Его волосы были черными и дикими. Его глаза были изумрудными. Его ноги были босыми. На его лице было тяжелое выражение, когда он оглядывал комнату.
Рендидли Гончая явился одетый для битвы.
Глава 1326
В те несколько мгновений тишины, последовавших за появлением Рендидли и тем, как весь зал заметил его присутствие, Изабелла не знала, чего ожидать. Но меньше всего она ожидала той быстрой и легкой улыбки, что тронула лицо Гончей Призрака. Юношеское сияние, окутывающее его, когда он ухмылялся, было суровым напоминанием о том, что Рендидли Гончий Призрак молод. Вероятно, не намного старше самой Изабеллы.
И все же он был самым могущественным человеком на Земле.
А затем, все еще по-нахальному улыбаясь залу, его тело задрожало и разделилось.
Оригинальная версия продолжала стоять на своем месте с полуулыбкой на лице, но три другие версии целенаправленно двинулись вперед, ступая на светящиеся плиты с беззаботной уверенностью гигантских плотоядных кошек.
Самая обычная из этих трех разделившихся форм выглядела точно так же, как Гончий Призрак в обычной одежде, за исключением того, что языки изумрудного и оранжевого пламени свободно плясали по его телу, взъерошивая волосы и не повреждая одежду. Его глаза светились, а область вокруг него искажалась от тепловых волн.
Другая форма была явно культовым образом Иггдрасиля, огромного дерева со светящимися изумрудными листьями и стволом, покрытым золотыми рунами. Эта версия была уменьшена до трехметрового трента, но это только подчеркивало обилие деталей его формы. Яркая жизнь сочилась из каждого дюйма Мирового Древа.
И все же, когда Изабелла слишком внимательно посмотрела на письмена, вплетавшиеся в корявую кору, она застонала и быстро закрыла глаза. Грохочущая головная боль терзала ее чувства в течение нескольких секунд, прежде чем начала отступать.
Почувствовав легкую нервозность, она решила в будущем не всматриваться слишком пристально в эти письмена. Иггдрасиль нес в себе не только жизнь.
Третья фигура была также хорошо известна людям, следящим за изображениями Рендидли Гончего Призрака. Это была стройная, почти скелетообразная фигура с бледным торсом и искаженной кожей на руках и ногах. У него было два хвоста, лениво покачивающихся из стороны в сторону, когда он двигался. Его левая рука была когтем с острыми, как бритва, когтями, а правая — копьем из кости, запятнанным старой кровью. Его глаза все еще были зелеными, но это был зеленый цвет гнили и смерти. Мрачный Химер наклонился вперед, высвобождая леденящую свирепость, которая отталкивала огни, плавающие в окрестностях.
В тот же момент три изображения опустились на плиты. Почти мгновенно плавающие костры, факелы и свечи света, которые могли создавать изображения различных людей, были сильно подавлены разницей в силе между ними и новоприбывшими.
Он может создать ТРИ таких изображения ?! И они двигаются независимо все сразу
Изабелла попыталась представить умственную силу, необходимую для этого, и даже не могла понять, как это делается.
Я даже не знаю никого, кто мог бы надежно создать отдельное изображение, которое каким-то образом не было бы привязано к их собственному телу! А он !
Свет на светящихся плитах продолжал меняться. Те изображения, которые были свечами, превратились в точки. Факелы стали немного большими точками. Костры стали несколькими чуть большими точками света, собранными вместе в небольшом месте. В то же время свет под ногами каждого из трех изображений Гончего Призрака начал расти.
— Думаю, я донес свою мысль последовательно, но иногда мне кажется, что вы не совсем понимаете, что я имею в виду, — продолжал осматривать окружающих людей с этой насмешливой улыбкой на лице истинное тело Рендидли Гончего Призрака. — Земля люди, которые здесь живут мы растем. Но мы растем недостаточно быстро. Мы недостаточно сильны, чтобы быть кем-то, кроме одной из миллионов планет, которые будут проглочены и выплюнуты Нексусом.
Слово Нексус было подчеркнуто вспышками образов, расходящихся от каждого из его трех тел, стоявших на светящихся плитах. Обжигающий жар, излучающее сияние и дразнящие тайны жизни, и, наконец, леденящая и почти маниакальная потребность выжить.
Изабелла поморщилась, когда ее задел ближайший к ним образ, Иггдрасиль, и внезапно очень обрадовалась, что миссис Гамильтон увела их с пола до этого. Потому что образ был настолько сильным, что Изабелла не могла представить, как бы ее тело справилось, если бы он передался ей напрямую.
Пульсирующие остатки головной боли, которую она получила, когда посмотрела немного слишком пристально, не прекращались.
Свет под тремя изображениями продолжал расти. До такой степени, что разница между ними и другими людьми на полу была настолько велика, что под ногами некоторых людей ничего не было. Еще более драматично, что прямая связь с проводящим материалом привела к тому, что этих людей отталкивали назад эти изображения. Медленно, но верно людей вытесняли с плитки.
Изабелла Кортес внезапно осознала, что люди, оставшиеся на полу, были относительно незначительными персонажами. Помощники, охранники, люди из различных Орденов. Все, кто обладал властью, поступили так же, как миссис Гамильтон, покинув светящуюся плитку еще до прибытия Рандидли.
