Возможно, они наконец поймут, что я угроза ,
— пошутил Призрачный Пёс, когда они встретились на его небесном острове. Но Рэймунд Балласт, наблюдавший за ростом Рендидли Призрачного Пса с тех пор, как тот обучал Элитный Отряд, знал, что это было на 100% правдой.
По жёсткому взгляду изумрудных глаз Призрачного Пса он тоже это понял.
Впереди колонны Шарлотта Уик закрыла глаза. Цзе Ронаулт стоял по стойке смирно , его элементальное тело почти полностью подчинялось ему. Виззерет Кламман покачал головой, сбрасывая гнетущее давление хищника. Глаза других новобранцев начали гореть. Возможно, они тоже чувствовали, к чему он ведёт.
Некоторые их мысли, казалось, отражали его собственные. Над ними уже появилась странная дымка в широком синем небе.
Конечно, как лидер Отряда Вульпис, — Рэймунд старался говорить ровным голосом, но эмоции начали душить его. Тяжесть этого выбора давила ему на плечи. Он вспомнил усталый взгляд Призрачного Пса, когда тот пришёл поговорить с ним. Он вспомнил Течедадора, всё ещё пропавшего, но также и ту странную уверенность, которую Рэймунд испытывал, что его младший брат всё ещё жив. — Я не могу не заметить, что Отряду Вульпис в последние месяцы требовалось делать очень мало. Фактически, именно Рендидли Призрачный Пёс сам справился с опасной ситуацией. Мы проводили учения. Ничто иное не было возложено на нас . Что делает довольно странным брать перерыв прямо сейчас .
Наблюдая за тем, как образ Харона мог сплетаться воедино, Рэймунд пришёл к некоторым идеям, как улучшить Отряд Вульпис. Теперь он воплощал их в жизнь, используя свои пылающие эмоции, чтобы направлять нарастающее коллективное согласие Отряда. Все они были любимцами, но в конечном итоге забытыми фаворитами и потомками жителей высшего класса Нексуса. Они были собраны вместе в Элитный Отряд, чтобы быть спрятанными, и оказались под началом Рендидли Призрачного Пса просто по счастливой случайности.
Под руководством Хелен и других инструкторов они быстро росли. Им было показано, как усилия и упорный труд могут изменить их судьбы в качестве любимых игрушек. А затем они были вынуждены беспомощно наблюдать в те трагические часы, когда Хелен стоически терпела пытки, чтобы уберечь Призрачного Пса от опасности.
После всего, что он и его подчинённые сделали для них, Призрачный Пёс попросил лишь небольшую часть их наград от вторжения из Пустоты. Затем, когда проявилась настоящая опасность, Призрачный Пёс защитил их и сам отправился сразиться с Комендантом Уиком.
Тот факт, что он в конечном итоге преодолел это испытание, был неважен для стыда, который испытывал Рэймунд. То, что образ Уика был сломлен, не принесло никому, кроме, возможно, Шарлотты, никакой радости. Всё, что они поняли, это то, что когда их благодетель нуждался в их помощи, они были бесполезны для него. Не один, а два раза. Возможно, их старые версии смогли бы пережить эти моменты беспомощности, двинуться вперёд и притвориться, что они не полны вины и сожалений, но Хелен и Хейффал выковали из них воинов. Воины не уклонялись от опасности.
Но даже этого было недостаточно. Теперь они жаждали быть чем-то большим, чем просто воинами.
Напряжение в воздухе вокруг Отряда Вульпис искрило. Рэймунд поднял глаза, давая каждому время принять собственное решение. Окунуть палец в меняющееся течение и решить, бросят ли они себя целиком в это стремление. Он практически видел, как волны жара поднимаются от группы, по мере того как всё больше и больше укрепляли свою решимость. Эмоции вливались в коллектив и придавали ему форму под широким небом. Их чистые желания стали топливом для того, чтобы он горел ярче, оседая на плечи каждого желающего, превращаясь в присутствие, которое будет подталкивать их вперёд к достижению их цели.
Прошли минуты. Рэймунд заметил, что больше никаких эмоций не присоединялось к бушующему явлению в небе, но он всё ещё ждал. Форма становилась всё более отчётливой, разрозненные линии эмоций сливались в огромное полотно целого. Облака были отогнаны, оставив лишь широкое, широкое синее небо и эту форму.
К его удивлению, сапфировое небо над Отрядом Вульпис вскоре приняло в себя массивную изумрудную
птицу.
Рэймунд несколько раз моргнул, наблюдая, как детали крыльев укрепляются по краям. У неё было несколько свисающих хвостов, вероятно, из-за его собственного влияния, но он не мог понять, почему Отряд Вульпис создал коллективный образ птицы.
Он опустил взгляд. По сравнению с их предыдущей численностью, они потеряли около трети отряда. Рэймунд понял почему. Ранее все были довольно лояльны к Призрачному Псу. Однако нынешнее решение требовало от них большего; группа должна была согласиться, что когда придёт время сражаться, они будут сражаться на стороне Призрачного Пса, несмотря ни на что. Вот насколько глубоким был их долг перед ним.
И раскрыть способность не тянуть Призрачного Пса вниз будет нелегко. Это означало бы больше тренировок. Жёстких тренировок в стиле Хелен.
