слишком много времени потратила, притворяясь Королем Демонов.
Затем они оба двинулись, и земля вокруг них содрогнулась и покоробилась, как рушащееся здание.
Глава 1035
Татьяна моргнула, глядя на довольно растрепанный вид Рандидли, когда он вошел в ее кабинет. Отложив вилку с идеально сбалансированным кусочком, включавшим в себя отборные ломтики стейка средней прожарки, лук и печеный картофель, Татьяна отодвинула кресло и встала. Она нерешительно подошла к нему.
По ее настоянию Рендидли надел что-то похожее на костюм, чтобы тренировать новобранцев Ордена Дуцис. Татьяна произнесла перед ним убедительную речь о силе имиджа и о том, что люди охотнее поверят в его способность совершить невозможное, если он будет выглядеть собранным. Поэтому Рандидли, несколько смущенно, надел дорогой комплект кожаных доспехов, рекомендованный Татьяной, поверх своего личного снаряжения.
Теперь эти доспехи выглядели как пиньята после дня рождения шестилетнего дровосека.
Хотя вид Рандидли, с головы до ног покрытого грязью и кровью, был довольно отталкивающим, это было не причиной, по которой Татьяна внезапно почувствовала необходимость отложить свой ужин. Нет, ее внимание сразу же привлекла странная тяжесть, воцарившаяся в комнате, когда появился Рандидли. Что-то было не так.
— Э что-то случилось?
— Оказывается, Невея — плохой проигравший, — усмехнулся Рандидли, и тяжесть тут же уменьшилась. Капли крови стекали с длинной раны на его плече и падали на ковер Татьяны. Он неловко поднял правую руку к правому плечу, а на его пальцах заплясало изумрудное пламя. Его собственная плоть зашипела, словно повторяя гримасу боли на лице Рандидли, когда он прижал горящую руку к ране, но, когда он отнял руку, раны уже не было.
Тяжело вздохнув, Рендидли рухнул на невероятно дорогой диван из шкуры оборотня, стоявший в кабинете Татьяны. Какое-то странное угрюмство вернулось. На этот раз Татьяна была уверена, что это не ее воображение; она действительно видела, как гаснет свет в комнате, когда настроение Рендидли портилось.
— Понимаю, — Татьяна смирилась с тем, что диван придется отдать в профессиональную чистку позже. Сейчас важнее сосредоточиться на других вопросах. — Итак, ты в порядке? Выглядит так, будто на тебя уронили гору.
— Как я уже сказал, плохой проигравший. — После короткой ухмылки выражение лица Рендидли стало чрезвычайно серьезным. — Как отреагировали на моховых духов?
Моховые духи, вот кто они , — напомнила себе Татьяна. Она прочистила горло.
— Что ж, довольно позитивно, учитывая их довольно внезапное появление. Согласно твоим инструкциям, рабочие, занимавшиеся правительственными жилищами, были выведены из пострадавших районов. Охранники, которых мы использовали для наблюдения за ними, были заменены, чтобы каждый из них соприкоснулся с моховыми духами. Плюс, когда люди поняли, что духи лечат раны, они стали собирать их как можно больше. Это превратилось в своего рода игру.
— Хех, это будет иметь интересные последствия. — Внезапно к Рендидли вернулось хорошее настроение. Он выпрямился, оставив на диване засохшую кровь и грязь. После долгой потягушки он задал Татьяне еще один вопрос, который заставил ее задуматься.
— Кстати что обо мне думают люди?
Из-за странной дрожи в голосе Рендидли Татьяна тщательно обдумала свой ответ. Она посмотрела на его плечи, когда он повернулся лицом к стене, якобы чтобы рассмотреть картину импрессиониста с изображением лошади в солончаках, которую Татьяна недавно добавила в свой офис.
— Люди. Рабочие. Я подгонял их и подгонял, и я сделал для них вещи, которые могут быть невозможными. Я намеренно пытался произвести на них впечатление, чтобы поддерживать их мотивацию но я не могу не задаться вопросом, что это заставляет этих людей думать. Особенно с моими образами Иггдрасиль и Мрачная Химера это вещи из фэнтези. Я легко могу представить, что люди начнут сомневаться, человек ли я вообще.
Несколько секунд Татьяна смотрела на спину Рандидли. Полоски кожаной брони и плоти были содраны и безвольно свисали с его спины. Несколько секунд она не могла найти ответа. Тяжелый воздух давил на ее грудь, не давая даже вдохнуть, чтобы заговорить. Сжав зубы, Татьяна выдавила слова:
— Слава — странная штука, не так ли? Иногда кажется, что твоя жизнь тебе не принадлежит.
— Да, полагаю, это так, — легко ответил Рандидли. И к облегчению Татьяны, часть давления вокруг нее рассеялась.
Она сделала несколько вдохов, стараясь оставаться как можно тише, чтобы он не заметил.
