— Б-б-босс, — заикаясь, сказал Салазар, входя в палатку. — В-вы уже в-в-встали?
Рендидли просто проворчал и замедлился, перейдя к легкой растяжке. Он гораздо больше предпочитал тихое напряжение взгляда Зауны, когда она входила в палатку, чем быстрые движения языка и заикание Салазара. Однако в глазах Зауны было скрыто обвинение, но гораздо легче игнорировать что-то, если человек не удосуживается озвучить свои чувства.
Посмотрев на Рендидли немного, двое его подчиненных прошаркали в внезапно переполненную палатку. Каждый раз, когда Салазар открывал рот, чтобы сказать что-то еще, острый взгляд Рендидли фокусировался на нем и оставлял слова обезглавленными на языке Салазара в качестве урока для тех, кто придет после. Таким образом, Рендидли мог сосредоточиться на своих собственных задачах, и легкое дыхание Иггдрасиля не нарушалось.
Тем не менее Рендидли пришлось бросить на обоих подчиненных дополнительный взгляд, пока он продолжал проверять свое образное тело на наличие недостатков. Потому что на первый взгляд это могли быть некоторые визуальные эффекты этой пограничной земли, которые сбили Рендидли с толку, но, посмотрев на них снова, стало ясно, что они оба изменились.
В случае с Салазаром это было более сдержанно, но несколько взглядов позволили Рендидли определить, что шея Салазара была немного длиннее, чем раньше. Настолько, что его голова, казалось, покачивалась вверх и вниз при каждом его движении.
В случае с Зауной ее цвет грязи углубился от мелкой и влажной грязи до глубокой, сухой грязи, смешанной с суглинком и разлагающимися листьями. Это был более темный, более зеленый коричневый цвет, который заставил Рендидли задуматься, оказал ли он какое-либо влияние на изменение оттенка.
Рендидли бросил взгляд на Иггдрасиля. Было ли это связано с его способностью исцелять образы? Позволял ли он им также расти так же, как и Рэндидли? Или все образы будут расти, если им дать возможность медленно исцеляться и восстанавливаться после боя? Если это последний вариант, то, конечно, Командиры здесь были жестоки, заставляя образы выходить и сражаться, даже когда это означало, что они рассеются в ничто и растратят свой потенциал роста. Но сколько образов теряют всякое чувство себя, когда их вырывают из тела хозяина? — Рендидли облизал губы. — Действительно, это те монстры, которые заслуживают смерти. Возможно, Командиров можно простить, но методы вербовки Системы
Покачав головой, Рендидли изгнал свою агрессию и попытался сосредоточиться на поставленной задаче. Удовлетворившись тем, что его подчиненные останутся тихими в обозримом будущем, Рендидли обратил свой взор внутрь. Он мгновенно сосредоточился на трех ядрах Пустоты, медленно вращающихся вокруг двух Колодцах Пустоты.
Рендидли на долю секунды заколебался, но затем коснулся обоих оставшихся ядер своей Силой воли и стер записанный там образ. Внезапно Пустота в его груди начала вяло кружиться, больше не в силах течь в исцеление.
Он. Рендидли быстро затянул отверстия обоих Нижних Колодцев так сильно, как позволял его все еще относительно слабый разум. Затем он приступил к утомительной задаче дальнейшей отточки своего образа.
Возможно, Рендидли мог бы пропустить эту часть. В конце концов, его образ был полностью отточен почти четыре полных раза с тех пор, как он прибыл на поле боя, и это не был слабый образ до того, как он пришел сюда. Вернее, слабость образа была связана с недостатком времени и глубины, а не с дефектным базовым образом. Те четкие детали, которые Рендидли сумел добавить с момента прибытия сюда, были просто вишенкой на торте.
Но Рендидли каким-то образом почувствовал, что он все еще может продвинуться дальше. И что продвижение дальше — это утомительная задача, которая приведет к огромным наградам. Поэтому Рендидли засучил мысленные рукава и принялся за работу.
Первым шагом, как всегда, было просто наблюдать за каждым сантиметром себя. Затем Рендидли решил сосредоточить свое внимание на трех областях, сохраняя свои изменения относительно сгруппированными, а не пытаясь улучшить все сразу. В конце концов, Рендидли обладал лишь определенным количеством времени и внимания.
Если бы была какая-то область, которую он мог бы использовать, чтобы продлить время, Рендидли не отказался бы провести гораздо более тщательное исследование и пройтись по своему образу шаг за шагом, чтобы определить наилучшие пути для улучшения. Но в настоящее время у Рендидли не было этого времени. У него было два дня до следующей миссии, и он не хотел тратить больше времени, чем ему нужно, на свой образ.
В конце концов, Рендидли нужно было многому научиться в использовании своих ядер. Теперь, когда у него появился общий навык, он мог бы превратить его в преимущество в своих будущих боях.
Но это означало, что Рендидли нужно было быстро продвигаться по своему образу сейчас. Поэтому он просто внимательно смотрел и доверял своей интуиции, когда она указывала на то, что он коснулся чего-то ценного.
