Очень быстро перед Роуз появилось дюжина основных Навыков. Она продолжала отмечать их, раздраженная осознанием того, что ничто не привлекло ее внимания, означало, что она что-то упускает. Прикусив губу, Роуз сосредоточилась и начала более тщательно разбирать окружающие волны Навыков, исходящие от группы внизу. И очень быстро она обнаружила кое-что, от чего ахнула.
— У них их Уровни Навыков такие слабые ! — Роуз несколько раз моргнула. — Я едва чувствую какие-либо, которые выше ста и все же им удалось завоевать так много других пузырчатых городов ?
— Я не знаю подробностей, но Навыки Говарда Болтмера, по-видимому, связаны с манипулированием и созданием на клеточном уровне. По сути, он модифицировал ДНК некоторых своих подчиненных, чтобы позволить им превращаться в частичных монстров с гораздо более высокими Характеристиками. Поэтому он сейчас довольно слаб он, по сути, работает с мусором.
— Теперь, когда это живое, ты хочешь, чтобы он модифицировал Надвигающуюся Скалу, — выдохнула Роуз.
Эйс погрозил ей пальцем.
— Разве теперь это не следует называть надвигающейся плотью? Но да, говоря неизящно, это так. Кроме того здесь есть еще один фактор, который поможет в великом создании злодея. Отражение.
— Разве у Рендидли сейчас нет образа, который выглядит как яйцо? Что ж, у нас тоже есть яйцо. И когда они оба вылупятся как ты думаешь, кто будет сильнее?
После встречи об Эпической Опасной Зоне большинство членов Ордена Дуцис и представителей различных Оперативных Групп покинули окутанный туманом остров Рэндидли. Теперь, когда они завершили состав авангарда из 100 человек, который должен был стать первой группой, которая испытает воды Эпической Опасной Зоны, нужно было провести большую подготовку. Силы и припасы перебрасывались в район вокруг Озера Аполлон даже в этот момент. Находящиеся поблизости гражданские лица были уведомлены и эвакуированы на случай, если произойдет что-то неожиданное.
Но Хелен, вместе с Нафур и Татьяной, остались после встречи и смотрели на сидящую фигуру Рендидли с беспокойными глазами.
Во время всей встречи Рендидли не произнес ни слова. Еще больше беспокоило то, что когда Гончий двигался, что было нечасто, это было с преувеличенной медлительностью.
В какой-то момент Рихтер из Зоны 1 задал вопрос непосредственно Рэндидли, но лидер Ордена Дуцис и создатель Харона не ответил словами. В то время Рендидли сидел с закрытыми глазами. На вопрос Рихтера глаза Рендидли медленно открылись, обнажив яркий изумрудный свет.
Затем его тело двигалось с ледниковой скоростью, когда он поднял голову и просто посмотрел на Рихтера. Возможно, к счастью для Ордена Дуцис, медленная скорость породила большое напряжение и вес в жесте. Мужчина побледнел и, возможно, упал бы в обморок, если бы уже не сидел в инвалидной коляске. После того, как Рендидли медленно закрыл глаза еще раз, Татьяна шагнула вперед и заговорила в неловкой тишине, чтобы продолжить продвижение встречи.
Возможно, другим показалось, что Рендидли счел вопрос Рихтера оскорбительным и не стоящим его времени. Но подчиненные Гончего знали лучше.
Хелен попыталась сдержать свое выражение лица, но в итоге просто уставилась на Рэндидли, несмотря на все свои усилия.
— Это действительно так мучительно ? У тебя нет методов, чтобы справиться с этим?!? Ты признанный Командир на передовой. Просто отправляйся туда и прими участие в битве с Незером, чтобы уничтожить Эфирные Шахты.
Рендидли двигался быстрее, чем когда все были на его острове, но он все еще был довольно сдержан. Уголки его рта медленно изогнулись и сдвинулись, когда он посмотрел на Хелен.
— есть методы борьбы с Эфирными Шахтами но это вопрос терпимости к риску. Я проверил это несколькими способами, и все имеет последствия немедленно. Специальный Следователь всегда двигается, что бы я ни делал. Лучше просто подождать еще несколько дней и разобраться со всем сразу
— Кроме того, боль не так уж и сильна, как ты думаешь. — Рендидли напряг правую руку, и каждый сустав громко хрустнул. После примерно десяти секунд постепенного изменения его лица он посмотрел вниз и нахмурился на свою руку.
Хелен махнула рукой.
— Хорошо, тогда. Страдай в тишине. Посмотрим, буду ли я заботиться. Полагаю, мы просто уйдем, а ты можешь продолжать делать все, что, черт возьми, ты делаешь здесь
Рендидли усмехнулся. Его челюсть хрустнула в процессе, заставив его остановиться и осторожно растянуть сустав. Но затем он поднял руку, когда его подчиненные начали отворачиваться, и сказал.
— Подождите, у меня есть просьба, прежде чем вы уйдете. Мне нужно, чтобы вы кое-что собрали для меня.
— Что это? — с любопытством спросила Татьяна. Казалось, она приняла странное поведение Рендидли как должное. Хелен просто скрестила руки на груди. Нафур, казалось, был слишком измотан, чтобы заботиться.
