На этот раз эмоции хлынули из Торна. Его мысли и впечатления смешались в подавляющем потоке, который грозил смыть Рандидли. К счастью, эффект отрицания Нидер быстро превратил мощные и эмоциональные образы в неподвижные кадры, с которыми было вполне возможно справиться. И все же, когда Рендидли быстро просканировал эмоции Торна, он стиснул зубы.
В целом, у Торна была одна мысль, которая выражалась десятками способов через воспоминания, которые он передал Рандидли.
Почему это произошло? Этого не должно было случиться. Он этого не заслужил. Что мне теперь делать?
Рендидли сознательно удержался от того, чтобы указать, что Деклан сам выбрал этот путь. Это не помогло бы. Он знал, что когда дело доходит до такой болезненной ситуации, настоящий вопрос, который задает Торн, заключается не в деталях того, почему что-то произошло. Это был просто первый раз, когда Торн почувствовал такую боль в своем существовании. И он не знал, что делать с дырой, которую Деклан оставил в его сердце.
— Деклан потерял кого-то очень важного для него в прошлом, так же, как и ты сейчас чувствуешь рану от потери Деклана. И он подавлял эти эмоции в течение долгого времени, пока больше не мог этого выносить. Он искал способы убежать от боли, исправить боль, скрыть боль, обвинить кого-то другого в боли — Рендидли покачал головой. — Но правда в том что боль не уходит, если ты не сталкиваешься с ней. Иногда тебе просто нужно плакать. Позволить ей причинить тебе боль. Потому что это единственный способ в конечном итоге жить с этой болью.
Мысли Рендидли немного отвлеклись.
Если бы у меня был уровень за каждую ночь в том первом Подземелье, после тренировок у Шаль днем, когда я плакал, думая о них
Торн был в замешательстве.
Плакать?
Не желая делиться своими настоящими мыслями, Рендидли предоставил несколько воспоминаний о том, как он плакал в одиночестве в своей комнате в юные годы, пока его мать проводила время с одним из своих многочисленных парней. Даже сейчас Рендидли почувствовал, как у него упало сердце, когда он вспомнил те долгие ночи. Мрачная Химера, у которой все еще осталась частица той эмоции, которую Рендидли вложил в свой образ Призрачного Копья, сочувственно вздрогнула.
Рендидли сразу понял, что в общении что-то пошло не так, потому что Торн тут же просиял.
Так мне просто нужно выделять жидкости, как это делают люди? У меня нет глаз, но я видел, как Деклан выделяет жидкости несколькими интересными способами
— Нет, это не совсем правильно, — Рендидли поморщился. Он пришел сюда поговорить с Торном о смерти, а не о сексе. Кто бы мог подумать, что Система превратит его в родительскую фигуру для гигантского колючего монстра ?
Затем Рендидли махнул рукой в прохладной воде.
— Здесь здесь может не быть простого ответа на это. Но важно не жидкость, а то, что ты следуешь естественным инстинктам своего тела в том, как горевать. Когда ты столкнешься с болью могут произойти странные вещи. Но тебе нужно просто позволить боли повлиять на тебя, хорошо?
Торн все еще был в замешательстве, но он согласился. Рендидли почувствовал, как он отводит большую часть своего внимания по тонкой дорожке водорослей между этой формой аватара и своим основным телом, поэтому Рендидли быстро начал плыть обратно к бьющемуся сердцу Торна. Через свою мысленную связь Рендидли почувствовал, как Торн начинает сталкиваться с эмоцией.
Нелегко было столкнуться с тем, от чего ты прятался в своем сердце. Нельзя просто заставить это произойти. Но можно убрать отвлекающие факторы и дождаться, когда твое сердце будет честным. И именно это сделал Торн. В течение нескольких минут он сидел в тишине, пытаясь постичь место, где ждала боль. Затем все начало происходить одновременно.
Ярость и потеря вылились наружу, как дикие монстры в сознании Торна. Это было настолько мощно, что его мысленная связь с Рендидли быстро начала тускнеть. Внезапно появилось слишком много эмоций, чтобы уделять какое-либо внимание. В этот момент Торн был полностью поглощен эмоциями.
И самое главное из всех чувств, которые у него были, в груди Торна поднялось желание разрушать. Это было настолько внезапно и инстинктивно, что все многочисленные ответвления Торна, тянувшиеся по дну моря, резко напряглись, готовясь обрушить свою сдерживаемую ярость на тех несчастных, кому не посчастливилось оказаться в непосредственной близости от него. С мрачным выражением лица Рендидли значительно увеличил свою скорость плавания, конденсируя образ Иггдрасиля вокруг себя и вращая несколько корней, как пропеллер.
Благодаря исследованию с Торном сегодня Рендидли лучше почувствовал тело Торна. Его ядро находилось очень близко к основанию континентального шельфа, в то время как большие веревки колючих водорослей толщиной с туннели, которые люди использовали для прокладки через горы, распространялись в разных направлениях к отдаленным уголкам моря.
Эти большие пучки достигали определенных точек и распадались на пряди толщиной с древесные стволы, которые распространялись в меньшем радиусе. Таким образом, Торн стал сетью, присутствующей в большинстве частей моря. Вот почему Рендидли почувствовал искренний страх, когда все массивное тело Торна напряглось и сжалось.
