Моргнув, Абиодун узнал фигуру. На секунду его язык забыл, как двигаться.
— Вуалла? Какого черта ты творишь! Этот человек — наша единственная надежда вырваться из безумия Лорда Милна! Иначе Король Бездны —
Абиодун даже не заметил промежуточных моментов, которые, должно быть, прошли. Сначала он стоял там, потом согнулся. Как будто он проснулся, и кулак Вуаллы уже врезался в его грудь, разбив его каменное тело и нанеся значительный ущерб его внутренним органам. Ужасный образ сконцентрированного разрушения пронесся через точку удара, словно схватив Абиодуна за горло и сжав его. Слабо кашляя, Абиодун рухнул на землю.
— Подожди здесь немного, я вернусь за тобой, — сказала Вуалла Абиодуну. Затем она отвернулась и спокойно направилась к Виону, который изо всех сил пытался встать на ноги. Вокруг его конечностей снова затрещало электричество, плавая в окружающем воздухе, как водяные змеи.
Руки Виона медленно вращались вокруг его тела в какой-то оборонительной боевой стойке.
— Ты застал меня врасплох раньше, но теперь —
Тремя жестокими ударами Вуалла вбила Виона физически в землю. Даже в шоке, Абиодун слышал звуки ломающихся костей. Затем она продолжала бить беспомощного Виона с такой силой, что в грязи образовался крошечный каменный гроб. С небольшой помощью кулаков Вуаллы тело Виона было скручено и согнуто, чтобы поместиться в яме.
Затем, со всем уважением, с которым обращаются с мешком для мусора, Вуалла подняла Виона и держала его на расстоянии вытянутой руки. Все еще кашляя, Абиодун попытался встать, но этот разрушительный образ от удара Вуаллы безраздельно властвовал в его теле. Казалось, он каким-то образом знает все пути его Силы Воли, используя его более ранний недостаток, который он создал в своем образе для силы, чтобы парализовать его.
Стиснув зубы, Абиодун заставил свое тело медленно двигаться. Он мог сказать, что Вуалла и Вион разговаривают, но оба говорили так тихо, что Абиодун не мог разобрать слов.
Если бы не этот чертов кашель !
Тело Абиодуна дрожало от ярости усилий, чтобы вырваться из этой ситуации, но он все еще оставался парализованным. Образ был слишком силен.
Небрежно Вуалла ударила беспомощного Виона и вдавила его лицо внутрь. Затем, вероятно, для надежности, она схватила его за шею и физически оторвала ему голову. Она оторвалась вместе с частью пожелтевшего позвоночника, все еще свисающего вниз. Кровь брызнула на оранжевую грязь. И тело, и голова/позвоночник были брошены в небольшую могилу, которую Вуалла создала ранее, используя самого Виона в качестве кирки.
Затем, с багровыми струями крови, стекающими с ее тяжелых рукавиц, Вуалла повернулась и пошла обратно к Абиодуну.
В этот момент Абиодун почувствовал себя очень, очень холодно. Его наполнила решимость. Хотя он не совсем понимал, зачем Вуалла это сделала, ее решительность говорила ему об одном: она не захочет, чтобы кто-то выжил.
— Тогда убей меня, сука.
Вуалла только усмехнулась. Затем она посмотрела вверх и сделала жест вниз, и немного кружащейся тьмы, которую собирала великая формация, пробралось вниз к Абиодуну. По мере приближения оно, казалось, затвердевало из странного аморфного чувства в газ, а затем еще больше конденсировалось, чтобы стать чернильно-черной жидкостью, которая скопилась над ним.
Очень быстро над головой Абиодуна медленно пульсировало около бочки эля черной жидкости. Лицо Вуаллы было в тени, когда она смотрела вниз на Абиодуна, но он мог видеть искаженную форму ее улыбки, гротескно растянувшейся, как старый шрам, по ее лицу.
— Почему ты так охотно умираешь, Абиодун? Потому что ты наконец достиг своей цели ? Или потому, что ты знаешь, что Леди Иеллая больше не нуждается в тебе?
Абиодун мог только сильно кашлять. Он хотел отрицать то, что она говорила, но не мог перебороть кашель, чтобы сформировать какие-либо слова. Его язык был толстым и беспомощным. И в глубине головы Абиодуна шептал темный голос, задавая вопрос, которого он так боялся. Вопрос, который преследовал его с тех пор, как Рендидли Гостхаунд наделил силой Леди Иеллаю
Глава 1204
Это было похоже на знание, которое всегда присутствовало, только скрывалось за пеленой. Но внезапно эта пелена исчезла в жутком порыве ветра. Хейфал почувствовал, как осознание собственного существования волной прокатилось по нему. Хотя он и держался во время отступления, он мгновенно проникся сочувствием к тем, кто потерял желание продолжать, когда внезапно осознал эту болезненную правду, нависшую над ними.
Что они — имитации оригинала. Что все они изначально погибли в этом самом месте, отчаянно защищаясь от нападения Преисподней тысячи лет назад. Что они были поглощены теневой фигурой, которая забрала их смерти и пировала ими, чтобы раздуться от силы. И теперь та же самая кружащаяся тьма оставалась над полем битвы.
Казалось, она насмехалась над ними. Словно ее теневое присутствие шептало:
Вы думали, у вас будет второй шанс жить мирно? Слишком наивно .