Он не знал, куда направятся эти беглецы в Альфа-Космосе, да ему было и всё равно. Рэймунд прочистил горло, когда многохвостая птица исчезла из неба. Молчаливая клятва, но я надеюсь, вы все почувствовали, как мы теперь связаны. Мы — оружие, выкованное без цели — я не думаю, что кто-то с этим не согласится. Но мы не просто металл и насилие, которые нужно прятать в кладовке Нексуса. Мы можем быть плотью и желанием. Мы можем выбирать, как наш острый край будет формировать мир. Как лидер Отряда Вульпис, это наш новый отряд. Это ваши братья и сёстры. Вместе мы заставим Нексус признать нас .
Все лидеры отрядов остались, даже Шарлотта Уик. Они смотрели на Рэймунда блестящими глазами. Он чувствовал их согласие по их позам.
Уголок его рта приподнялся. Тогда пошли. Вы видели область, которую Призрачный Пёс выбрал в качестве своего тренировочного острова в Южном море этого Мира. Я уже связался с Хейффалом. Работа Призрачного Пса с Пустотой грандиозна и послужит отличной базой для нас, чтобы работать над нашей физической подготовкой .
Несмотря на их решимость, большинство Отряда Вульпис скривились. Даже затаившийся призрак их коллективного образа поник своей пернатой головой при мысли о дальнейшей базовой подготовке.
Рендидли позаботился о том, чтобы занять один из красивых и необитаемых островов в Южном море для своей следующей серии тренировок. Он подумывал снова отправиться на луну, чтобы уменьшить воздействие на окружающую среду, но решил, что Экспира выдержит его силу. В конце концов, она была
частью его тела. Возможно, беспокоясь о том, что может произойти или не произойти в будущем, он теперь подверг бы её воздействию своих Пустотных штормов.
Кроме того, Харон пришёл сюда именно для того, чтобы помочь Новому Скандиву, самому южному городу из последней Зоны, присоединившемуся к Экспире. Они испытывали почти постоянные атаки со стороны бурных вод Южного моря. И поскольку вторжения были так часты, у них ещё не было возможности продвинуться и уничтожить некоторые Подземелья, которые извергали монстров в эту область. Это становилось серьёзной проблемой.
Рендидли рассудил, что в худшем случае он мог бы опустошить окружающую среду здесь, и люди поблагодарили бы его за это. К тому же, есть что-то в тренировках на самой Экспире, что определённо повышает мою значимость ,
— размышлял Рэндидли. Он сидел на краю вулкана, глядя на поросшие папоротниками и покачивающиеся пальмы острова. Последние две недели, с тех пор как он решил поселиться здесь, он постоянно увеличивал содержание Пустоты в окружающей среде. К этому моменту большинство животных разбежались. Тем временем, оставшиеся растения и насекомые начали проявлять странные признаки обесцвечивания. Он предполагал, что скоро последуют мутации.
Великий шторм Пустоты он поддерживал мягким, но теперь он полностью вращался, следуя органическим линиям и потокам, которые были выкованы необходимостью в битве против Уика и борьбе за выживание до Девика. Потоки разделялись и объединялись в бесконечный, повторяющийся, нелогичный узор. Уже окружающие моря начали вести себя странно, течения смещались, чтобы присоединиться к шторму по краям, словно здесь был водоворот, а не остров.
Но как бы Рендидли ни тянуло любопытство исследовать, как его шторм взаимодействует с внешними океанскими системами, его текущее внимание было гораздо более напряжённым: тщательно изучив, он наконец-то хотел попытаться активировать Покаяние, которое Соломон дал ему.
Он щёлкнул запястьем и извлёк странно текстурированную слезу. Даже сейчас, даже когда он использовал Серу, контакт с ней наполнял его бодрящим покалыванием. Он поднёс предмет к груди, измеряя мерцающее свечение в сердцевине кристалла. Затем он вытянул длинную и тонкую нить Пустоты и пропустил её через кристалл.
Покаяние легко приняло энергию. Пустота вытекала с другой стороны, относительно неизменённая, несмотря на приятное чувство связи, которое возникло. Рендидли поджал губы; он полагал, что было бы слишком легко, если бы такое несерьёзное усилие могло привести к увеличению значимости.
Он облизнул губы и вздохнул. Затем прижал Покаяние к груди. Оставляя за собой холодок, оно погрузилось в его плоть и опустилось, чтобы занять место в его Пустотном ядре. Кристалл начал пульсировать, как сердце, накладываясь на вращающийся источник энергии. Он всё ещё оставался инертным, и Рендидли осторожно изучал его функции, боясь активировать преждевременно. Иметь предмет, данный ему могущественной силой в Нексусе, который
внезапно активировался, к неожиданному облегчению, было почти так же шокирующим, как и остальная часть его разговора с Соломоном.
Конечно, если не считать той последней лжи об Алимпии.
Рендидли вскоре обнаружил функциональную часть Покаяния, терпеливо ждущую, пока он вольёт в неё Пустоту. Его внимание скользнуло по этому пульсирующему сердцу света. Рендидли выдохнул. Затем он переместил Покаяние и своё Пустотное Ядро на место, установив его на режим одна секунда в минуту Покаяния .