Дальнейшего ответа от ворот не последовало. Д’мин задался вопросом, узнали ли люди, что ранее они пытались убить их в качестве жертвоприношений своему Покровителю.
Но и невидимые стражи не напали. Крепость оставалась неподвижной перед ними. В конце концов, Юн’ульк хмыкнул. — Продолжайте двигаться вперед. Доверьтесь словам Спасителя.
Группа прибавила ходу. Теперь, когда они были ближе, запах соли и гниющей рыбы был удушающим. И, верные словам Спасителя, тяжелые металлические ворота распахнулись внутрь, когда группа приблизилась. Два скучающих татуированных гуманоида бросили на группу пару взглядов, но в остальном проигнорировали их. Они были мускулистыми, более под стать телосложению Юн’улька, чем Д’мина. Но их грудь была обнажена, несмотря на прохладный воздух.
За стеной находился короткий проход, а затем несколько штабелей деревянных ящиков. Большинство Лизахов смотрели на Юн’улька, стоя у входа, не зная, что делать. В ответ мускулистый ящер прокашлялся. — Мы гордые члены Лизахов, прибывшие сюда, чтобы сражаться с Бедствием.
— Направляйтесь в центральную часть, — сплюнул страж в сторону. — Скоро начнется прилив; вам не захочется бродить здесь, когда чудовища начнут вымываться на берег. Такая морока.
Юн’ульк кивнул, его глаза сузились от раздражения из-за того, что его прервали. Но он жестом приказал, и все Лизахи, включая Д’мина, последовали за ним. За ящиками стояли два приземистых серых здания, похожих на оружейную и столовую. Несколько похожих гологрудых стражей слонялись поблизости. Д’мин потратил некоторое время, чтобы рассмотреть их замысловатые татуировки, выполненные синим, зеленым или фиолетовым цветом. Эти люди тоже лишь мельком взглянули на группу, прежде чем вернуться к своим делам.
Протиснувшись через узкий проход между двумя зданиями, они нашли центральную часть, которую им велели искать. И оказавшись там, чешуя Д’мина затрепетала; у него, возможно, была лишь зачаточная способность проявлять свои собственные, но он был довольно искусен в распознавании образов. Каждый человек, уже ждущий на поляне, пульсировал силой.
Их было по меньшей мере сотня.
Первый ужасающий образ, привлекший внимание Д’мина, исходил от высокого худощавого мужчины с длинными рыжими волосами и огромной саблей на боку. Его глаза ненадолго открылись, чтобы осмотреть группу Лизахов, но, видимо, не нашли ничего, достойного его внимания. Его внимание почти сразу же снова обратилось внутрь себя.
Помимо него, слева на открытой площадке стояла дюжина огров, а их трехголовый лидер излучал сокрушительное давление. Напротив огров, справа, располагались двадцать странных всадников. Их скакуны были необычными, обладая хитиновым панцирем и сегментированными суставами. Всадники спарринговались на земле своими длинными копьями. Судя по их медленным и размеренным движениям, это было скорее для развлечения, чем для тренировки.
Основную территорию занимали люди в форме стражей. Их тела были наиболее сильно татуированными из тех, что видел Д’мин. Величественные завитки и суровые знаки добавляли вспышки цвета их телам. Они носили ожерелья из акульих зубов и заточенное тяжелое, жестокое оружие. Кроме того, вокруг было дюжина более мелких групп размером с Лизахов, все они носили разные эмблемы, представляющие различные человеческие организации.
Так много представителей из разных областей значит, это и есть сила Эксперии. Можем ли мы действительно присоединиться к ним?
Д’мин задумался, оглядываясь. Очень быстро его внимание привлекли две группы, прижавшиеся к дальней стене. Потому что, как только он взглянул на них, он затаил дыхание. Он не чувствовал их раньше, но как только он ощутил их образ
Мускулистый мужчина с бритой головой хрустнул костяшками пальцев. — Даже не пытайтесь присоединиться к финальной экспедиции. Мы сами со всем справимся, по старинке.
— Если бы грубая сила действительно могла решить проблему, разве мы до сих пор плавали бы в монстрах? — Стройный темноволосый мужчина заставил длинный нож танцевать в своих пальцах. Его глаза не отрывались от соперника. — Расслабьтесь и оставьте это
настоящим
профессионалам.
Улыбка мускулистого мужчины потемнела. — Единственная
профессия,
на которую ты можешь претендовать, — это су-шеф. Каково это — вечно быть у меня на вторых ролях?
В ответ на провокацию человек с ножом сделал шаг вперед. — Если ты имеешь в виду, что во время наших спаррингов у меня достаточно свободного времени, чтобы
вырезать
тебе на теле вторую скрипку, то ты совершенно прав. Хочешь демонстрацию? Потому что
— Вам двоим никогда не надоедает постоянно пререкаться? — Новая фигура встала между ними и положила руки им на плечи. Этот мужчина выглядел усталым, но на краткое мгновение, пока Д’мин смотрел на него, он увидел долю его образа. Он просочился из его, казалось бы, небрежного жеста. У мужчины были запавшие глаза, светящиеся жутким светом. На его голове была корона из светящихся костей, а за ним простиралось море кричащих призраков, требующих жертвоприношений своему повелителю.
