После нескольких ободряющих разговоров Элмер наконец обрел покой, чтобы заснуть. Это было два дня назад.
Вчера комиссар Арриетти провел большую часть дня с головной болью предчувствия. Потому что, переспав с этим решением, было крайне недальновидно отправлять эту группу людей, которых Татьяна так высоко ценила, на поиски непредсказуемых элементов среди нового населения. По крайней мере, прежде чем понять их возможности, ему следовало быть осторожнее.
Поэтому он почувствовал приближение головной боли, когда вчера утром сжал свой драгоценный кофе из Франксбурга и медленно пошел в свой кабинет. Но когда он пришел, его ничего не ждало. Ночная смена ничего не сообщила. Несколько небольших инцидентов всплыли на поверхность, когда тянулось утро, но без каких-либо крупных происшествий полицейский участок Харона был относительно спокойным.
Время шло вчера только с одним примечательным событием.
Лидер группы, которую привела Татьяна, Хейфал, пришел рано вечером и представил очень серьезный отчет. Его тон был полон глубочайшего уважения, когда он передал тот факт, что он и его группа пошли поговорить с каждым из людей, о которых упоминал комиссар Арриетти. Хейфал подчеркнул, что не может гарантировать улучшения в их поведении, но они, по крайней мере, нашли место жительства указанных лиц и установили дружеский контакт. Хейфал сообщил, что некоторые даже согласились возместить часть ущерба имуществу, который они причинили.
Комиссар Арриетти был так рад тому, что ситуация не взорвалась у него на глазах, что произошел следующий разговор:
— Отлично! — Комиссар Арриетти даже хлопнул ладонью по своему столу в волнении, потрясая относительно большие стопки отчетов на своем столе. Если виновные заплатят, это, по крайней мере, час работы с заявками, которую он сможет пропустить. — Просто потрясающе. Неудивительно, что Татьяна так высоко вас рекомендовала.
— Пожалуйста, мы здесь, чтобы помогать в таких мелких делах, — довольно скромно сказал Хейфал.
Почтение в тоне Хейфала было настолько искренним, что комиссар Арриетти издал глубокий смешок. Головная боль, которую он лелеял в течение недель, наконец-то, казалось, проходила. — Знаете, вы мне очень нравитесь, мистер Хейфал. Как вы смотрите на то, чтобы завтра пойти со мной в боулинг? Все государственные служащие Харона посещают его каждую среду. Вы практически почетный сотрудник, поэтому вам стоит прийти.
— Боулинг? — Хейфал нахмурился. — Я. не знаком с этим термином.
— О? — Возможно, именно в этот момент комиссар Арриетти впервые почувствовал странность вокруг этого гуманоида со звериными чертами, но в то время он отмахнулся от этого. Возможно, Хейфал просто вырос в стране, где не было боулинга. — Ну, тогда я должен настоять, чтобы вы пришли! Хотя это игра в своей основе, хе-хе, она имеет обыкновение показывать истинную концентрацию человека во время игры
Тут же глаза Хейфала обострились. — Неужели? Что ж, тогда, пожалуйста, простите меня за то, что я навязываюсь.
И вот, сегодня, у комиссара Арриетти был один из самых жутких дней в его жизни. Во-первых, когда он прибыл в штаб-квартиру участка сегодня утром, там было письмо с извинениями от печально известного агрессивного человека из Чикаго, который носил прозвище Трехрогий Дьявол . В письме довольно многословно описывалось изменение сердца Патрика Шейна прошлой ночью и то, что нет необходимости отправлять Гостей обратно в его резиденцию.
— Хм, — сказал Элмер, откинувшись на спинку стула. Он сделал глоток кофе. — Это. странно.
Затем утро продолжало быть чрезвычайно тихим. Слишком тихо. После недели постоянных жалоб отсутствие чего-либо беспокоило. Не было звонков. Не было запросов о помощи. Не было жалоб. Поэтому, будучи человеком, склонным к головным болям из-за беспокойства, комиссар Арриетти отправил дополнительные патрули офицеров в штатском, чтобы попытаться выяснить, что происходит в Хароне.
Когда патрули вернулись в обед, все они рассказали одну и ту же историю; все население, которое было перевезено из Дворца Избранных, который когда-то был Чикаго, внезапно вело себя как образцовые граждане. Но его офицеры рассказали несколько тревожных историй о том, почему. Все люди говорили об этих Гостях с глубоким уважением, граничащим со страхом.
Уже ходили громкие истории ужасов о Гостях. Настолько, что матери перешептывались, заставляя своих детей замолчать угрозой Гостя. Для комиссара Арриетти самым тревожным было то, насколько единообразными были сообщения об этих Гостях.
Очевидно, говорили люди, вы можете узнать гостя по тому факту, что он частично животное. Но это только при дневном свете, и Гости хитры.
Во-первых, если бы они хотели с тобой поговорить, они пришли бы в сумерках, чтобы темнота скрыла твои черты лица. Что еще хуже, Посетители всегда знали, где ты живешь и когда ты дома.
Люди говорили, что дома очень важны для Посетителей, потому что у Посетителей нет собственного дома.
