инки. Конечно, Салазар в конце концов забыл о подразумеваемой угрозе когтя Рендидли и снова начал болтать, рассказывая обо всех своих многочисленных достижениях в своем собственном мире.
Самым умопомрачительным было то, что и Вуалла, и Зуана, казалось, были довольно забавлены дикими историями змеечеловека. Единственным преимуществом постоянной болтовни было то, что, когда он входил в раж, заикание Салазара полностью исчезало. Он даже, казалось, приобретал некоторую уверенность. Его голос окреп, и внезапно повествование наполнилось убедительной энергией.
Грим Интуиция Рендидли чувствовала края мощного образа, скрывающегося за голосом Салазара.
Возможно, он не просто трус, а кто-то, кому никогда не суждено было существовать на поле боя. Если мы сможем сохранить целостность его образа, он будет полезен для ослабления окружающей Пустоты, по крайней мере .
Пока Салазар превозносил свои собственные добродетели, группа прошла мимо огромного основания скалистой гряды, служившей штаб-квартирой. Они обошли внутреннюю часть, следя за дестабилизированной и искривленной землей на краю Великого Разлома. Но их путь привел их ближе к краю земель, над которыми властвовал Эфир. Даже отсюда Рендидли чувствовал странное дрожание, которое он связывал с синими венами.
Казалось, что Великий Разлом дышит. Без сомнения, победа, которую Пустота одержала, напав на дальний лагерь, придала этому дыханию силы.
Было около рассвета, когда они прибыли в самый дальний лагерь. Пейзаж здесь был гораздо более каменистым и неровным, чем пространство вокруг лагеря Йеллаи, возможно, из-за недавнего нападения. Но благодаря этому они смогли подняться на невысокий холм, с которого группе открывался хороший вид на ущерб, нанесенный лагерю.
Рендидли было трудно понять, что он видит. Казалось, в центре его обзора доминировали странные, похожие на окна панели, которые отражали свет и пространство. Середина лагеря была сложена сама в себя, полностью изолируя `
Место сбора было отделено от остального лагеря. Группа людей во главе с мужчиной с коротко стриженными седыми волосами собиралась вокруг искажений и медленно исцеляла их.
Мужчина был высоким и смутно знакомым. Было ясно, что именно этот человек руководит лагерем. Каждую секунду он отдавал множество приказов, используя при этом настолько мощный образ, что Рендидли чувствовал его границы отсюда. Понаблюдав несколько минут, Рендидли покосился на бледное лицо Вуаллы.
Заметив его взгляд, она слабо улыбнулась. — Да, он причина, по которой я пришла. Он мой отец. Я просто я просто хотела убедиться, что с ним все в порядке.
— Ты хочешь подойти и поговорить с ним? — спросил Рэндидли. Для него это была скользкая тема; у Мрачной Химеры не было родителей. Да и отношения основного тела со своими родителями были довольно странными. Но он понимал, что для большинства эти темы довольно деликатны. Но еще Рендидли поймал себя на странном разочаровании тем, что именно это было причиной, по которой она так хотела прийти сюда.
Это кажется таким обыденным , — подумал Рэндидли, продолжая внимательно изучать лазурный свет глаз Вуаллы.
— Нет. Мы никогда не встречались, — в голосе Вуаллы звучала горечь. — Я родилась после того, как его отправили на передовую. Он, вероятно, даже не узнает меня. Он служит здесь, сражаясь против врагов Системы, уже 50 лет
Ее тяжелые железные рукавицы сжались в кулаки. — Вот почему я уничтожу эту Систему. Я устала от того, что она использует нас, пока мы не сломаемся и не зачахнем. А потом заменяет нас. Мой отец раньше иногда приезжал домой до моего рождения. Он успел приехать домой, чтобы увидеть рождение всех троих моих братьев. Но потом эти трое выросли. Как люди с гражданством низкого уровня в Нексусе, они были призваны в армию Системы. И они погибли, пытаясь расширить ее границы. Я видела их могилы; это мелкие, жалкие вещи. Они —
Вуалла подавилась и с шипением выдохнула.
Рендидли зачарованно смотрел на нее. Она пришла сюда, в место, где умерла ее семья? Интересно, заплачет ли она снова. — Тогда зачем ты пришла сюда, если не собиралась с ним разговаривать?
Отвернувшись от своего отца, отдававшего приказы солдатам, Вуалла присела на корточки и прижала подбородок к коленям. Ее длинные и блестящие волосы рассыпались по медной земле вокруг нее. — Потому что он все еще мой отец. Потому что я хотела посмотреть, смягчится ли какая-нибудь часть меня, когда я его увижу. В конце концов, он служит Системе. Даже преклоняется перед ней. Если бы он узнал мой план, он не пожалел бы сил, чтобы остановить меня.
Изумрудные глаза Рендидли вспыхнули. — И ты смягчилась?
— Нет, — прошептала Вуалла. — Если и да, то я просто стала еще более уверена. Я так сильно хочу положить конец этому фарсу, что моя грудь отяжелела от мечты об этом. Тебе тебе когда-нибудь хотелось чего-то настолько сильно, что мелкие мирские детали мира кажутся изнурительными? Как будто ты настолько погрязла в одном деле, что у тебя осталась только апатия ко всему остальному?