Глава 1081
После тщательного осмотра Рендидли решил, что есть три конкретные области, где небольшое внимание приведет к значительному улучшению его общего облика: руки, кожа и хвосты.
Из этих трех кожа показалась самым простым отправным пунктом. Кроме того, она требовала самого бережного подхода из всех трех областей, поэтому Рендидли хотел начать до того, как потратит большую часть своей Силы Воли. Итак, Рендидли сосредоточился на коже, покрывающей тело Мрачного Химеры.
По мере того как он медленно внедрял Пустоту в свое тело, кожа на его груди становилась все более полупрозрачной, а кожа на конечностях становилась более грубой и темной. Поэтому теперь Рендидли начал аккуратно сглаживать этот переход от полупрозрачного к грубому. Дело не в том, что изменение текстуры произошло внезапно в сознании Рандидли; просто кожа, находящаяся ближе к Колодцам Пустоты, постоянно подвергалась бомбардировке этой светлой энергией и очищалась. Между тем, конечности были вынуждены выдерживать враждебные элементы мира и стали более опасными, чтобы компенсировать это.
Я стал дерматологом , – внезапно подумал Рендидли с немалой долей сожаления. Затем он покачал головой, отгоняя странную старую земную шутку, возникшую в его воображении. Но все же, создание правильного ощущения было чрезвычайно деликатным процессом. Настолько, что, казалось, требовало прикосновения эксперта. Рендидли работал как с толщиной, так и с текстурой образа кожи. Честно говоря, это не было его сильной стороной. Ни сам Рандидли, ни дополнительная частичка личности Мрачного Химеры не были экспертами в мягкости и гладкой коже. Их первые попытки оказались плачевно неадекватными.
Лишь после нескольких безуспешных и удручающе расплывчатых попыток Рендидли наткнулся на ответ. Тот, что заставил его почувствовать немалую вину в сердце.
Ну, я просто копирую мягкое ощущение кожи .
Рот Рендидли скривился при мысли, содержащей в себе оттенок нечестности. Но он действительно не мог придумать другого варианта на данный момент.
Не то чтобы это было что-то личное
Итак, тревожно оглядываясь через плечо на невидимого призрака, потрясающего своим тяжелым закованным кулаком, Рендидли использовал свои краткие и скудные воспоминания о том, как он держал голую руку Вуаллы, убегая от Стража Врат Пустоты, в качестве источника вдохновения для того, какой должна быть мягкая кожа. Даже несмотря на то, что нервные окончания в его когте не были так развиты, как на руке человека, он все еще помнил ощущение, как держал ее плечо в своей ладони. Даже сейчас, несмотря на психический урон, который он получил, и накопленную усталость от этих усилий, это ощущение было кристально ясным. Взяв мягкую кожу Вуаллы за основу, Рендидли быстро изменил свою кожу, придав ей новую форму.
Потому что, хотя кожа его груди, которую чаще всего очищал странный свет Колодца Пустоты, была такой мягкой, его тело быстро разлагалось окружающей средой, и его внешность становилась грубой и серой кожей, которая больше походила на хрящ, чем на что-либо другое. Она отслаивалась хлопьями и заживала со всей быстротой и упорством гнезда тараканов.
Вот какого баланса мне нужно достичь , – печально подумал Рандидли. Сила но не настолько сильная, чтобы я превратился в каменного монстра, стремящегося убить все угрозы моему существованию. Потому что это просто страх. Я бы набрасывался только потому, что мне страшно. И я хочу быть достаточно сильным, чтобы жить со страхом .
Последовала небольшая недовольная реакция со стороны Мрачного Химеры, но она быстро вернулась в исходное положение, не прокомментировав. Он принял эту истину, которую представил Рандидли.
Сразу после завершения доработки своего образа кожи он почувствовал разницу в своем теле. Когда он сидел, дыша в переполненной палатке, его кожа чувствовала себя чувствительной. Внезапно она затрепетала, когда он осознал движение воздуха в окружающей области и тепло рун Эфира, выстилающих палатку. По крайней мере, его ядро чувствовало эти вещи, даже когда его руки оставались совершенно нечувствительными и опасными.
Это была хорошая точка для переключения внимания Рендидли с кожи на руки. В основном он работал над их врожденной смертоносностью. Он удлинил и заострил когти на своей левой руке. Он увеличил мышцы предплечья, чтобы улучшить силу хвата до такой степени, что он мог легко представить, как раздавливает череп. Костяное копье его правой руки стало более сужающимся, поэтому основание вокруг его локтя было толще, чем зазубренный и злобный кончик.
Затем, снова и снова, Рендидли переносил свое внимание на каждую поверхность рук и усиливал ощущение и мышечные связи в этой области. Насколько это возможно, Рендидли хотел, чтобы его образ не просто выглядел как тело, но и чувствовал и функционировал как тело. Это стало бы источником силы для него в будущем.
Чем больше реальности было в его образе, тем меньше Силы Воли нужно было тратить, чтобы восполнить механические недостатки созданного им образа.