Но я мало что могу с этим поделать прямо сейчас, не так ли?
В конце концов, Иггдрасиль отдернул свои ветви. — Хуу, прошу прощения, но я достиг предела своих сил. Если я должен сегодня продолжать помогать (Сущности Зажигания), тебе придется восстанавливаться самостоятельно.
— Этого вполне достаточно, — сказал Рандидли, используя коготь, чтобы подняться в сидячее положение. Он бросил взгляд на мерцающую фигуру (Сущности Зажигания), которая продолжала оставаться дремлющей и тусклой в углу палатки. — Прибереги свои силы для (Сущности Зажигания). У меня такое чувство, что наше восстановление станет намного легче, если нам удастся вернуть его к пробуждению.
Наклонив свой полог, Иггдрасиль повернулся и использовал свои корни, чтобы перетащить свое тело через внутреннюю часть палатки и прижаться к (Сущности Зажигания). Рендидли покачал головой, ощущая тупую боль, оставшуюся в его глазах, с немалой горечью. Это было не полное восстановление, которое обеспечил Иггдрасиль, но, конечно, оно восстановило большую часть способностей Рандидли. Достаточно, чтобы он не был обременен обычной деятельностью.
Достаточно, чтобы у него было время поразмыслить о помощи, оказанной ему основным телом. Хотя он чувствовал отчетливое ощущение, что ему передается такое большое количество Эфира, необходимо, чтобы между ними протекал некоторый Эфир. В противном случае Рендидли было бы почти невозможно так резко восстановиться.
И вдобавок.
Рендидли снова закрыл глаза. Пока его лечили, перед его закрытыми глазами мелькали странные образы. Когда он сосредотачивался на этом, это немедленно исчезало. Но если Рендидли оставался расслабленным, он мог видеть версию Мрачной Химеры, проецируемую там. Мгновенно у Рендидли возникло глубокое впечатление, что это тоже был дар, посланный ему основным телом.
Это была более старая версия Мрачной Химеры, вероятно, та, которая изначально прибыла в земли Преисподней, прежде чем ее вырубили и разделили. Но она обладала определенными характеристиками, которые с тех пор были сожжены кислотным прикосновением Преисподней. Например, Рендидли потерял оба хвоста, которые тянулись от его талии и основания шеи, а также большую часть текстуры своей кожи и тела.
Не то чтобы Рендидли можно было винить в потере этих деталей, поскольку его внимание было сосредоточено на выживании в Великой Расщелине, но Рендидли знал, что сам факт потери этих деталей был доказательством того, что он недостаточно силен. Если бы он знал свой образ более близко, выжить, находясь в Преисподней, было бы намного легче.
Поэтому после того, как Иггдрасиль исцелил Рендидли настолько, насколько мог, Рендидли провел некоторое время, уточняя свой образ еще раз с этой новой информацией. Он вернул детали и текстуру, а также позволил остаться некоторым остаточным повреждениям от Преисподней. В конце концов, Мрачная Химера никогда не уклонялась от получения шрамов. В ее глазах единственное, что действительно имело значение, — это выживание.
И Рендидли выжил.
Хрустнув шеей, Рендидли выпрямился и посмотрел на Иггдрасиля. Поняв, что между основным телом и им, вероятно, течет Эфир, Рендидли слегка забеспокоился. Они были отрезаны от Системного Эфира, что означало, что будет трудно объяснить, откуда взялся Эфир.
Затем Рендидли медленно огляделся; он не обнаружил никакого другого движения поблизости. Повернувшись к Иггдрасилю, Рендидли сказал: — Мне нужно тебе кое-что еще рассказать. Пока я был в Великой Расщелине. я получил много Эфира. Я думаю, что это было напрямую от основного тела. Но я не могу сказать, было ли это сделано намеренно из-за моей нужды, или основное тело просто посылало случайную помощь. С тех пор этого не происходило.
Иггдрасиль, который склонился над мерцающим изумрудным пламенем (Сущности Зажигания), выпрямился. Золотые символы, начертанные на его коре, замерцали, когда его тело сдвинулось. — Хм. В самом деле? Тогда кажется, что наши действия не были напрасными. Ты обладаешь самой глубокой связью с основным телом из нас всех. Сейчас нет необходимости проявлять нетерпение. Прошло меньше недели с тех пор, как мы были отрезаны от основного тела.
Если сочувствие между вами будет расти по мере того, как вы будете расти в силе, или по мере того, как вы и основное тело будете восстанавливаться. я ожидаю, что мы скоро найдем способ избежать этой адской ситуации.
— Я согласен, — проворчал Рандидли. Правая сторона его лица зудела, но было довольно трудно дотянуться через спину, чтобы коснуться этого места когтем левой руки. Кроме того, его правая рука была слишком грубым инструментом, чтобы справиться с такой деликатной операцией, как царапанье. — Но у меня была еще одна мысль; из реакции Абидуна было ясно, что он был очень удивлен, обнаружив, что я выжил, вероятно, из-за того, что я — образ без тела.
— .ты думаешь, они начнут спрашивать, как тебе это удалось? — Корни Иггдрасиля свернулись в тугие узлы.
