Используя одну руку, чтобы оттолкнуть раненую Девик назад, Рендидли собрал остаток природной силы, циркулирующей в нём, в кулак Серы. Его рука начала светиться силой, и странно-карие глаза Девик изучали атаку.
— У тебя много трюков, — тихо заметила она. Звёзды Небытия рассеялись, и её раны начали заживать, но она не пыталась увернуться от его удара. Она просто наблюдала за ним, пока тот приближался к её груди. Затем она подняла взгляд и щёлкнула языком. — Полагаю, было немного чрезмерно ожидать, что я смогу соперничать с тобой в твоём собственном теле. Достижения Рендидли Призрачного Пса не были результатом удачи.
Ощущение от удара кулаком о барьер-образ, который сотворила Девик, заставило его кожу покрыться мурашками. Безумие грызло костяшки его левой руки. Что-то изменилось. Вся накопленная им природная сила обрушилась на барьер, недолго бушевала, а затем иссякла, оставив Рендидли смотреть на жестокое хмурое лицо Девик, при этом удар оказался не таким решающим, как он надеялся.
— Утопи для меня, — объявила Девик. С её словами пришла ужасающая сила; море цепей и крюков поднялось вокруг неё, окутало Рендидли и связало его, а затем увлекло его вниз, пробивая поверхность сапфирового озера.
Глава 1866
Рендидли ахнул, или по крайней мере попытался. Мышцы его груди сократились, а диафрагма пульсировала. Но тут же он почувствовал себя скованным; его тело не двигалось так, как он хотел. И хотя он обладал огромной физической силой, ничто из этого не могло быть использовано против жидкости.
Он пребывал в своём теле, но скорее как витающий дух, нежели как движущая сила. Ощущение было одновременно странным, снимающим напряжение и тревожным.
Итак, в течение нескольких секунд он парил вниз сквозь агрессивно синюю воду, с кристальной ясностью видя, как Девик стояла над ним и вглядывалась в жидкость. Судя по тому, как она осматривалась, казалось, у неё не было такого же идеального зрения сквозь эту субстанцию, какое было у него изнутри. Что было к лучшему; Рендидли почувствовал, как по его коже пробежали мурашки, когда он подумал о её почти пустых глазах, когда она создала тот щит, а затем втащила его в воду этими ржавыми крюками. Они не смогли разорвать его плоть, но он почувствовал едкий след её коррозии на своей коже, когда он коснулся сапфировой воды.
К счастью, то, что удерживало Рэндидли, также очищало его; остатки образа Девик, которые остались на нём, были уничтожены. Сапфировый цвет уничтожал любую внешнюю силу. Девик нахмурилась и надула губы, глядя на воду, метнув мощный крюк в озеро. Оно поглотило крюк без единой ряби, но так же быстро разрушило его.
Рендидли наблюдал заворожённо, видя, как энергия распространялась внутри жидкости. Те же самые тревожные узоры на мгновение вспыхнули в ответ на это нарушение. Это. один из самых сложных барьеров, что я когда-либо видел. Он включает в себя принципы как Эфира, так и Небытия; вся используемая сила немедленно распространяется по всему озеру. Похоже, он уничтожает образы, но на самом деле просто разбавляет их. Итак.
В течение нескольких секунд Рендидли испускал импульсы, чтобы скорректировать своё падение спиной вперёд в неизвестность, теперь лишённый возможности двигать своим телом. Давление на его чувства было ещё хуже в жидкости, не давая ему никакой полезной информации, кроме того, что Девик стояла над ним, а окружение было глубокого сапфирового цвета.
Однако Рендидли быстро освоился с манипулированием этим правилом и заставил своё тело вращаться в изолированном пространстве. Синяя среда расширяла образ до точки разбавления, но Рендидли не пытался проявить Серое Существо или какой-либо другой конкретный образ. Вместо этого он масштабировал свой результат до размеров озера. Он просто сосредоточился на обширном сапфировом море, где в определённой области был крошечный водоворот.
Он слышал, как Девик ворчала над ним, но выражение лица Рендидли стало серьёзным, когда он наконец увидел, что находится под ним. Примерно в двадцати метрах, на расстоянии, которое помещало Рендидли уже примерно на четверть пути ко дну озера, расстилалось плотное сплетение света. Шестиугольные линии света, казалось, просто блокировали небольшой туннель, сквозь который Рендидли мог видеть огромный столб чёрного пламени.
Однако, как только Рендидли уставился на очень точную рамку этого маленького туннеля, детали того, что лежало по ту сторону, начали меняться; точно так же, как барьер разбавлял образы Девик, он стирал детали из всего, что находилось по ту сторону этого шестиугольного светового забора. Концентрация постепенно собирала воедино повреждения, нанесённые забором. После нескольких секунд наблюдения огромная, колючая тень лежала посреди этого огненного столба. Через десять секунд эта тень превратилась в чёрного дракона, беспокойно спящего. Из его ноздрей выходил смог, который в конечном итоге становился веществом, горящим и создающим столб пламени.
