— Чистый — тихо повторила Клодетт. В глубине своего онемевшего омута эмоций она осторожно начала пересматривать свои воспоминания о Рендидли Призрачном Псе. Конечно, в каждый момент их взаимодействия, казалось, что у него было что-то другое в поле зрения. Какая-то далёкая цель, которую он не удосуживался объяснить
Наконец, юный подросток Натан прервал своё безостановочное поедание, чтобы бросить на Клодетт такой
знакомый ей взгляд, который она часто ловила от молодых людей. Затем он откашлялся. — Призрачный Пёс пытается сделать так много, что у него не остаётся много внимания. Если он небрежно предлагает что-то сделать иногда нужно спросить во второй раз, чтобы выяснить, забудет ли он об этом или явится в полночь через несколько недель и скажет тебе хриплым голосом: Мы должны сделать это сейчас .
На другом конце стола Тайкс фыркнул и поднял голову. — Чистый возможно, это так. Но знаешь, какова его самая большая слабость? Благодарности. Этот человек исчезает быстрее, чем зелье выносливости среди группы людей без Классов по окончании боя. Он предпочтёт найти следующего противника, чем остановиться и насладиться победой.
— У него отвращение к отдыху, — кивнула Невеа. — Иногда мне кажется, он делает это намеренно, так что я беспокоюсь.
Сидни наклонилась вперёд и ткнула вилкой в воздух. — И позволь мне сказать тебе, у него
не было покоя. Но до появления Системы очень немногие замечали или заботились о всей работе, которую он делал, когда никто не смотрел. Он был просто очень сосредоточенным.
За столом воцарилась дружеская тишина, пока каждый обдумывал свои индивидуальные воспоминания о Призрачном Псе. Краем глаза Клодетт посмотрела на Невею, на Сидни, на Натана и, наконец, на мускулистого Тайкса. Последние несколько недель она оставалась с Невеей, тренируясь днём и встречая многочисленных посетителей, которые стекались в маленькую хижину Невеи по ночам. Обычно их остановки были краткими, но Клодетт постепенно обнаруживала, что эти ужины были её любимой частью дня.
Ранее этим вечером, до прибытия Тайкса и Натана, Клодетт выразила свою озабоченность тем, что они недостаточно тренируются и что ужины отвлекают. Она чувствовала, что улучшается, но знала, что этого недостаточно перед лицом старых монстров, с которыми Дон Бейгон заключал сделки. Даже при экстремальном искажении времени она не улучшится достаточно, чтобы иметь большое значение, прежде чем им с Рендидли понадобится начать её усовершенствование образа.
Невеа рассмеялась над ней. — Ты звучишь как Рэндидли. И если бы он был прав, что очень усердная концентрация достаточна для того, чтобы стать сильным разве он не был бы сейчас самым сильным существом в Нексусе? Слушай потребности своего тела. Питай его не только тренировками.
Клодетт язвительно подумала о том, чтобы указать, что Рендидли почти
одним из самых могущественных людей в Нексусе, но сдержалась. Однако сдержанность была вызвана эгоистичной причиной; ей искренне нравились ужины.
Ей нравился игривый подкол. Ей нравилось, как все, кто приходил, относились к ней как к личности и никак не реагировали, когда она называла им своё имя. Ей нравилась простота этого мира, где люди всё ещё сражались за выживание против монстров.
Клодетт откинулась на стуле, чтобы что-то сказать, но прежде чем она произнесла слова, послышались шаги и открылась дверь. Серьёзный, темноволосый Дрейк вошёл через порог. Затем он подошёл и поцеловал Сидни в макушку. Он и Сидни жили в хижине на соседнем холме от Невеи и часто приходили на ужин. Женщина потянулась и нежно коснулась плеча Дрейка. — Всё ещё ничего не пытается нас убить?
Дрейк не ответил, просто бросил на Сидни прямой взгляд, который говорил: Довольно многое хотело бы тебя убить . Но выражение его лица было добрым. Затем он вытащил из кармана письмо и протянул его Невее.
Невеа хлопнула в ладоши и рассмеялась. — Отлично! Давно не слышала от своего друга по переписке. Ты счастливый талисман, Клодетт.
Клодетт вежливо улыбнулась, но затем не могла не спросить. — Ты обмениваешься рукописными письмами с кем-то? Почему бы не использовать функцию обмена сообщениями?
Дрейк сел за стол и тихо начал есть свою порцию жареной свинины с клюквенным соусом. Невеа щёлкнула языком и покачала головой, глядя на Клодетт. — У тебя не очень-то развито чувство романтики, правда? Просто есть что-то ностальгическое и приносящее удовлетворение в надёжном способе общения. А потом, если я перестану от него слышать разве ты никогда не хотела иметь какую-нибудь память о прошлых влюблённостях?
— Я — В глубине её омута наблюдатель быстро опустился на дно. — У меня никогда не было никаких романтических отношений. Так что
— Что?! — Невеа хлопнула по столу.
Сидни наклонилась вперёд, внезапно уставившись на Клодетт с явным интересом. — Правда? Ты великолепна. В Нексусе другие стандарты красоты? Ну, мы определённо можем свести тебя с несколькими завидными холостяками из Эксиры, если тебе интересно. Сколько тебе лет?
— Э-э — Брови Клодетт дёрнулись.
