Не такой, как я .
Руки Рендидли сжались на чашке, но он не смел сделать ещё глоток. Он активировал оба Навыка, (Откровения Чернильного Порога) и (Разрушение Неизбежно, Но и Это Пройдёт), но оба Навыка чувствовались. без якоря, что ли. Навыки вращались, но он не мог получить чёткого представления о ситуации и не смел насильственно раздуть свой Образ, чтобы форсировать ситуацию, не тогда, когда они спокойно сидели друг напротив друга и пили чай. Скрепя сердце, Рендидли позволил своим Навыкам деактивироваться и внимательно осмотрел мужчину перед собой.
Если Комендант Уик был мастером суровых правил и предписаний, то Дон перед Рендидли был глубоко талантлив в методах мягкой силы. Внезапно странные долги, которые он видел, когда их выплачивали у входа, стали более понятными. Возможно, в этом и заключалась опасность этого человека. В том, что ты с радостью влезешь в его долг, а затем с такой же радостью отдашь всё, что у тебя есть, чтобы расплатиться с ним.
— Я думаю, — медленно сказал Рэндидли. — Что продажа твоей дочери тому, кто предложит больше. не лучшее для Клодетт.
Снова Дон Бейгон, казалось, удивился. Он оглядел окрестности на несколько секунд, его взгляд был непроницаем. Птицы продолжали свою весёлую песню, даже когда воздух, казалось, гудел. — .И что ты знаешь о трудностях отцовства?
На это Рендидли ничего не сказал.
— Я заплачу тебе вдвое больше, чем она предлагает, просто чтобы ты ушёл, — сказал Дон Бейгон, сделав ещё глоток чая. Рендидли пришлось насильно подавлять желание повторить это движение, боясь, что ещё один глоток сделает его более восприимчивым к убеждению из-за странного Набора Навыков Дона.
Рендидли покачал головой. Он не уйдёт. Какая-то часть его верила, что лучше всего избежать навлечения гнева этого человека. но другая часть его отказывалась отступать сейчас, когда он так искренне верил, что Клодетт этого не заслуживает.
— Человек с принципами, — задумчиво произнёс Дон Бейгон, всё ещё глядя на ручей. Маленькие рыбки сновали туда-сюда по мелководью пруда, танцуя в пробивающемся сквозь воду свете. — Прекрасен, как витраж. и так же хрупок. Ну. Ну, ну, ну. Позволь мне хотя бы немного объяснить свою позицию. Я не хочу, чтобы ты вмешивался, не зная обстоятельств.
— Клодетт — это слабость. Моя слабость. Мой единственный ребёнок, моя драгоценная дочь. И неизбежная правда. в том, что когда-нибудь она меня покинет. — Дон Бейгон вздохнул. — Её дух слишком ярок. Она никогда не согласится оставаться здесь навсегда, защищённой от отвратительных элементов Нексуса. хех, не смотри на меня так. Думаешь, Ледяная Матриарх или другие Искатели Вершины смогут защитить её? Чтобы добраться до меня, получить доступ к Алимпии. знаешь, что немедленно заставит Искателей Вершины повиноваться? Сила. Сила решает любую проблему в этом проклятом мире. И это при условии. что те, кто стремится контролировать мою дочь, не являются самими Искателями Вершины. Эти фанатики, чьё всё существование основано на несбыточной мечте.
Рендидли поджал губы. В конце концов, открыв рот, он задал вопрос, который беспокоил его какое-то время. — Почему. Алимпия так важна для столь многих людей? И для влиятельных людей, к тому же.
— Ах. это имеет смысл. Твой Образ ещё слишком поверхностен, чтобы ты это осознал, — пробормотал Дон Бейгон. — Ты понимаешь Вершину, да? По сути, ты создаёшь мир. Внутренне непротиворечивый мир, цельный и чистый, возникает из твоего Образа. Ну, это идеал; чаще всего ты делаешь попытку, и кто-то саботирует тебя или, что более вероятно, твоя попытка ошибочна, и ты терпишь неудачу.
— Для тех Зерцал и тем более для тех, кто чувствует, что они близки к тому, чтобы сделать этот последний шаг. два примера того, как это может быть сделано, лучше, чем один. И Алимпия — это единственный публично признанный успех в истории Нексуса.
— Публично признанный.? — поинтересовался Рэндидли, почувствовав что-то в том, как говорил Дон. Но мужчина лишь безразлично улыбнулся ему. И когда Рендидли открыл рот, чтобы продолжить настаивать, он обнаружил, что не может.
И он прочёл причину на лице Дона.
Я уже дал тебе этот намёк. Ты смеешь просить больше, пользуясь моей благосклонностью? Рендидли стиснул зубы. Странные социальные Навыки Дона Бейгона. вызывали у него чувство давления, подобного которому он никогда прежде не испытывал. Его способность взаимодействовать с другими возросла, но это было далеко за пределами его зоны комфорта.
К счастью, Дон вернулся к предыдущей теме. — Ты можешь считать меня бессердечным за то, что я делаю это с Клодетт, но у меня нет выбора, кроме как найти более надёжное средство защиты. Она пострадает в краткосрочной перспективе, этого я отрицать не могу. но я предпочту сознательно отдать свою дочь и гарантировать, что она будет в безопасности, хотя и расстроена. чем однажды проснуться и обнаружить, что она изнасилована и мертва в каком-нибудь тёмном углу Нексуса. Мой худший кошмар — думать, что она умрёт, а я не смогу найти её тело.