Или, по крайней мере, Рендидли думал, что он беспокойно спал. И всё же внезапно огромный шип цвета слоновой кости был настолько заметно вонзён в его позвоночник, что Рендидли удивился, как он мог пропустить это раньше. И как только он увидел шип, дракон оказался молодым человеком с воронье-чёрными волосами, такими длинными, что они обвивали его, как кокон —
Рендидли вернулся к странной неподвижности сапфировой жидкости, чувствуя, как его мозг нагревается так же, как когда он пытался рассчитать сложное взаимодействие ряби. Ещё более удивительным было то, что Рендидли находился всего в нескольких метрах от светового забора. Он каким-то образом потерял несколько минут, глядя на эту странную фигуру за барьером.
Сосредоточившись на себе, Рендидли попытался успокоиться. Он манипулировал своим обширным образом озера вокруг себя, чтобы замедлить своё падение, пока не стал просто парить перед барьером. Затем он использовал окружающую жидкость, чтобы развернуться и посмотреть назад, к поверхности озера. Нависшая фигура Девик исчезла. Она либо ждала, чтобы устроить ему засаду, либо заскучала от ожидания и решила побеспокоить кого-то ещё.
Рендидли не был уверен, что из этого более вероятно.
Со вздохом Рендидли снова повернулся к забору. Он изо всех сил старался наблюдать за узорами, не давая им поглотить себя. Странное сжатие деталей легко срабатывало, если на забор не смотрели внимательно.
Это то, что даёт силу Черепу Истины; не то существо. дракон. которое заключено там внизу, а этот сложный сапфировый барьер. Интересно, как.
Небольшой толчок поднёс его на расстояние вытянутой руки к восьмиугольным световым прутьям, если бы он обладал способностью дотянуться. Находясь так близко к барьеру, Рендидли вдруг осознал, что чувствует на нём очень знакомую ауру. Аура, которую он никогда не забудет.
Белая энергетическая клетка перед ним была создана Элхьюмом. Инстинктивно зрачки Рендидли расширились, когда он смотрел на странный барьер в сапфировом озере.
Это всё внутри Черепа Истины? Я думал, это осталось от Покровителя Истины? Что, чёрт возьми, ты наделал, Элхьюм?
Маленькая искра недовольства, за всё, с чем боролся Рэндидли, за всю пирамиду личностей с менталитетом власть превыше всего , за всю цепочку домино, ведущую к Уику и его бессердечной жестокости, горела в его груди. Запах Элхьюма и остаточный вкус гордости, витающий вокруг этого конкретного творения, усиливали сдавленное чувство, которое испытывал Рэндидли. В тени Элхьюма Девик хихикала, безумие и амбиции, связанные с отчаянным стремлением выжить.
Не в силах сопротивляться своему любопытству относительно создания этого мощного Эфириума, Рендидли использовал потоки сапфировой жидкости, чтобы вытянуть руку и положить палец на одну из тонких линий света.
Клодетт и Нешама с любопытством наблюдали за парой повстанцев, спешащих по туннелю, но в них не было никакого желания сопротивляться; что бы они ни встретили внутри Черепа Истины, это изувечило их тела и сокрушило их дух.
Ноги двух женщин издавали странный шлепающий звук по каменному полу, когда они двигались босыми ногами Рэндидли. Затейливо вырезанные колонны располагались через равные промежутки вдоль прохода, изображая странные мерцания образов, которые Клодетт не могла понять. Странный сапфировый блеск по их краям делал их непонятными. В те короткие моменты, когда она останавливалась и пыталась уделить несколько дополнительных мгновений изучению колонн, она получала лишь головную боль за свои усилия и самое смутное изображение лисы, преклонившей колени и молящей о помиловании перед ярким светом.
Отец создал этот образ для этой игры?
Клодетт была в замешательстве, когда снова сосредоточилась вперёд. Каждая колонна, казалось, содержала отдельное изображение, каждое из которых обладало такой же мозгодробящей детализацией, как и первое. Каждая мерцала с едва уловимым оттенком сапфира.
Но если он не создавал их, откуда они взялись? Были ли они частью Черепа Истины изначально?
Проход вокруг них медленно расширялся. Колонны становились толще, а мерцающие, но постоянно недостижимые детали на них распространялись, занимая всё большее и большее пространство. Без всякой помпы потолок, казалось, растворился, так что теперь они чувствовали себя не в пещере, а под широким ночным небом.
И всё же, хотя это впечатление казалось точным, оно лишь заставило сердце Клодетт сжаться и съёжиться. Потому что небо в этом месте ощущалось как открытая пасть зверя, тяжело дышащая над ними и не испускающая ни света, ни надежды.
— Вот, — тихо сказала Нешама. Слева от них, мерцая сквозь настоящий лес туманных колонн, сияло чистое кристаллическое сияние, которое пахло прикосновением Дона Бейгона. Это должно быть их целью.
Группа изменила направление, но Клодетт почувствовала, как её настороженность по отношению к их спутникам возросла; было ясно, что вид того, что обе группы надеялись было целью, снова разжёг огонь в животах повстанцев. До сих пор они не видели ни одного другого участника. Признанные угрозы свободе Клодетт и представители Гильдии Гравюры не были замечены. Кроме того, Рендидли должен быть у входа в шахты, ожидая новые группы, чтобы затем последовать за ними.