Эти двое желают добра но они так же быстро хотят сосватать меня, как и мой отец
— Ну, давайте, наверное, отложим этот разговор, — сказал Натан, прерывая допрос. Он издал преувеличенный вздох. — К сожалению, сейчас такой большой спрос на новые Классы. Всего чуть больше месяца до прибытия Катаклизма
— Подожди — Клодетт наклонила голову набок, уверенная, что ослышалась. — Что ты сказал?
— Первый Катаклизм приближается, — объяснила Клодетт, кивнув. На мгновение все за столом потеряли свою весёлость и посмотрели на еду с различной степенью беспокойства.
Рот Клодетт дёрнулся. — Твоя планета планета Рендидли ещё не прошла Первый Катаклизм ?
Глава 1720
В центре энергетического шторма ствол Иггдрасиля изливал волнистый золотой огонь. Выгравированные руны вдоль его ствола были настолько яркими, что все воображаемые животные в округе отворачивали глаза, чтобы не ослепнуть. Массивная изумрудная крона Мирового Древа шумела, как гром. Каждый лист издавал крошечный, совершенно уникальный звук. Земля дрожала, когда золотые корни начали трястись, чтобы выдержать силу.
Рендидли прижал пальцы к земле, вся сила его Воли и его самого была направлена на оказание давления на Мировое Древо. Сухожилия на его руке выпирали сквозь кожу. Каждое дрожание земли отдавалось в его руках. Он чувствовал, как глубины силы его образа медленно начинали пробуждаться.
Поздравляем! Ваш Навык (Убеждение Небесного Катаклизма достиг 444 уровня!
Рендидли изо всех сил втискивал энергию в Иггдрасиль. Его ментальное состояние дрожало, когда он пытался равномерно прикладывать давление со всех сторон. Связи от его Незера к пылающему образу вокруг него начали вибрировать, наполняясь мощным смыслом. Рендидли почти чувствовал, как его тело испаряется от жара и высвобождаемой энергии, неуклонно стирая его из этой среды. Он скрипнул зубами, продолжая давить.
Пот стекал по его лбу и скуле.
Поздравляем! Ваш Навык (Убеждение Небесного Катаклизма достиг 445 уровня!
Однако вскоре он выдохнул и начал расслабляться. Вся собранная энергия пульсировала сквозь сверкающие Гравировки на стволе, прежде чем протечь через систему распределения Мирового Древа и обогатить окружающую среду. Теплые бризы закружились в небольшом пространстве вокруг Рэндидли, словно ликующее торжество зелени, пережившей интенсивность этой вспышки. Он откинулся на корень позади себя и вздохнул. — Всё ещё не совсем готово, да?
Рендидли разочарованно цокнул языком. Конечно, он знал, что усилить свои образы дальше будет непросто, но он, по крайней мере, думал, что сможет превратить свои Навыки в более мощные версии себя с помощью целенаправленных усилий. Но, возможно, он был просто излишне оптимистичен после перехода к Серому Существу.
Он покинул среду Иггдрасиля, вернувшись в тёмную и затхлую шахту Нексуса. Туманные потоки эмоций текли вверх, в то время как значимость неуклонно тянулась вниз. Рендидли размял суставы, позволяя своей напряжённой Воле расслабиться после длительного давления, которое он оказывал на свой образ. Даже если он не был готов сейчас, это не означало, что он в конечном итоге не добьётся успеха. Нет смысла истощать себя немедленно.
Он мог позволить себе не торопиться. По крайней мере, сейчас, казалось, никто не собирался его убивать.
Прежде чем продолжить тренировку образов, Рендидли провёл некоторое время, используя свою (Иерархию Бремя). Его мощное тело постепенно акклиматизировалось к опасной багровой электромагнитной радиации, которую он переносил.
Немного потренировав своё физическое тело, он вернулся к своим образам. Он провёл некоторое время с закрытыми глазами, вспоминая, как два образа, между которыми он был растянут, ощущались в точности как воспоминания, затем провёл некоторое время, экспериментируя с сущностью Серого Существа и Нерождённого Феникса, чтобы воспроизвести этот эффект.
Он неустанно корректировал детали своих образов, а также тестировал пределы различных новых Навыков Серого Существа. С точки зрения наступательной мощи, изменение, безусловно, было улучшением. И при сравнении с Элхумом и Ивлином Рендидли понял, что часть хитрости в увеличении силы его образов заключалась в том, чтобы заставить их казаться частью чего-то большего чего не существовало.
Медленный метод заключался бы в том, чтобы делать то, что Рендидли делал сейчас с Иггдрасилем; он мог постепенно выстраивать мир вокруг своего образа и таким образом углублять его основу. Это требовало довольно много времени, усилий и экспериментов, но результат был бы весьма прочным. Однако, когда Рендидли рассматривал два фрагмента образов: один, что поверг его, и другой, что исцелил его, его поразило это необъяснимое ощущение что если бы он отвернулся от Элхума и Истрикс или пошёл по той дороге, где шли Нрорс и Ивлин, он бы обнаружил ожидающее его окружение.
Задумчиво напевая про себя, Рендидли повернулся к Серому Существу и Нерождённому Фениксу и начал пытаться внести тонкие штрихи в их форму, чтобы это привело к похожему впечатлению. Окружив Нерождённого Феникса запустением и частично поглощёнными небесными явлениями, он смог увидеть путь вперёд. Но для Серого Существа Рендидли зашёл в тупик.