В некотором смысле, он хотел бы остаться там подольше, просто наслаждаясь обнадёживающим гулом Системы Пустоты, поддерживающей его тело. Это было похоже на то, как если бы прислониться к огромной метафизической грудной клетке и слышать ровный и уверенный стук мощного сердца.
Затем Рендидли почувствовал, что это сравнение несколько странное, потому что сердце было его собственным. Покачав головой, он переключил своё внимание на три основы своих образов.
Рендидли интуитивно понимал эмоции, которые наделят его образы силой, но это было всё равно что ставить телегу впереди лошади. Он не должен был принимать эти эмоциональные состояния, чтобы вызвать эмоции, но эти состояния должны были быть его постоянными, тем самым более тесно связывая его с его тремя образами. Сделать этот процесс подсознательным и естественным устранит одно небольшое препятствие на пути улучшения его образов.
Учитывая, какой долгий путь ему ещё предстоял, он хотел как можно скорее преодолеть это небольшое расстояние.
Сначала он вызвал Иггдрасиль, позволив массивному стволу, скрипящим ветвям и шелестящим листьям обернуться вокруг него. Тёплые и земные звуки Иггдрасиля сильно отличались от гула и звона Ядра Пустоты и (Покаяния), но они прекрасно сплетались в естественную симфонию. Рендидли мгновенно почувствовал себя перенесённым в воображаемый храм глубоко в джунглях. Над ним возвышалось Мировое Древо.
чувствовал себя
обнажённым и уязвимым, насильно открывая себя ощущениям, чтобы исследовать всю полноту своего эмоционального состояния с Иггдрасилем. Он чувствовал благоговение и страх перед дикой растительностью вокруг и перед суровой и непредсказуемой красотой природы и жизни. Он чувствовал желание стабильности, тёплое, воодушевляющее чувство, которое позволяло Мировому Древу собирать и очищать столько энергии, чтобы затем распределять её по окружающей местности.
Но Рендидли также чувствовал упрямство в этом образе. На несколько секунд он растерянно пощупал вокруг. Но затем он почувствовал источник; хотя Мировое Древо продолжало поглощать всё большие объёмы энергии и собирать её воедино, дерево всё ещё чувствовало, что его нынешняя форма достаточна. Поскольку он находился на полпути к эволюции образа и его (Навыков), это сопротивление изменениям всё ещё присутствовало.
Он позволил образу исчезнуть и кивнул себе.
Мне нужно будет разобраться с оценками его (Навыков), прежде чем я смогу точно определить эмоциональное состояние для Иггдрасиля. Даже если я не хочу вмешиваться в хаос, который надвигается на Экспиру, будет полезно убрать часть его волнений и направить их в Иггдрасиль. В конце концов, даже это упрямое старое дерево расцветёт, как цветок .
Он переключил внимание на свой следующий образ, тот, что всё ещё оставлял у него наиболее противоречивые чувства: Серое Существо. Он посмотрел на собственное лицо, внутри доспехов и чешуи, два хвоста и знакомые глаза Иистрикс.
Зак Крум чувствовал себя воплощением бога войны, прорываясь сквозь наспех собранную первую линию обороны в Зоне 7. Охранники стояли слегка перекосившись на высокой стене вокруг рынка, внутренняя часть которого была сделана так, чтобы выглядеть как фасад зданий, дабы многочисленные посетители не осознавали, насколько они на самом деле заперты, и всё ещё были частично ослеплены лоскутами ткани Тодда, когда трио добралось до уступа.
Один охранник взмахнул электрошоковой дубинкой, но Зак Крум уже ущипнул его за локоть и согнул сустав, прижав оружие к груди владельца для краткого поцелуя . Когда дубинка выпустила свой шипящий заряд, Крум покачнулся вперёд к следующим нескольким противникам. Он толкнул одного охранника бедром с края и поймал другого, поднимающего оружие. С ухмылкой на лице он перевернул мужчину в кувырок на несколько метров в воздухе.
Охранник начал кричать, как только оправился от головокружения и понял, что падает со стены.
Зак упёрся ногой и обернулся, готовый насладиться ещё одной демонстрацией дзюдо, но стена вокруг них была чиста. Осталось несколько помятых тел, но ни одно из них не могло их замедлить. Зета смело отбросил троих назад, а ещё четверо сложились под точными ударами нацарапанных металлических прутьев Тодда, которые он обычно держал пристёгнутыми к боку.
Тодд приподнял бровь над своими жутко неподвижными глазными яблоками, вероятно, заметив энтузиазм Зака к дальнейшему насилию. Старший подросток опустил голову и последовал за ними, когда они перепрыгнули через край. Что-то между ревностью и защитой боролось в его груди.
Да, я знаю, что ты сильнее меня, даже если ты на несколько лет моложе. Вот почему я не понимаю, почему ты такой-
Зак подавил эту мысль; он не мог решить, в чём он обвинил бы Тодда, даже если бы это было только в его голове.