Кофе комиссара Арриетти остыл, пока он пытался понять, что было просто слухами, а что произошло на самом деле после того, как он выпустил на волю эту все более загадочную группу людей, которую Татьяна предоставила в его распоряжение. Поэтому днем он приказал своим офицерам попытаться получить хоть какую-то конкретную информацию о том, что произошло за последние две ночи.
То, что он получил, было в основном набором сплетен. Но комиссар Арриетти заставил себя продолжать просматривать отчеты.
Из того, что собрали его офицеры, было совершенно ясно, что эта группа людей с животными чертами посетила преступников из списка, который предоставил комиссар Арриетти. Но детали того, что произошло дальше, были довольно туманными.
Ходило много историй о людях, пытавшихся спрятаться от Посетителей, пришедших поговорить с ними. Однако общественное мнение в настоящее время заключалось в том, что это ошибка; проигнорированные Посетители будут кружить вокруг дома и найдут окно или отверстие, где они будут смотреть на тебя. Если ты поспешишь в следующую комнату, чтобы избежать их взгляда, Посетитель уже будет у окна в этой комнате, злобно глядя на тебя, продолжая стучать в стекло.
К облегчению комиссара Арриетти, был еще один общепринятый факт: если ты действительно открывал дверь, посетители были чрезвычайно вежливы и просто просили войти в дом. Ты мог им отказать. Но ровно через пять минут в твою дверь снова раздавался стук. Выглянув в окно, ты обнаруживал там двух Посетителей.
Если ты отказывал им снова, они возвращались с тремя. А потом с четырьмя.
Из отчетов его офицеров люди говорили, что однажды кто-то отказывался, пока сотня Посетителей не стала молча ждать у его двери, полностью заполнив улицу. Они стояли совершенно неподвижно, как трупы, и стучали до рассвета, когда весь город был бы заполнен ожидающими посетителями.
— Хорошо, но, — перебил комиссар Арриетти своего лучшего полевого агента, который весь день рассказывал ему те же слухи, которые он слышал. Эти Посетители начали казаться меньше похожими на реальных людей и больше похожими на сверхъестественное наваждение. — Что происходит, когда Посетители заходят внутрь поговорить?
Женщина пожала плечами. — Люди не любят об этом говорить. Любой, кого посещают, просто меняется. Не в плане личности, а скорее они действительно не хотят, чтобы их посещали снова. И Босс, я понимаю, что в городе спокойно, но мне не нравится, что нам пришлось полагаться на угрозы и страх, чтобы заслужить мир.
Комиссар Арриетти нахмурился. — Что ты имеешь в виду? Угрозы и страх?
Пожав плечами, женщина сказала: — Я не знаю, где вы нашли этих людей, но ни один разговор не вызвал бы такой реакции. Весь город боится их после двух дней! Если бы я не знал лучше, я бы сказал, что эти Посетители отрубили голову местному преступному синдикату и заняли его место. Избранные ушли, но Посетители заняли их место. Это может сохранить мир на некоторое время, но это не то, как мы должны помогать этим людям. Если все будет продолжаться в том же духе
Их прервал настойчивый стук в дверь.
— Что там? — с раздражением спросил комиссар Арриетти, внезапно почувствовав капли пота на затылке.
Дверь медленно приоткрылась, открыв знакомые черты Хайффела. Его мягкий взгляд перешел от застывшего следователя, дававшего отчет, к все более потному комиссару Арриетти. Четыре человека стояли ровным строем позади Хайффела, их звериные черты выдавали в них Посетителей.
— Мы пришли поиграть в боулинг, по вашему приглашению, — официально произнес Хайффел.
Вот почему сейчас Элмер Арриетти, сняв полицейскую форму, вел пятерых молчаливых Посетителей к боулингу. Его рука, сжимавшая ремень сумки с шаром, была очень потной.
Глава 1242
Когда Элмер вошел в боулинг, он прекрасно осознавал, насколько четкими и дисциплинированными были шаги пятерых людей, следовавших за ним. Они двигались с целеустремленной точностью солдат, пытающихся произвести впечатление на вышестоящего офицера. И это осознание заставило комиссара Арриетти потеть еще обильнее; неужели эти пятеро действительно пытались произвести на него впечатление? Это просто делало группу еще более загадочной!
Учитывая, как быстро они привели в чувство беспокойное и пересаженное население, было немного смешно, что они ищут
одобрения. И что произойдет, когда они поймут, что Элмер за человек? Не обратят ли они некоторые из своих ужасающих методов против него, чтобы наказать за то, что он ввел их в заблуждение?
— Так, я реалист, — отрезал себе комиссар Арриетти, расправляя плечи.
— Не нужно предполагать, что в этой ситуации есть зловещий подтекст; я просто спрошу.
Слегка откашлявшись, когда они встали в очередь за обувью, Элмер повернулся и посмотрел на Хейффала. Он прекрасно осознавал, как сильно затих разговор в боулинге, когда все повернулись, чтобы посмотреть на новоприбывших.
— Я не хочу совать нос не в свое дело но мне очень интересно, как вы эм вдохновили такие перемены в людях, которых вы посетили. Возможно, мне стоит изменить методы полиции, если они будут уместными.