Торн мог нанести серьезный ущерб, если бы вышел из-под контроля.
Рендидли снова мысленно протянул руку, но эмоции Торна, казалось, заглушили попытки Рендидли успокоить свой Душесемя. И хотя Рандидли, вероятно, мог быстро пробиться сквозь эмоции и добраться до Торна, он не решался сделать это, когда Торн так явно собирался действовать. Вполне вероятно, что использование его образа для насильственного соединения с Торном будет воспринято как нападение и вызовет яростную реакцию. И хотя Рендидли не слишком заботился о том, умрут ли океанические монстры, он знал, что начало такого цикла не поможет Торну.
Поэтому он ускорился еще больше, Иггдрасиль делал все возможное, чтобы проявиться физически под водой.
Но секунды шли Торн не набросился. Он сидел в боли. Он балансировал на кипящем пороховом погребе эмоций, но не действовал. И постепенно Торн заставил свое массивное тело расслабиться. И когда натянутые пряди водорослей расслабились
Хюююнгг.
Странное гудение эхом разнеслось `.
по дну океана. Удивлённый, Рендидли потерял концентрацию, и его скорость несколько снизилась. Звук был чем-то средним между скрипкой и песней кита и, казалось, отражался от морского дна, так что Рендидли слышал несколько странных эхов. Он прищурился, когда понял, что гул возникает из-за того, что пряди массивного тела Терна расслабляются.
Как только расслабление пряди над Рендидли прекратилось, звуки медленно затихли. Затем со всего моря донеслись звуки, упорно распространяясь в воде. Потому что расслабилась не только эта прядь. Одинокая нота превратилась в перекликающуюся симфонию.
Хёёёёённ. Хёёёёёёёёённ. Хённгг.
Дошло до того, что вода вокруг Рендидли постоянно слегка вибрировала. Ноты сталкивались друг с другом и сплетались в сложные гармонии. Но вскоре напряжение быстро покинуло Терна. Постоянное гудение вокруг Рендидли прекратилось, и в океане снова воцарилась тишина.
Тишина длилась недолго. На этот раз Рендидли почувствовал, как Терн сознательно напряг свое тело.
ХЁннгг!
Если предыдущие звуки явно были случайными, то теперь Терн наконец понял, чего хочет добиться. Он напряг свое тело до вибрации и издал звук, полный горя. В некотором смысле, даже более точно, чем когда Терн пытался поделиться своими эмоциями, Рендидли понял его глубокую боль. Он никогда не забудет Деклана Хайда до самой своей смерти.
Ты помог моему Ростку Души, когда я был небрежен за это я никогда не смогу отплатить тебе, Деклан
Рендидли вздохнул и медленнее поплыл обратно к сердцу Терна. Все море ожило траурной музыкой вокруг него, отражая его довольно кислое настроение.
Ради тебя я здесь, чтобы узнать, есть ли способ отплатить за то, что ты сделал для меня.
В конце концов Рендидли добрался до Терна, но не стал пытаться вырвать его из всепоглощающего напряжения выражения своей боли. Рендидли терпеливо ждал, пока горе утихнет. Океан превратился в огромный концертный зал с молодым композитором, только начинающим понимать, как управлять своим оркестром.
Еще час спустя Терн наконец начал успокаиваться. И тогда Рендидли подошел к большому розово-зелено-черному сердцу и обнял свой Росток Души. Затем он спросил Терна, где жил Деклан, пока находился в этом районе.
Место, куда Терн направил Рандидли, было небольшой хижиной на окраине портового города. Такое место можно было легко спутать с наспех сколоченной лачугой, но (Абсолютное Понимание Иггдрасиля) Рендидли могло определить, насколько обманчиво прочным был фундамент здания. Не церемонясь, он вошел внутрь и обнаружил довольно хорошо обставленную гостиную и аскетичную кухню. На прилавке лежало гнилое яблоко.
Но Рендидли проигнорировал эти комнаты и поднялся на второй этаж. Там он нашел комнату, которую искал, комнату, которая представляла собой суть того, кем был Деклан Хайд.
Вся комната, которая, вероятно, была спроектирована как спальня при строительстве здания, была пуста, за исключением трех предметов, висевших на стене, и большой детали посередине комнаты. Деталью посередине комнаты было отверстие, которое позволяло Терну зарываться и проводить время с Декланом, пока тот был здесь. Поджав губы, глядя на дыру, Рендидли посмотрел на стену.
Первым предметом на стене была небольшая картина. Рендидли сразу понял, что она была написана Рейной в первые дни Доннитона. В самые первые дни, потому что, казалось, на ней изображены события во время нашествия зверей. Рендидли стоял на вершине стены, глядя наружу. Деклан стоял, сложив руки, в тени Рандидли. Донни и Дозер были на земле и размахивали своим оружием, а Кларисса и миссис Гамильтон бросали магические сферы в приближающуюся орду.
Все они выглядели доблестными, более стилизованными, чем реальными. И все же Рейне каким-то образом удалось запечатлеть их сущность, не полагаясь на множество деталей. Любому, кто был знаком с предметом картины, сразу было ясно, кто изображен.