Рендидли изо всех сил старался манипулировать недавно воссозданным маленьким хвостиком от своей шеи, чтобы он обвился вокруг и попытался поцарапать бок своего лица. Хвост неуклюже метался вперед и назад, незнакомый с движением, которое он пытался совершить. Царапаться оказалось чрезвычайно трудной задачей. — Возможно, но я думаю, что они примут мое выживание как правду. Но. трудно объяснить, что я думаю, если ты не был в Эфире и не видел, как он повреждает образы, у которых нет тела, чтобы служить щитом. Я полагаю, что они будут невероятно подозрительны к тому, как быстро я восстановился, а не к моему выживанию.
В Преисподней я понял, что эти тела-образы, которыми мы обладаем, — это наши образы. Когда они повреждены, повреждается и образ. Поэтому от любого повреждения невероятно трудно оправиться для образов. Благодаря присутствию основного тела я смог. почувствовать недостатки, которые были созданы в образе Мрачной Химеры. Но я подозреваю, что у меня не должно быть этого чувства. Что типичная связь не позволила бы такого опыта.
— Так что ты говоришь? — тихо спросил Иггдрасиль.
Наконец, усилия Рендидли окупились; маленький хвостик смог добраться до раздражающего зуда. — Не хочу ставить тебя в неловкое положение, но, возможно, лучше предложить им твою способность успокаивать и восстанавливать образы как нечто особенное в нас, а не что-то, относящееся к основному телу.
— Ах. понимаю. Это послужит объяснением маловероятному. Но то, что может потребовать, чтобы я использовал свои способности для исцеления других, когда откроется правда об этом. Вот почему ты поднимаешь этот вопрос сейчас.
Рендидли резко кивнул. Его первоначальное впечатление о Иеллае было о способной и решительной женщине. Если бы она узнала об этой способности, она не показалась бы той, кто позволит такому полезному инструменту лежать без дела.
Тем не менее, более ранние комментарии Иггдрасиля были именно тем, почему Рендидли считал это необходимым. Прошло всего несколько дней с тех пор, как он проснулся после отделения от основного тела. Возможно, со временем все больше и больше Эфира сможет течь между ними. Что, конечно, не похоже на то, что произошло с другими образами.
И Мрачная Химера давным-давно поняла, как опасно казаться другим тем, кто находится у власти. Особенно когда эти могущественные люди хотят использовать тебя в своих интересах.
— И все же мне интересно. — многочисленные ветви Иггдрасиля сдвинулись и зашуршали. — Знаем ли мы наверняка, что они действительно заботятся об этой связи?
— Я не знаю, — вздохнул Рандидли.
— Неизвестное может погубить нас. — Иггдрасиль вздохнул. — Да будет так. По правде говоря, часть моего образа можно с полным правом назвать ориентированной на восстановление. Но это нелегко сделать без знакомства с образом на принимающей стороне. Наше сходство делает это возможным, но с другими. посмотрим.
Рендидли открыл рот, чтобы сказать что-то еще, возможно, поблагодарить Иггдрасиля или принести извинения за то, что ему пришлось нести эту ответственность, но шум шагов по грубой земле сковал его язык железным кулаком. Оба образа сидели над своим дремлющим компаньоном и ждали, пока звук приблизится.
Как и ожидал Рандидли, шаги остановились возле их палатки, и в клапан палатки постучали. Не дожидаясь ответа, клапан палатки был открыт, и появилась гранитная фигура Абидуна.
Его глаза медленно моргали, когда он рассматривал внутренности палатки. — .действительно необыкновенно. Едва ли ты выглядишь хуже после того, как превратился в кляксу спектральной слизи не шесть часов назад. Но, возможно, такая ситуация для тебя обычна?
— Ха, — хрипло рассмеялся Рандидли. По правде говоря, он чувствовал себя невероятно измотанным в данный момент. Даже после того, как большая часть его образа была восстановлена и усилена, остатки головной боли продолжали раздражать здоровую работу его собственных мыслей. Не помогло и то, что он потратил время на восстановление своего образа, а также пытался разобрать, какой информацией безопасно делиться.
Но из заявления Абидуна сразу стало ясно, что подозрения Рендидли о том, как они отнесутся к его выздоровлению, верны. Пока язык Рендидли вертелся во рту, чтобы организовать подготовленную ложь в форме, которая вызвала бы очень мало вопросов, Иггдрасиль. `
просто прямо заявил.
— Благодаря нашей общей сущности и моему собственному образу я смог исцелить Рендидли в большей или меньшей степени. В данный момент он невероятно слаб, но ему не потребуется много времени, чтобы восстановить свою боеспособность.
Потому что именно способность имеет здесь значение, больше, чем что-либо другое. Пока я остаюсь способным, я буду полезен.
Рендидли стиснул зубы, но ничего не добавил к короткому объяснению Иггдрасиля.
Абиодун просто кивнул.
— В самом деле? Большая удача для этого кретина, иметь компаньонов, которые могут подчищать за его ошибками
— Еще одно оскорбление, и я вырву тебе глотку, — прорычал Рандидли, не в силах сдержать горячую ярость, которая выплескивалась с каждым ударом его сердца. Это было вдвойне бесящим, потому что Рендидли не был уверен, что у Абиодуна вообще есть глотка, которую он мог бы вырвать.