— А, я вижу проблему, — вздохнула Лукреция. — Рандидли, позволь мне сказать это; когда то, что ты
должен
чувствовать, когда-нибудь мешало живому существу чувствовать? Ты человек. И твое сердце, в частности, гораздо добрее, чем ты думаешь. Ты думаешь, мои отношения с Автократом были гармоничными? Нет, я была инструментом, созданным `
У него была цель, и он использовал меня беспринципно. И все же, когда он умер я оплакивал его. Не потому, что его влияние на мою жизнь было позитивным, а потому, что его влияние было незаменимым.
Подозреваю, что твои отношения с Истрикс похожи .
Рандидли, очень остро ощущая движение своих плеч и груди, сделал долгий выдох. Напряжение покинуло его. Значит, я оплакиваю ее. И в конце концов просто переживу это .
Лукреция тихо рассмеялась. Тебе будет трудно, я уверена. Потому что ты так долго боролся за выживание. Но твои эмоции – это не то, с чем нужно бороться это то, что нужно пережить. Я полагаю, что большинство причин жестокости твоих нынешних эмоций в том, что ты искал быстрое решение проблемы, которая будет длиться всю жизнь.
Боль проходит, потому что ты сидишь в ней и принимаешь то, что тебе больно. Ты не можешь победить ее. Это мука, которую нельзя торопливо пережить. Ты можешь только быть разорванным на части и смотреть, как твое сердце истекает кровью на твое тело и на пол каждый день, пока раны не начнут срастаться сами по себе. Для души нет бинтов .
Я не хочу оплакивать ее , – тихо сказал Рандидли.
На этот раз смех Лукреции был громким и резким. Если бы это было правдой, Рендидли Гончий Призрак, то ты бы не оплакивал ее. И, возможно, вопрос, на который тебе нужно ответить, – это почему ты оплакиваешь ее .
Я – Рендидли открыл рот, но как только он начал думать об этом, он узнал ответ.
Потому что в каком-то смысле Истрикс была права в своем письме: она и Рендидли хотели одного и того же. Побега из Системы. И, несмотря на их разногласия, несмотря на попытки Истрикс подвергнуть Землю опасности она потерпела неудачу в их общем стремлении. Спряталась ли Истрикс теперь или действительно умерла, Рендидли доверял диагнозу Лукреции; они, вероятно, никогда больше не встретятся.
И перед тем, как уйти, она записала все свои знания на огромной Гравюре в своей гробнице, чтобы он и Невея могли закончить то, что она начала. Это было тяжелое бремя.
Это было похоже на подарок, которого он не заслуживал. Ранний подарок на день рождения, который и без того был более чем сложным.
Глава 1304
Брови комиссара Элмера Арриети нахмурились, когда он изучал отчёт, который Хайфал так небрежно передал ему. Завтра день рождения Рендидли Гончей, и работа Арриети в последнее время стала намного напряжённее. Он отвечал только за поддержание мира в самом городе, а не за оборону самого мероприятия, но даже этого объёма работы было достаточно, чтобы нарушить его обычный график.
Элмер пожалел, что не задал больше острых вопросов о плане выхода на пенсию, прежде чем согласился стать комиссаром полицейского управления Харона.
Он был перегружен работой как из-за огромного количества людей, стекающихся в Харон на день рождения, так и из-за того, что Харон впервые с момента своего основания стоял на месте. Одни только туристы доставили бы Арриети головную боль, не говоря уже об иностранных дипломатах и их сварливых командах безопасности. Сочетание этих двух факторов до предела растянуло и без того скромное число сотрудников, подчинённых Арриети.
Тем не менее, Арриети старался сохранять невозмутимость; Татьяна давала ему солидную премию за помощь в урегулировании ситуации в городе во время вечеринки. Кроме того, она тайно намекнула, что Гончая снова попытается сдвинуть с мёртвой точки свою идею с плавучей недвижимостью. На этот раз они планировали сделать частные предложения некоторым высокопоставленным лицам в правительстве Харона, чтобы богатые инвесторы могли видеть, что они покупают, а не просто представлять это.
Татьяна весьма недвусмысленно намекнула, что комиссар Элмер Арриети, блестящий пример государственного служащего Харона, будет в этом списке.
Имея свой дом, Арриети наконец-то будет уверен в том, что сможет избавиться от статуса холостяка, который преследовал его с ранних двадцатых годов. Всё, что ему нужно было сделать, это убедиться, что при нём не произойдёт никаких ошибок. Поэтому, несмотря на усиливающуюся головную боль, он не позволял своему вниманию ослабевать.
Но этот отчёт
Комиссар Арриети взглянул на Хайфала, властного лидера группы властных людей, которые обращались к Гончему как к Командиру . Даже проведя с ними больше времени, Арриети всё ещё чувствовал себя немного некомфортно рядом с этой группой.
— Ах, Хайфал, кажется, в вашем отчёте есть небольшая ошибка. Если вы посмотрите на эту строку возможно, здесь лишний ноль
— Нет, комиссар Арриети, всё верно; за последние несколько дней мы убили почти пятьсот тысяч монстров выше 50-го уровня в окрестностях Харона. Мы решили расширить наш периметр, когда закончили раньше времени. По вашим просьбам, мы позволяли жить всему, что ниже 30-го уровня, и позволяли свободно убегать всему, что находится между 30-м и 49-м уровнями. Тела убитых монстров были доставлены в Мясную лавку, но, похоже, объём был настолько велик, что им потребуется несколько недель, чтобы наверстать упущенное. Тем не менее, все гости должны быть в полной безопасности в районе Харона.
