Стервятник взвизгнул и забился в конвульсиях, пытаясь сбросить хватку Бесстрашного. Но очень быстро эти визги перешли в хныканье, когда Бесстрашный физически оторвал крыло с мокрым
чпок,
похожим на звук вытаскивания сапога из глубокой грязи. Горячая кровь брызнула из разорванной конечности, залив окрестности.
Кровожадная Игуана оправилась от сокрушительного удара локтем, которым Бесстрашный разбил ее несколько секунд назад, и бросилась спасать своего товарища от дальнейших мучений. Бесстрашный просто взглянул через плечо и взмахнул ногой в яростном ударе, который раздробил лицо Игуаны внутрь. Кровь хлынула из черепа Кровожада и пропитала ногу Бесстрашного. Затем человек в маске спокойно повернулся и встретился лицом к лицу с обезглавленным Медведем Гризли, которого он уже обезглавил, когда тот покачнулся к нему.
— Слабые, — просто сказал Бесстрашный, полностью покрытый кровью и окруженный умирающими остатками львиной доли Кровожадов, напавших на них. — Ужасно слабые.
Позади него образ Эйса медленно приходил в фокус. Он появлялся урывками, но теперь, когда с большинством Кровожадов было покончено, у Иезекииля было время встать на ноги и рассмотреть меняющийся цвет в воздухе над отличительным мотоциклетным шлемом.
Образ, который мерцал, когда Бесстрашный двигался, был возвышающейся фигурой из окованного железом дерева и солоноватой воды. Когда он извивался и топал ногами, чтобы разбить голову меньшего Кровожада, подкрадывающегося к нему сзади, Бесстрашный казался затонувшим кораблем в море ночью. Волны силы разбивались повсюду вокруг него. Мир, в котором он обитал, характеризовался бушующим хаосом. И все же Бесстрашный был неумолим, капризен, переменчив и опасен. Все, что попадалось ему на пути, было поглощено бесконечными глубинами моря, окружавшего его, оставляя его единственным непреходящим существом.
Затем произошел сдвиг. Оставшиеся полдюжины или около того Кровожадов закричали и начали прихрамывая возвращаться к ручью. Иезекииль почувствовал зловещее чувство, когда посмотрел на воду ручья и заметил, что она стала совершенно черной.
— Хех, наконец-то, — ухмыльнулся Бесстрашный.
Даже когда Бесстрашный подошел, чтобы встать перед ручьем, Иезекииль бросил взгляд вбок на женщину, которая медленно отступала.
— Стой. Мы не сможем защитить тебя, если ты уйдешь. И я сомневаюсь, что эти монстры будут долго колебаться, чтобы напасть, пока ты одна.
— Защитить меня? Вот почему ты напал на меня раньше? Чтобы защитить меня? — саркастически спросила женщина. Но, по крайней мере, она перестала уходить. Напоминание ей об угрозе, вероятно, было для них сейчас гораздо полезнее, чем попытка заставить ее остаться силой. Иезекииль смотрел женщине в глаза, пока она не опустила взгляд на землю со стиснутыми зубами, позволяя волосам упасть вперед и закрыть ее лицо.
— Ну да. Я никогда не говорил, что мы нежные люди. — Иезекииль повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть фигуру, выходящую из воды. К удивлению Иезекииля, мужчина был чрезвычайно стар. Хотя его зачесанные назад волосы все еще были черными, его лицо было испещрено морщинами. Его конечности были покрыты пигментными пятнами и выглядели хрупкими. Возможно, самое странное, он сидел в инвалидной коляске, полностью сделанной из костей, которую вытолкнул из ручья гуманоидный Кровожад такого темно-красного цвета, что он казался почти черным.
Взгляд мужчины был чисто, леденяще синим. Парящий в воздухе позади мужчины, гораздо более плотный, чем все, что когда-либо видел Иезекииль, был яркий образ изможденного человека в длинном черном плаще, едущего на коне. Когда появился мужчина, всадник, казалось, вздрогнул, а затем медленно посмотрел на ожидающее трио.
— Вы охотитесь на меня. — Вместо раздражения мужчина казался искренне любопытным. — И все же я не мог этого почувствовать. Вы использовали женщину ?
Бесстрашный начал смеяться и даже не признал вопрос мужчины.
— Ахахаха! Это слишком вы серьезно? И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя смерть; и ад следовал за ним . Конечно, ваша лошадь бледная, но разве это не слишком слабовато?
Мужчина одарил шлем Бесстрашного с пустым лицом острой улыбкой.
— Можешь звать меня Страуд, мальчик. Не нужно быть таким формальным и обращаться ко мне как к моему высшему призванию. Я только Смерть для своих друзей и, конечно, это неожиданная встреча. Как вы узнали, что я собираюсь напасть на эту женщину?
— Удачная догадка, — усмехнулся Бесстрашный.
Внезапно лицо Страуда сморщилось в глубокую хмурость.
— Не думай, что уклонение от моего Навыка и победа над этими обычными зверями что-то изменят, мальчик. Если бы я захотел, вы бы все умерли без каких-либо возражений. Таков мандат, который я несу. И эта женщина необходима для моей цели. Отойдите в сторону, и я позволю этому делу замяться.
— Если бы ты действительно обладал такой силой, чтобы забирать жизни, стал бы ты пытаться поговорить со мной? — Бесстрашный пожал плечами. — Но на самом деле наши цели не совсем противоположны. Если ты поклянешься мне в подчинении, я позволю тебе делать с женщиной все, что захочешь.