Остаётся несказанным, что эта сделка будет связующим рычагом для тебя .
Челюсть Рендидли ещё сильнее сжалась.
Твои Навыки. ты очень крепко свяжешь этого человека обещанием защищать её. как жену. И тот факт, что ты делаешь это публичным. послужит ли это тонким сдерживающим фактором? Насколько ты влиятелен.?
— Если она не сможет осознать правду сама. я приму решение за неё, — Дон Бейгон покачал головой. — Это моя прерогатива как её отца.
Кожа Рендидли закололо, когда он смотрел на этого напряжённого мужчину. Он облизал губы и заставил челюсть разжаться. Затем покачал головой. — Вы. не можете защищать её вечно. Часть любви — это позволять. позволять тем, кого ты защищаешь, испытывать боль. Позволить им быть ранеными миром. потому что ваша правда — не их. Они должны найти её сами.
В ту секунду вся добродушная откровенность в выражении лица Дона Бейгона исчезла. Внезапно он стал ястребом, летящим на приливной волне расплавленного пламени. — Что ты знаешь о любви, господин Призрачный Гончий? Что ты знаешь о защите и ответственности?
Рендидли начал дрожать под давлением Образа Дона Бейгона, даже когда вежливое приглашение на чай послужило связующим звеном, которое помешало Рендидли проявить свой собственный Образ в ответ. Тонкие и негласные договорённости связывали его Душевное Пространство. Но изумрудные глаза Рендидли пылали; ему не нужен был Образ, чтобы сопротивляться этому небольшому давлению.
— Мой мир даже сейчас переживает Систему, господин Бейгон, — прошипел Рэндидли. — Целый мир держится на моём постоянном успехе, иначе он будет отброшен Нексусом и оставлен умирать медленной смертью от энергетического голода после того, как меня похоронят. Так что, пожалуйста, не насмехайся над моим пониманием ответственности.
В третий раз глаза Дона Бейгона заблестели от удивления. Вся спесь спала, и мужчина хмыкнул. — Хех. Давненько никто не осмеливался высказаться против меня. Интересно. Возможно, я понимаю, почему на тебе этот ложный налёт надежды. Хмм.
Рендидли старался сохранять ровное дыхание, пока Дон стучал пальцами по столу и размышлял. Наконец, пожилой мужчина снова заговорил. — .Как насчёт этого. Я обещаю не мешать тебе повлиять на судьбу моей дочери. Потому что, думаю, ты понимаешь, как легко мне было бы это сделать, даже не угрожая твоей жизни. И честно говоря. я не думаю, что твоё вмешательство что-либо изменит. Дать ей выход для этой её сумасбродной затеи. вероятно, положительная вещь. Взамен. две вещи. Во-первых, ты сохранишь эту встречу между нами в секрете. В основном потому, что я не хочу, чтобы моя дочь злилась на меня. А во-вторых. вдобавок к первой части, я телепортирую тебя ко входу, и ты снова подойдёшь. Что думаешь? Рендидли ожидал серьёзных условий за обещание невмешательства, но просьбы Дона. были вполне разумны.
Конечно, сердце Рендидли ёкнуло, когда эта мысль пришла ему в голову.
И поскольку они разумны. я не думаю, что могу отказаться, не так ли?
Он кивнул с тяжёлым сердцем.
Дон Бейгон улыбнулся. — Я рад, что мы поговорили, господин Призрачный Гончий. Обращайся, если тебе что-нибудь понадобится. Ты обнаружишь, что я очень хорош в получении. почти всего, по правильной цене.
Затем Дон щёлкнул пальцами. В следующее мгновение Рендидли снова стоял у подножия горы, глядя на десять миллионов каменных ступеней. Над ним длинными клочьями клубился туман.
— Это ты имел в виду телепортирую ко входу ? Какой мелочный старик, — пробормотал Рэндидли. Затем он покачал головой и снова начал подниматься.
Глава 1704
Рамзи Свакк, исполняющий обязанности главы семьи Свакк, сидел за своим столом и изо всех сил старался не смотреть в окно. Он знал, что во дворе внизу Велио Данн играл с гончими.
Гончими Рамзи, ведь его единственным хобби было разведение и дрессировка этих мощных собак в перерывах между управлением внешними делами семьи Свакк.
Конечно, в эти дни у него не было на них времени. Но чтобы окровавленные руки этого человека ласкали их уши
Рамзи хлопнул себя по щекам и заставил сосредоточиться. Он опустил плечи и посмотрел на лежащее перед ним письмо, отправленное из Гильдии Гравировки, с требованием объяснить количество Унитариума, высвободившегося при взрыве. Рамзи цокнул языком. Не то чтобы Гильдия Гравировки не знала об их деятельности в прошлом, но теперь, когда они так основательно
Веселый лай собак снова заставил Рамзи напрячься. Ворча себе под нос, он встал и подошел к окну. Внизу во дворе несколько младших членов семьи Свакк стояли по стойке смирно , пока властный и могучий Велио катался по земле с молодыми гончими. Им только что исполнился год, поэтому, хотя они освоили большую часть базовой дрессировки, их звериные инстинкты были все еще сильны.
Получив такое приглашение поиграть, ни одна гончая не могла устоять. Они катались, лаяли, лизались и покусывали друг друга в игре, гоняясь за неестественно быстрым Велио. Тем временем большая часть младшего поколения настороженно смотрела на меч Велио, который пульсировал синим светом и неуклонно разъедал дерево, к которому он был прислонен.