Рендидли широко улыбнулся, его рот, казалось, вытекал наружу, как пролитая жидкость. Честно говоря, его медленные движения начинали казаться довольно жуткими для Хелен.
— Это может показаться странным, но можете ли вы достать для меня немного кукурузного крахмала? Много его.
— Сколько это — много? — довольно серьезно спросила Татьяна.
Рэндидли, казалось, задумался об этом, постепенно поднося руку, чтобы потереть подбородок. Весь процесс движения занял почти минуту.
— Может быть, пара полных бочек ?
— То, что тебе нужно двигаться медленно, не означает, что ты медленно думаешь, — огрызнулась Хелен на Рэндидли.
Его глаза загорелись от веселья с такой постоянной скоростью в течение тридцати секунд, что Хелен захотела ударить его по лицу. Затем он усмехнулся, долго и низко.
— На самом деле мне сейчас нужно двигаться медленно. Это из-за образа. Я снизил свой сердечный ритм примерно до двух-трех раз в минуту, и я медленно замедляю свои движения, чтобы установить базовый уровень поэтому, когда я снова ускорю сердечный ритм, все ускорится.
— Боль правда настолько ужасна? — тихо спросил Наффур.
Рендидли выкрутил руки. Его локти опустились вниз, а ладони постепенно пошли вверх. Только через десять секунд Хелен поняла, что он вскидывает руки в воздух. Затем он медленно оглядел их троих, поворачивая голову, словно жернов.
— Почему мне никто не верит, когда я говорю, что боль терпима?!
— Может быть, если бы ты был честен насчет боли, мы бы тебе поверили, — прорычала Хелен.
Рендидли бросил на Хелен легкий взгляд. Сначала она была полна решимости выдержать его взгляд, но очень быстро зловещая тяжесть вокруг него начала проникать в ее разум. Через несколько минут Хелен стиснула зубы. Не прошло и пяти минут, как она фыркнула и отвернулась.
— Ну и ладно, как знаешь.
Трое подчиненных молча спустились обратно к Харону.
И Наффур, и Татьяна продолжали бросать взгляды в сторону Хелен, но они не решались подойти к ней, пока она не будет готова.
За это Хелен была благодарна. Смягчившись в лице, она обернулась и взглянула через плечо на плавучий остров, окутанный серебряным туманом. Кобальтовые молнии периодически пронизывали остров. Поколебавшись, Хелен начала говорить:
— Ты действительно думаешь, что он
Возможно, из-за того, что они были так близко, шум был особенно неприятным. Выражение лица Хелен быстро ожесточилось.
— ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ОН ТАМ ДЕЛАЕТ?!
Она поклялась себе, что если шум не прекратится к ночи, она поднимется туда и посмотрит, как его медленные движения справятся с копьем.
Глава 1367
Рендидли осторожно погрузился в смесь кукурузного крахмала и воды. Его движения были медленными и контролируемыми, поскольку он все еще старался поддерживать частоту сердечных сокращений на крайне низком уровне. Ему не совсем удалось стабильно снизить ее до трех ударов в минуту, но он был уверен, что она ниже пяти.
Возможно, предвидя истинный мотив, по которому Рендидли запросил кукурузный крахмал, Татьяна прислала большую емкость с бочками этого вещества. И у нее хватило ума прислать емкость, сделанную размером с бассейн, чтобы Рендидли действительно мог полностью погрузиться и опуститься на дно. Это было именно то, чего хотел Рандидли; для того чтобы все получилось, неньютоновская жидкость должна была полностью окружить его тело и подавить худшие вибрации.
Неньютоновские жидкости — это жидкости, которые не подчиняются закону вязкости Ньютона. Это означает, что их сопротивление давлению не остается постоянным в зависимости от давления. В случае смеси кукурузного крахмала и воды увеличение давления на ее поверхность приводило к тому, что она затвердевала, превращаясь во что-то ближе к глине, чем к той жидкой жидкости, которой она обычно была.
Рендидли с удовольствием вспоминал, как играл с этой жидкостью в начальной школе. Он также полагал, что благодаря свойствам этой жидкости ему будет легче изолировать свое физическое тело и отражающуюся от него поляризацию. Потому что скорость его нынешней тренировки была досадливо низкой из-за воздействия на него Эфирных шахт. Поэтому он был готов попробовать что-то немного странное, чтобы ускорить процесс.
По правде говоря, Рендидли немного лукавил насчет того, какое влияние оказывают на его тело Эфирные шахты, стоящие трех Опасных зон. Несмотря на то, что тело Рендидли было буквально целым миром, даже он едва мог справиться с экспоненциальным увеличением боли, поскольку Эфирные шахты собирались, образуя более мощные массивы.
Но боль была, честно говоря, вторичной. Рендидли терпел боль и раньше. И в глубине души он должен был признать, что ему нравится определенная доля боли. Это помогало ему сосредоточиться. Это удерживало ум Рендидли от отвлечения от насущных проблем к надвигающимся эмоциональным последствиям некоторых действий, которые он предпринял, чтобы выжить в Системе. Боль была постоянным испытанием для его сосредоточенности, но она все еще находилась в пределах допустимого.
Нет, проблемой были толчки поляризации. Для того, кто пытался овладеть пределами своего физического тела, эти толчки делали практически невозможным последовательный контроль над своими мышцами.