Наступил момент затишья, когда глаза Страуда расширились. Даже на расстоянии Иезекииль не мог поверить, насколько ледяным был этот взгляд. Ярость, содержащаяся там, быстро стала очевидной. Воздух вокруг мужчины похолодел. Конечно, Иезекииль был в основном сосредоточен на женщине рядом с ним, на случай, если она захочет убежать. Ее взгляд ужесточился и стал похож на ненависть, когда она посмотрела на двух мужчин, так небрежно обсуждавших ее судьбу, как будто она была не более чем движимым имуществом.
Какая-то часть Иезекииля почувствовала небольшое побуждение заверить ее, что они так о ней не думают, но он не мог заставить себя это сделать. Иезекииль убил так много людей просто за то, что они пересекли его путь, когда он был голоден. Чувствовать сочувствие к слабым было роскошью, от которой он заставил себя отказаться. Иначе
Вместо этого Иезекииль открыл свои (Глаза Жадности) и посмотрел на этого Страуда. Навыки, которые он увидел, были (Выращивание Кровожадов) 301 уровня, (Высасывание Крови) 212 уровня и (Манипуляции Кровью) 341 уровня. Это были действительно Навыки самого высокого уровня, которые когда-либо видел Иезекииль. Но больше всего его шокировало то, что даже эта странная фигура не могла остановить его (Глаза Жадности) так же, как это могла сделать женщина
— Наглец, — наконец сказал Страуд, словно оценивая Бесстрашного перед собой. Подняв руку, Страуд указал на другого мужчину. Внезапно воображаемая фигура, едущая на бледном коне позади него, стала еще более отчетливой, чем в прошлом. Казалось, она
Казалось, всадник возник из ниоткуда, внезапно, скачками приближаясь к Бесстрашному по земле и подняв над головой косу. Иезекииль слышал, как копыта коня ударяют о грязную землю. Казалось, эти копыта заглушали и подавляли все остальные звуки в округе.
Этот уровень образа
Но прежде чем Иезекииль успел прийти в себя от шока, образ уже обрушил свое оружие на Бесстрашного. Ужасный рев вырвался из глотки Бесстрашного, когда тот рванулся вверх, чтобы встретить удар, и затем две силы столкнулись, и восприятие Иезекииля ослепила вспышка от удара.
Бесстрашного отбросило назад, и он врезался в ближайшее дерево. Раздался тошнотворный хруст, когда Иезекииль увидел, как тело Бесстрашного ударилось о широкий ствол дерева и согнулось, словно креветка. Затем дерево рухнуло, придавив безжизненное тело Бесстрашного. Иезекииль медленно моргнул, глядя, как полностью расколотый шлем Бесстрашного катится по окровавленной земле.
Холодный голубой взгляд Страуда обратился к Иезекиилю.
— А теперь девчонка. Приведи ее сюда, иначе ты будешь следующим.
Какого хрена его образ настолько силен
Иезекииль задрожал, глядя на сломанное тело Бесстрашного.
Даже даже несмотря на то, что я слышал о том, насколько силен образ Рендидли но никому, кроме Рэндидли, не удавалось создать такой концентрированный образ. Как этот человек
— Мое терпение уже на исходе, — рявкнул Страуд. — У тебя три секунды. Если ты не сделаешь
— А-а — донесся стон сбоку, и затем обмякшая тень выпрямилась и отбросила в сторону ствол дерева, рухнувший на его тело. — Знал бы ты, как я был в ярости Когда смотрел на него, стоящего там, пылающего образом. Стоящего на вершине человечества, вызывающего смельчаков выйти вперед. А я всего лишь наблюдатель
Какая-то часть Иезекииля всегда задавалась вопросом, какое выражение лица у Эйса под шлемом, когда он позволял персоне Бесстрашного завладеть его телом. И теперь он увидел это. Широкие и выразительные глаза Эйса были совершенно стеклянными, как у чучела оленя. Его рот был слегка приоткрыт в ухмылке, и язык вывалился наружу. Огромное, прерывистое дыхание заставляло плечи Эйса вздыматься, когда он смотрел на Страуда с убийственной яростью.
Со своей стороны, глаза Страуда медленно сузились, когда он смотрел на Эйса.
— Я должен был быть на этой сцене, — прошипел Эйс, и воздух задрожал. Темная вода и неосвещенный корабль в глазах Эйса дрожали от силы этих слов. — Это я должен был сражаться против него, а не этот щенок Алана. Только я только мы мы были лучшими друзьями. Мы делились а теперь ты говоришь мне, что я могу испытать образ, почти такой же мощный? Даже если это подделка Я так счастлив. Ты даже не представляешь. За то, что подарил мне этот опыт, я запомню твое имя после того, как раздавлю твой череп.
— Подделка? — холодно сказал Страуд. — Хм, надеюсь, ты примирился со своей судьбой, мальчик. Прими забвение.
Страуд снова указал рукой, и образ всадника снова поскакал вперед. Но Эйс только откинул голову и засмеялся.
— Я — Бесстрашный. Наконец-то, Рэндидли, я смогу увидеть вид, который ты обозревал с этой сцены, пока муравьи наблюдали. Наконец-то я !
Образ ударил. Темная форма бушующего моря за спиной Эйса бросилась вперед, чтобы столкнуться со всадником на бледном коне, прежде чем тот успел взмахнуть своей косой. Но даже так всадник не замедлил свою атаку. Два образа столкнулись, и неожиданное сопротивление Эйса было быстро разорвано в клочья. Атака обрушилась сверху вниз и прорезала глубокую рану на груди Эйса.