И на правом фланге та же картина из прошлого повторилась. Даже несмотря на то, что скалистый выступ в значительной степени закрывал ему обзор, позиции Хейфала внутри крепости леди Иеллаи было достаточно, чтобы видеть края жестокой битвы, происходящей на дальнем фланге. И отчетливо видеть очень знакомую тьму, поднимающуюся от остывающих тел, чтобы присоединиться к ужасному вихрю энергии, формирующемуся над ними.
— Я уже умер, — сказал Хейфал в воздух, пробуя слова на вкус. Они казались правдой. Его родители умерли, скорее всего, просто от течения времени. Та милая девушка из цветочного магазина, где вырос Хейфал, которая прикрывала рот, когда смеялась, вероятно, оставила их небольшую интрижку в прошлом, а затем умерла от той же самой старости. У него не было ни братьев, ни сестер, ни детей, поэтому его имя, вероятно, полностью забыто.
Все, что он знал, перешло в следующую жизнь. Он был пережитком ушедшей эпохи. Окаменелостью. Реликвией.
Хейфал отвернулся от поля битвы и посмотрел вниз, во двор за ним. Причина, по которой он выбрал это место, заключалась в том, что он все еще мог слышать голос Салазара со своей нынешней позиции, но не был им подавлен. Кроме того, почти пятьсот человек были плотно сгрудились в указанном дворе, напрягаясь, чтобы услышать голос Салазара.
Потому что, по какой-то причине, слушание истории, которую он рассказывал, заземляло. Это помогало отогнать безумное чувство тщетности, которое даровало знание об их существовании. Это помогало им забыть, что они уже умерли, и этот нынешний опыт был столь же существенным, как сон. Кто знает, когда они проснутся и снова испытают этот ужасный холод, истощение всего жизненно важного, постепенное забвение, которое-
Хейфал закрыл глаза. Это был сознательный выбор стоять там, где он был, у краев влияния Салазара. Эффект успокоения здесь ослабевал. Бывали моменты, когда экзистенциальный ужас прорывался сквозь убаюкивающий статический шум голоса Салазара, напоминая ему о том, кем он был. Кем он больше никогда не сможет быть.
Знание было пыткой. И все же, просто игнорировать правду и жаться поближе к Салазару.
Хейфал быстро обернулся, чтобы посмотреть на поле битвы. Леди Иеллаю, их командира, медленно оттесняли назад четыре Герольда Преисподней, работающие в тандеме. И все же она справлялась довольно хорошо, учитывая все обстоятельства. Одному уже было нанесено серьезное ранение, нанесенное ею, а другому было нанесено небольшое неудобство, созданное другой женщиной, которая задержала подкрепление.
Но теперь в их построении также чувствовалось колебание, поскольку другая сила устремилась прямо из штаба Эфира, чтобы атаковать центр сил Преисподней. Отряд быстро прошел сквозь междоусобицу среди Зверей Преисподней, поскольку хаос питал больше энергии в ту кружащуюся тьму, висящую над ними. Поэтому Герольды Преисподней, сражающиеся с леди Иеллаей, не могли решить, следует ли им отступить и помочь, или остаться и продолжать ранить этого врага. В конце концов, она определенно была занозой в их боку. Отступать сейчас было похоже на потерю.
Тем более, что ее образ пошатнулся от всего накопленного урона. И все же змей с вороньими крыльями, казалось, становился все более опасным, поскольку его кровь непрерывно лилась на землю; чем ближе он был к смерти, тем ярче сияли малиновые узоры на его чешуе.
Началась битва между двумя могущественными фигурами Преисподней, которые двинулись вперед, чтобы защитить Великий Разлом, и силой Эфира, которая неуклонно продвигалась вперед. Мгновенно мощные отражения заполнили небо.
И вдруг Хейфал понял, что рядом с ним кто-то стоит. Краем глаза он рассмотрел новоприбывшего, а затем ему пришлось прикрыть рот, чтобы сдержать вздох; это был сам Рендидли Гончий Дух.
Он выглядел таким, таким уставшим. Суровая линия его профиля казалась одинокой, стоя здесь, на крепостной стене, и рассматривая окружающий хаос. Его темные волосы слиплись на голове от пота. Его дыхание было затрудненным, и он опирался на свое копье, которое даже защитно обнимало его плечи. Его левая рука была покрыта странной броней, похожей на углерод, которая, казалось, была частью его. Его рубашка и штаны выглядели дешевыми и рваными, а на ногах не было обуви.
Но это был Рендидли Гончий Дух. Все видели, как он каким-то образом заморозил небо, чтобы выиграть больше времени для леди Иеллаи, а затем стали свидетелями того, как он лично вернулся, чтобы помочь их войскам отступить в крепость. Было ясно, что леди Иеллая была сильнее Гончего Духа, но все знали, что именно Гончий Дух истекал кровью, чтобы сохранить их в безопасности.
Хейфал облизнул губы. Как долго здесь был Гончий Дух? Слышал ли он, как он сказал Я уже умер ранее?
Пока Хейфал все еще пытался понять, что он чувствует, Гончий Дух взял на себя инициативу заговорить с ним. — Ты из всех людей, пострадавших от всего, что внезапно изменилось, ты единственный, кто не проявляет либо немедленной апатии, либо не спешит к Салазару. Я надеялся, что ты сможешь внести ясность в этот вопрос. Расскажи мне, что ты переживаешь.