Как будто они все что-то чувствовали а я нет .
Изабелла стиснула зубы.
Есть что-то, что я все еще упускаю, какой-то инстинкт. Наверное, они не зря самые могущественные люди в мире
— Позвольте мне выразиться ясно: в Нексусе сила моих образов — ничего особенного, — продолжал Рандидли. И вместе со словом особенного последовала волна мощных образов. Каждое из трех тел-образов, которые Рендидли отделил от себя, взорвалось ослепительным светом. Аспекты, которые излучали его образы, становились все более интенсивными и сложными, поскольку он высвобождал все больше и больше своего скрытого потенциала.
Изабелла не могла отвести глаз. Демонстрация силы была захватывающей дух.
Подумать только, что человек может быть настолько доминирующим даже перед целым собранием людей !
Люди, которые остались на светящейся плитке пола, несмотря на предыдущее давление, теперь ахнули и были отброшены назад. Они беспомощно откатились, пока люди не бросились им на помощь и не помогли подняться на ноги. Но Гончий Призрак не остановился на этом. Каждый образ взорвался с такой силой, что окружающие люди, даже самые могущественные люди на Земле, не могли не дрожать.
— Вот почему я волнуюсь, — хотя Изабелла слышала голос Рандидли, она больше не могла видеть его лица. Она была вынуждена закрыть глаза перед светом, который образы Гончего Призрака вызывали в полу. — Кажется, никто из вас не понимает надвигающейся опасности. И меня не всегда будет рядом, чтобы напоминать вам, насколько мала Земля в масштабах Нексуса поэтому я пригласил кое-кого особенного. Прошу всех поприветствовать Октавия Шрайка, Надзирателя Седьмой Когорты.
Благоговение Изабеллы перед силой Рендидли Гончего Призрака вскоре сменилось облегчением, поскольку его представление, казалось, подразумевало, что давление скоро прекратится. Вот-вот должны были начаться обсуждения. Но, к ее удивлению, волны образов продолжали обрушиваться на ее ментальную защиту. Фактически, сила этих отголосков возросла, когда новая фигура спокойно вышла на светящиеся плиты.
На долю секунды Изабелла смогла разглядеть фигуру, похожую на носорога в сшитом на заказ костюме, но затем свет снова заполнил ее зрение. Света под единственной формой новоприбывшего было достаточно, чтобы соперничать со светом, производимым всеми тремя образами Гончего Призрака.
— Благодарю за приглашение, мистер Гончий Призрак, — ответил незнакомый и глубокий голос. Но настоящая трагедия заключалась в том, что низкий голос сопровождался образом.
Этот образ обладал огромными размерами, чудовище непостижимых пропорций медленно двигалось, чтобы сокрушить все вокруг. Услышав всего одну строчку от новоприбывшего, у Изабеллы заболела челюсть от сильного сжатия. И каждый раз, когда эта новая фигура говорила, тупая боль пронизывала ее кости. — Признаюсь, это первое подобное приглашение, которое я получил но это, конечно, из-за слабости людей в Седьмой Когорте.
Возможно, она заметила борьбу Изабеллы, потому что миссис Гамильтон снова протянула руку и коснулась ее локтя. Мгновенно серые нити, казалось, закружились вверх, защищая их угол бального зала. Изабелла благодарно взглянула на миссис Гамильтон.
Рендидли снова заговорил, бесплотный голос в нарастающем приливе образов и света. — Я хотел бы кое о чем спросить вас публично, Октавиус. Во-первых сколько миров уже достигли Первой Катастрофы? В Седьмой Когорте.
Поскольку у Изабеллы теперь было немного места для маневра, она поняла, что не только миссис Гамильтон мобилизовала свои образы. Она видела, как Паоло, Кейл, Обирн, Нафур и король Фирун молчаливо работают вместе, чтобы защитить более слабых людей от худшего образа Октавиуса. Впечатляющая демонстрация единства перед лицом чудовищно большого образа, который внезапно появился.
— Тридцать шесть тысяч пятьсот один, — сказал Октавиус тем же громовым голосом. Огромное чудовище его образа снова двинулось. Изабелла услышала, как миссис Гамильтон выдохнула сквозь зубы. Несколько прядей паучьего шелка натянулись и лопнули, когда она изо всех сил пыталась смягчить образ Октавиуса. — Хотя на Земле одна из первых Зон подключилась к Когорте, другие с тех пор догнали ее. У немногих других планет была такая разница в результатах, как у Земли.
— В настоящее время какова доля прошедших планет в Седьмой Когорте? Для той Первой Катастрофы, которой достигли более тридцати тысяч планет, — спросил Рандидли.
— Тринадцать процентов.
Эти слова были похожи на то, как огромное чудовище своим шипастым хвостом прорезает `
Эта разношерстная группа образов защищала остальных. Земляне покачнулись. Огромное чудовище Октавиуса вытянуло конечности и принялось физически топтать людей в бальном зале. Изабелла неловко кашлянула и сменила позу. Другие падали без сознания, сраженные наповал жестоким присутствием образа Октавиуса.