За стенами рынка можно было увидеть истинную форму городов-ульев. Высокие, выпуклые здания вмещали штабелированные спальные капсулы, где большая часть населения всё ещё хранилась в течение ночи. Несмотря на Систему, Зона 7 рекомендовала людям спать по несколько часов каждый день. Зак почувствовал лёгкую тошноту, когда они приземлились рядом с несколькими высокотехнологичными трубами, прежде чем снова прыгнуть вперёд.
Он знал истинную причину, по которой правительство Зоны 7 создало эти тесные, безсветные трубы; для измерения и каталогизации (Навыков) и (Характеристик) своего населения посредством ежедневной проверки.
Огромные фермы раскинулись между жилыми силосами, наполненные пышной зеленью, которая слегка колыхалась, когда трио мчалось над ней. Иногда встречались низкие серые склады, обеспечивающие доступ к подземным рабочим станциям, но они избегали их в своём стремительном рывке. Гигантские стеклянные лампочки торчали из земли, придавая местности немного инопланетной странности.
В этих зданиях размещались надзиратели ферм. Большинство из них всё ещё были пусты, но несколько рано вставших надзирателей с тревогой подняли головы от своих паноптических столов, когда трио пронеслось вперёд. Позади них из рынка начал раздаваться пронзительный сигнал тревоги. Эти шумы быстро распространились по всему комплексу, самый громкий звук доносился из правительственного комплекса впереди них.
— Сейчас уже не свернуть, — пробормотал Зак себе под нос. Это уродливое отчаяние, от которого он не мог избавиться, вылезло из его колотящегося сердца и село ему на плечо, наполненное дикой радостью. Какая-то часть его начала понимать, что то, что они делали сейчас, имело
последствия
, что им будет нелегко сбежать от целой Зоны разъярённых охранников, но та часть его, которая наблюдала, раненая и беспомощная, пока Тодд вышел вперёд и остановил Покровителя Серого, шептала, что он
заслужил
Любая боль, любое испытание в реальном мире, любое наказание от Зоны 7 было бы лучше, чем столкнуться с чувством вины, которое он испытывал по отношению к Тодду. Это должен был быть он. Он был старше, он был менее измотан. Но перед тем зловещим серым светом он дрогнул.
Тодд не дрогнул.
Зак упёрся ногой и рванулся вперёд, уничтожая толстый слой картофеля. С сигналом тревоги появились дроны, поднимающиеся из-под ламп надзирателей, вероятно, предназначенные для подавления любых беспорядков среди рабочих. Для этого они не были оснащены никаким современным оружием, выглядя как пара массивных рук, свисающих с вертолётного пропеллера. Но они всё же начали собираться перед группой, пытаясь замедлить их, чтобы дать возможность появиться другим оборонительным силам.
— Не тратьте слишком много времени, — позвал Зета. Зак едва его слышал. Он ускорился.
Его тело пело, отчаяние всё сильнее сжимало горло Зака, пока он едва мог дышать. Затем он оказался среди хватающих и цепляющихся рук дронов, кружась, как торнадо или как одна из их жужжащих вертолётных лопастей. Он схватил руку, которая потянулась к нему, оторвал металлический большой палец, а затем засунул оставшуюся руку в другой пропеллер. Пока этот дрон падал, он повернулся, чтобы увернуться от приближающегося последующего удара, и зацепил ногой за металлический локоть.
Он подтянул себя и развернулся, отбросив несчастный дрон вниз, чтобы тот врезался в двух других, которые задымились и образовали кратер на другой части поля. Затем Зак оттолкнулся, пролетая мимо дронов и дико смеясь, пока адреналин смывал его тревоги.
— Там. — Зета указал на башню у правительственного комплекса. Все трое ещё больше ускорились, обходя другую группу дронов, которые пытались их перехватить. Руки Зака чесались от желания действовать, но он оставался с группой.
Главная правительственная площадь Зоны 7 изначально была дворцом, но лидеры Зоны усердно работали, чтобы покончить с традиционным стилем управления и освободить свой народ от жёсткой структуры. Им это удалось, по крайней мере частично, но одной из цен этого успеха было то, что многие из элиты Зоны чувствовали себя вправе построить свой собственный небольшой дворец рядом с основным. Так что вскоре этот правительственный комплекс стал самым шикарным районом в Зоне, с военной базой, ультрасовременной больницей и тюрьмой, пристроенными по бокам, словно химера города.
Судя по кратким разведывательным исследованиям, которые они провели, когда Зета впервые предложил эту странную миссию, место, куда они направлялись, была тюрьма. И если эта женщина находилась на самом высоком уровне серой квадратной тюремной башни, она не была обычным человеком. Зак задавался вопросом, какая фигура могла так всецело захватить внимание роботизированной и логичной Зеты.
Сверкающие серебряные турели возвышались над остроконечными стенами тюрьмы, спроектированными для отражения нарушителей. Когда Мана текла по их стволам и заряжала их, Тодд выпустил больше металлических прутьев, которые закрутились, создав дюжину крошечных щитов. Его металлические пластины дрожали и жужжали, отклоняя первые заряженные атаки. Тем временем Зета отрегулировал свои модули и поднял руку-как-дальнобойную-пушку, быстро открыв ответный огонь и превратив маленькие турели в дымящиеся металлические обломки.