Глаз комиссара Арриети задёргался, когда он представил, как Хайфал и его люди совершают геноцид против популяций монстров в окрестностях. Несмотря на то, что монстры обычно убивают вас, как только увидят, Элмер не мог не жалеть их.
Точно так же, как он испытывал бездну сожаления, что когда-либо познакомил эту группу с боулингом
— о, понимаю, извините, — официально сказал Арриети. Затем он выровнял бумаги на своём столе. — Если больше ничего
— Конечно, я понимаю, как вы заняты но я просто хотел спросить, успели ли вы посмотреть идеальную игру Мёомба на недавно построенной Премьер-дорожке в последний вечер боулинга. — Глаза Хайфала уже сверкали едва скрываемым волнением. — Я не могу поверить, даже после того, как мы укрепили кегли и обшили всё тёмной сталью, чтобы ослабить влияние образов, ему удалось так чисто
— К сожалению, работа не позволила мне прийти на прошлой неделе. Но я слышал эту историю. Очень впечатляет, — сухо соврал Арриети. Не работа помешала ему, а буквально море сверхсильных, ультра-страстных солдат в боулинг-клубе. Они даже вложили свои деньги обратно в боулинг-дорожки, быстро расширив скромную частную дорожку с баром на три стула в трёхэтажный суперцентр, который каким-то образом был одновременно центром тренировки образов и боулинг-клубом. — И трудно сказать о следующей неделе. Мне может понадобиться перерыв после этого дня рождения
— Понял, мы отложим боулинг-лигу на неделю, чтобы вы могли посетить. — Затем, поклонившись, Хайфал покинул кабинет Арриети. Сразу после того, как дверь закрылась, Арриети позволил себе ссутулиться и прижать голову к столу.
Мои мирные дни моё убежище исчезли Ах Я просто хочу немного тишины, чтобы выпить то дерьмовое лёгкое пиво, которое у них раньше было
— О, на самом деле — Дверь резко открылась снова, и Хайфал шагнул обратно в комнату. Но он сразу же остановился, увидев сгорбленную фигуру Арриети. Арриети, со своей стороны, замер, прижавшись лбом к дереву; он не знал, как реагировать на неожиданность.
Очевидно, он не мог просто притвориться, что ничего не произошло Может быть, это выглядело немного так, будто он наклонился, чтобы поднять ручку, которая скатилась со стола ?
Затем Арриети услышал, как Хайфал тихо говорит сам с собой.
Он был так измотан во время всей встречи, что рухнул сразу после моего ухода ? Воистину, несмотря на свою скудную силу, комиссар Арриети — достойный восхищения человек
Возможно, из чувства уважения Хайфал ушёл, ничего не сказав, тихо прикрыв за собой дверь. Лицо Арриети скривилось в гримасе, всё ещё прижатое к столу. Но прежде чем он успел ещё больше пожаловаться, его терминал начал пищать. Благодарный за отвлечение и молящийся, чтобы ему не дали ещё больше работы, Арриети выпрямился и принял телефонный звонок.
Татьяна не стала тратить время на светские разговоры.
— К счастью беспокойство на Юге вчера, похоже, было случайностью, а не закономерностью. Эту проблему можно отложить в сторону. Но нам нужно изменить улицу, вдоль которой вы будете устанавливать полицейские баррикады. Улица, которую мы выбрали изначально, слишком мала, чтобы вместить некоторых гостей.
— Это не парад, — пожаловался комиссар Арриети, но Татьяна просто хитро улыбнулась ему.
— И это не предложение. Улица будет перенесена на главную улицу. — Терминал выключился, когда Татьяна оборвала связь. И хотя она была с ним резка, Арриети не возражал. В конце концов, он мог только представить, какой объём работы ей приходилось выполнять при подготовке к этому мероприятию.
Ба, переходить на главную улицу владельцы магазинов там сойдут с ума Мне нужно будет что-нибудь покрепче, прежде чем я смогу заставить себя снова обходить их
Арриети что-то напевал себе под нос, когда подошёл к своему шкафчику и достал бутылку виски Доннитаун , выдержанного в бочках. Но когда он доставал хрустальный бокал, чтобы выпить его, дверь снова открылась.
Мне нужно поставить замок ,
— проворчал Арриети, посмотрев, кто на этот раз вошёл. К его удивлению, он не узнал обветренного человека, стоящего в дверях. По тому, как стоял этот человек, было очевидно, что у него есть военная подготовка. Его глаза окинули комнату, словно впитывая каждую деталь, прежде чем остановились на Арриети. Затем брови мужчины поползли вверх.
— Нет, я — Элмер покачал головой и посмеялся над собой. Затем он пожал плечами. Зачем вообще пытаться это скрыть? Казалось, что его кабинет не так уж и уединён, как он думал. И его слегка измученное состояние скорее забавляло его, чем что-либо ещё. — Просто выдалось несколько долгих дней. Поэтому я думал о том, чтобы выпить, чтобы расслабиться.