— Даже если ты остаешься прежним люди начинают относиться к тебе по-другому. Потому что ты известный актер, рок-звезда, генеральный директор а теперь и убийца монстров. Такова уж культура, в которой мы живем. Люди любят возносить кого-то на пьедестал. А к тебе они думают, что ты герой. Для многих ты им и являешься. Они нашли дома и жизнь, работая на тебя, так что.
— Честно говоря, меня беспокоит не то, что люди начали относиться ко мне по-другому, — тихо ответил Рандидли, все еще глядя на картину. — Мне просто начинает казаться как сильно я действительно изменился за последние пять лет.
Пять лет? Неужели столько времени прошло для него с тех пор, как появилась Система? — задумалась Татьяна.
С Подземельями трудно уследить за временем, но тот факт, что он провел времени почти вдвое больше, чем прошло на самом деле неудивительно, что он так далеко впереди нас. Как он избегает Эфирной болезни?
— Рандидли, если тебе когда-нибудь понадобится поговорить, я с удовольствием выслушаю, — начала Татьяна, но Рендидли махнул рукой и повернулся. Внезапно все давление в комнате исчезло.
— Нет, ничего подобного. На самом деле, я в хорошем настроении. Спаринг с Невеей действительно прояснил мои мысли. Мне просто было любопытно, наверное, — сказал Рендидли с лучезарной улыбкой. Его изумрудные глаза были такими же светящимися и чистыми, как покрытый мхом пруд в тропическом лесу. — Но я собираюсь отправиться в машинное отделение. Пусть все приготовятся к небольшим проблемам роста, когда мы все запустим.
— Конечно, — послушно ответила Татьяна. Затем она прикусила губу. Ей хотелось еще раз надавить на него по поводу той странной тяжести, которая витала вокруг Рандидли, но какая-то часть ее колебалась. Но как друг и подчиненная Рандидли, она должна была это сделать. Поэтому она открыла рот.
И слова, которые вылетели наружу, совершенно не соответствовали проблеме.
— так как мы это назовем? Этот новый объект, который ты строишь.
— Ах, насчет этого Я рад, что ты спросила. Это не просто объект, теперь мы будем целым городом. — Рендидли почесал щеку. — Это немного очевидно но мы будем Хароном.
Татьяна прищурилась.
— Харон? Звучит знакомо.
Рендидли направился к двери и махнул рукой.
— Харон, который дарует проход через реку Стикс в греческой мифологии. Перевозчик между мирами. Мост к невозможному. Будь готова, Татьяна, потому что мы должны быть именно этим.
И затем он исчез. Оставив Татьяну с ее сожалениями и остывающим ужином.
Вздохнув, Татьяна подошла к стене и сняла картину импрессиониста. Бросив виноватый взгляд по сторонам, она сломала раму и разорвала картину внутри.
Увидев, как долго Рендидли смотрел на нее, она вдруг осознала, насколько она безвкусна. Но ей доставило немало удовольствия уничтожить то, на что она потратила немало денег.
В основе Харона лежала электростанция, которая делала возможным функционирование всех объектов на мобильной платформе. Это было главное творение чрезвычайно переутомленной Венди, которая сидела с довольно оцепенелым и безучастным выражением лица, глядя на Рандидли.
— Что значит, что мне нужно вернуться до того, как ты ее включишь? Это
мой
двигатель!
Они стояли на стальном переходе вокруг цилиндрической колонны, которая была ядром реактора. Вокруг них была огромная камера, предназначенная для размещения мощной окружающей энергии, которую будет выбрасывать впечатляющий двигатель, спроектированный Венди. Несмотря на то, что переход, по которому они сюда прибыли, был освещен тусклыми огнями, чтобы они не упали в глубины сферической камеры, содержащей энергию, огромная тьма была невероятно гнетущей.
Пока что сердцу Харона еще не приходилось испытывать свои первые удары. И Венди просто дрожала от волнения, желая увидеть эти моменты.
Вздохнув, Рендидли пожал плечами, выглядя довольно беспомощным.
— Ко мне едут гости. Некоторые очень растерянные и глупые люди. Я ожидаю, что все станет жестоко. Так что лучше, если ты пока вернешься в Альфа-Космос.
— Я серьезно все здесь сожгу, — взбеленилась Венди. Она несколько секунд рылась в кармане и достала миниатюрную паяльную лампу. Яркий синий треугольник пламени вспыхнул перед соплом, когда Венди вызывающе посмотрела на Рандидли.
Он поднял руки в знак капитуляции.
— Венди, в этом нет необходимости. И мы оба знаем, что это бессмысленно. Харон все равно построен из камня и стали, что ты сожжешь?
Твое чертово эго , — кипела Венди. Она помахала своей горелкой взад и вперед, чтобы показать, насколько серьезно она относится к этому вопросу.
— Тогда, думаю, я расплавлю внутреннюю стену реактора.
— Ты сожжешь то, на что потратила столько времени? Прежде чем ты даже включишь его?
— Я остаюсь, — вслух сказала Венди сквозь стиснутые зубы, заставляя свой голос понизиться на октаву, чтобы он звучал более авторитетно.
Их взгляды были прикованы друг к другу почти тридцать секунд. Выражение лица Рендидли смягчилось.