Затем видение исчезло, оставив после себя лишь довольно высокого мужчину. Д’мин отвернулся и поспешил за своими сородичами Лизахами.
Можем ли мы действительно что-то изменить среди этих чудовищ?
Сон и бодрствование спустя некоторое время сплелись воедино. Он не задавался вопросами о процессе, а принял его. Нынешний Рендидли обладал странным чувством гибкости в своем мировоззрении, что позволяло ему принимать все изменения по мере их проявления. Слои постоянно менялись; его работа постоянно оставалась незавершенной или должна была переходить в совершенно новый контекст.
Однако он не позволял этому расстраивать его. Вместо этого Рендидли серьезно наблюдал за развитием событий и реагировал соответствующим образом. Он продолжал обострять ужасающие бури, опустошающие планету. Мелкие детали поведения Лизахов становились более значительными силами внутри их культуры. Он вкладывал себя в темные ростки замерзшей крови, покрывавшие некоторые участки Поля Когтей.
Затем он решительно сокрушил все, кроме опустошения вечного одиночества, когда влияние Кларент, казалось, было на грани достижения ядра этого мира и опустошения планеты. Ничего не осталось для этого мира, кроме как рухнуть под тяжестью бремени, которое Клодетт принесла в это место.
Поздравляем! Ваш навык (Грандиозная перспектива (р) вырос до Уровня 191!
Поздравляем! Ваш навык (Убеждение Небесного Катаклизма вырос до Уровня 515!
Поздравляем! Ваш навык (Грандиозная перспектива (р) вырос до Уровня 219!
Холодно, — подумал Рандидли, идя по одному из пляжей планеты. В один момент под ним вдоль берега были массивные валуны, а в следующий камни были разбиты в зазубренные песчинки. Волны безостановочно разбивались о берег, невзирая ни на что.
Да, этот мир очень холоден. Как иначе? Отчаяние окрашивало каждое взаимодействие. Кларент лишь хотела сбежать от отца и от судьбы быть ужасающим инструментом, которым он ее сделал.
Очень плавно Рендидли погрузился в сон. Какая-то часть его задавалась вопросом, на самом ли деле он спит или просто воображает, но то великодушное принятие в его груди говорило ему, что это неважно. Этот слой был именно тем местом, где он должен был быть сейчас. Цвета закружились и превратились в яркий мир Серафимов, наполненный смелыми лучами солнечного света и вечным теплом.
Но один из замков Небесных Королей был окружен войсками. Небольшая армия скопилась вокруг сводчатых ворот. В одной из глубоких комнат этого замка отец Кларент скрючился в кресле, уткнувшись лицом в ладони. Он оставался в таком положении несколько минут, пока сама Кларент не ворвалась в комнату, все еще искаженная в форму ужасающего меча своим союзом с Лимина.
Даже тогда она уже начала источать ауру тьмы.
— Кларент! — Мгновенно ее отец вскочил на ноги, глядя на нее. Сердце Кларент закружилось от сомнений, внезапно она испугалась, что ее отец, который всегда хвалил ее, посмотрит на эту уродливую форму и, наконец, отвернется, как все остальные. Однако, к ее удивлению, его черты лица осветились радостью. — Наконец-то! Ты вернулась. И как раз вовремя.
— Отец, что происходит? — Кларент была слишком согрета его приемом, чтобы заметить жадность в его глазах. — Почему у нашего дома войска?
На ее вопрос изображение перед Рендидли замерцало. Он увидел плотные ряды серафимов, держащих свои горящие копья и стоящих по стойке смирно. Их крылья были сложены за спиной, являя собой образец воинской дисциплины.
Рендидли услышал долгий вздох отца Кларент. — Они жаждут власти, моя гордость. Они пришли, чтобы сместить меня. Вот почему твое возвращение так важно. Без тебя я был бы безоружен. Но с твоей помощью я заставлю этих глупцов поплатиться за то, что они меня недооценили.
Изображение вернулось в комнату, где Небесный Король облизнул губы, глядя на меч, которого он так долго ждал. Кларент была сбита с толку его словами, даже не заметив его выражения лица. — Но я что ты имеешь в виду? Я знаю, что Лимина сделала со мной что-то странное, но я не меч.
— Кларент, дочь, — ее отец печально покачал головой. — Посмотри на себя. Внимательно посмотри на себя. Если ты не меч, то кто ты?
Зеркало расцвело на стене перед Кларент. И она не могла не смотреть на черную рукоять с извивающимися венами, на прозрачное лезвие и на драгоценный камень чистой тьмы, который был ее ядром. Пока Кларент смотрела на себя, она не могла понять, какая часть исходила от Лимины, а какая от нее самой.
Каким-то образом, на пути обратно к отцу, они полностью слились воедино. Они стали одним целым.
Она была безмолвна, когда отец взял ее в руки и экспериментально взмахнул ею. Ощущение бессилия и невесомости сжало ее замешательство и беспокойство во что-то тугое и тревожное. Оно застряло в горле, и она не могла дышать. Но ее отец уже смеялся от радости и шагал из темной комнаты в углу своего замка.
Эта радость заставила ее задуматься.