В Рендидли что-то шевельнулось. Потому что в глубине его души Мрачная Химера несла в себе тяжелые черты, унаследованные от разрушительных импульсов Альты и Улаата, Покровителя Пепла. Это были две личности, которые до дна испили чашу одержимости.
Хотя Вуалла, очевидно, была более обдуманной и менее саморазрушительной в своих целях, он чувствовал в ней ту же непоколебимую решимость, которая была в этих двух трагических личностях.
Какой-то инстинкт подсказал ему не отвечать на вопрос Вуаллы о стремлении и одержимости, но Рендидли ухмылялся, глядя на нее сверху вниз. — Да. Я глубоко знаю ощущение жажды.
Она улыбнулась ему, но ее лицо было в тени, а ее волосы казались такими светящимися, что ослепляли его, не давая разглядеть черты ее лица. Единственное, что он мог видеть, это ее белые зубы. — Я знала, что есть причина, по которой меня к тебе тянет.
Глава 1059
Когда заря медленно расползлась во все стороны, они остались на своих местах. Рендидли машинально поинтересовался, сдвинутся ли они когда-нибудь. Казалось, слова Вуаллы превратили его в статую. И, честно говоря, Рендидли не возражал.
В конце концов Вуалла встала и немного отряхнулась, как кошка. Она начала со ступней, затем с ног, бедер, торса и головы. Все это время ее волосы кружились вокруг нее, как сверкающий водопад. Затем она помахала своими тяжелыми рукавицами Рандидли. — Ладно, пойдем обратно. Я просто Я получила то, за чем пришла.
Рендидли медленно кивнул. Два его последователя оставались молчаливыми позади него, пока четверка продолжала путь обратно к своим лагерям.
Возможно, это было связано с тем, что никто не разговаривал на обратном пути, но время, казалось, растянулось в длинную нить бесконечности, пока их унылая процессия продвигалась вперед. Солнца не было, но окружающий свет в этом странном клочке земли на краю вселенной постепенно становился все более обильным. Резкий отраженный свет от оранжевой грязи под ногами становился все более невыносимым и придавал их путешествию неземной оттенок.
И все же Рендидли молчал, находясь в гуще этих странных ощущений. Дело не в том, что ему было некомфортно во время этой процессии. Нет, это неправда, ему
было
некомфортно. Но не тишина их путешествия захватила самые глубокие закоулки его мозга и отказывалась отпускать его. Это были воспоминания о горьких словах Вуаллы, запечатленных в той странной, внезапной ночной прогулке.
Ты можешь бояться большую часть времени, но если ты утверждаешь, что жив, ты не можешь бояться все время . Я знала, что была причина, по которой меня тянуло к тебе . Рендидли моргнул. Чего он боялся? В отличие от большинства людей, с которыми он сталкивался, он не особенно боялся быть один. Изоляция была уделом Мрачной Химеры. И хотя он очень старался избежать смерти, Рендидли уже смирился с тем, что его конец когда-нибудь наступит. Это было одним из основных принципов образа Мрачной Химеры; жизнь — это просто вопрос того, как долго ты сможешь продолжать погоню.
И все же Рендидли почувствовал тот тихий отклик в своей груди, когда Вуалла произнесла первую фразу о страхе. Беспокойство и тревога, которые он держал внутри себя, затрепетали с чем-то вроде стыда, когда она говорила. Это проявилось в страхе быть раскрытым, и Рендидли был в отвращении к себе за то, что чувствовал это. Поэтому он копался и копался, пытаясь найти источник.
К сожалению, ничего не вышло из его усилий. И это была также область, с которой основное тело боролось. Так чего же он боялся? Его мысли бесконечно гонялись за своим хвостом.
Хотя время тянулось, Рендидли вскоре оказался лицом к лицу с Вуаллой, когда она готовилась войти в свой лагерь. Внезапная картина была настолько резкой и настолько сильно отличалась от их путешествия, что в течение нескольких секунд Рендидли не мог ничего сделать, кроме как моргать.
— Спасибо, — сказала Вуалла наконец, после того как долго рассматривала его. Казалось, ее лазурные глаза полны решимости измерить и запомнить каждую грань его физического тела. — Это было необязательно с твоей стороны. Но Но я думаю, благодаря этому мы сможем изменить свое будущее. Мы мы оба люди, которые трагически закончат, не так ли?
Рендидли наклонил голову набок. Было что-то странно знакомое в том, как говорила Вуалла. Нет, дело не в ее тоне, а в ощущении. Рендидли почувствовал что-то от ее слов, когда она говорила, но не мог определить это ощущение. — Что?
Моргнув, Вуалла резко покачала головой и рассмеялась. — Честно говоря, я понятия не имею, откуда это взялось. Но в любом случае, да, спасибо. Я надеюсь Я надеюсь увидеть тебя снова.
Затем она развернулась на каблуках и ушла, ее длинные волосы обвились вокруг нее, как аквамариновый нимб. Глаза Рендидли оставались прикованными к ней, пока ее фигура не была поглощена однородным морем палаток ее лагеря. Несколько раз он чуть не заговорил, но понятия не имел, что сказать. Ему нечего было сказать, но он хотел