— Не то чтобы я думал, что она знала что её действия не давали мне заглянуть в пропасть, оставшуюся внутри меня из-за этого сосредоточения на тренировках, — сказал Рэндидли, обращаясь прямо к оку бури, которое показывало ему синее небо. — А просто то, что мы хорошо работали вместе. Чрезвычайно хорошо. Возможно, лучше, чем мы тогда понимали.
Он резко подал шею вперёд, а затем почесал затылок. — Плохо ли то, что я рад, что ты, вероятно, была так же равнодушна к жизненно важному способу нашего взаимодействия? Что тебе, вероятно, даже в голову не приходило, как сильно я нуждался в наших спаррингах?
Очевидно, небо не ответило голосом Хелен. Но взгляд вверх на синеву переключил его внимание на другую женщину: Вуаллу.
Рендидли вздохнул. Он почувствовал такую сильную и внезапную связь с Вуаллой, когда они встретились. У них обоих был один и тот же источник желания, скрытый в их груди. Одинокий огонь, который он постоянно чувствовал, лижущий его рёбра, наконец нашёл себе спутницу в Вуалле. И, очевидно, был элемент притяжения и уважения, учитывая её красоту и подавляющий образ. Так много времени прошло. вся эта скорбь по Хелен, подготовка к помощи Клодетт, тренировки, а затем противостояние с Уиком. всё это происходило без того, чтобы мои мысли часто блуждали к ней. Если честно. она совсем вылетела у меня из головы. Если её присутствие в моей жизни так незначительно, искренни ли мои чувства к ней?
Он вспомнил её лазурные глаза. Какая-то часть его самого хотела отправить ей сообщение, но она не смогла бы ответить. Время Рендидли текло гораздо быстрее, чем её. И под давлением времени их связь истончилась и ослабла. Его сердце болело, видя это.
Или, возможно, настоящая причина, по которой его сердце болело, заключалась в том, как мало он чувствовал, думая о ней, кроме пустоты .
— Хотел бы я увидеть её прямо сейчас? — спросил себя Рендидли вслух. Биологические системы его тела обдумывали этот вопрос, пока он стоял. Его желудок оставался инертным. Частота сердечных сокращений оставалась ровной. В конечном итоге он мог лишь заключить, что хотел бы снова увидеть Вуаллу. Но часть магнитного притяжения между ними испарилась.
Потеря Хелен и осознание всего, что она для меня значила, также помогли мне понять, что Вуалла, возможно, ничего для меня не значила. Даже в самом начале. Я просто искал способ. не быть одному. И, возможно, я склонялся к воображаемому роману . Рендидли поник головой. Затем выпрямился. Потому что, по крайней мере, эта мысль дала ему ощущение направления.
У него не было определённых планов на посещение могилы Хелен, только знание, что он точно хотел быть там и отдать дань уважения. Он достал (Ключ Философа) и открыл портал. Отдалённый овраг и гладкие камни казались странно знакомыми, отталкивая окружающий мир и оставляя его наедине с клубящимся шаром Пустоты, который остался от его дорогой подруги.
Он почувствовал, как два присутствия в этой области отступили на некоторое расстояние, чтобы дать ему пространство. Каким-то образом Рендидли чувствовал себя слишком измождённым, чтобы признать их заботу.
С тех пор как он в последний раз видел Зарождающегося Принца Пустоты, тот углубил своё влияние на окружающую область. Он также немного уменьшился, став размером с баскетбольный мяч. Но взамен Рендидли мог видеть, что внутренние узоры сложились в точные и красивые композиции. Даже он, проведя так много времени в изучении использования Пустоты, не мог не быть впечатлён простой гениальностью его устройства.
Конечно, он мог лишь мельком увидеть клубящиеся слои. Он не смел заглядывать глубже; единственный способ извлечь секреты Принца Пустоты — это войти в него и поглотить, как они делали на передовой. И Рендидли очень не хотел этого делать с последним остатком, который у него был от Хелен.
Его глаза болели, когда он смотрел на чернильную тьму, но слёзы не катились из его глаз. Он просто смотрел в пустоту на глянцевую поверхность сферы Пустоты. Запоздало он понял, что должен был принести цветы или что-то ещё
Его взгляд обострился. Потому что он чувствовал очень знакомое ощущение, витающее по краям Принца Пустоты. С большой осторожностью он протянул руку и провёл ладонью по странным энергиям, исходящим от его края. Уголки его рта опустились; энергии, которые Рендидли чувствовал, были теми же самыми типами излучения, с которыми он имел дело через Иерархию Бремя.
Рендидли поднял взгляд. — Ты понятия не имеешь, почему эти энергии просачиваются вокруг неё?
Лукреция и Покровительница Цветения вышли из-за скального выступа. Покровительница Цветения заговорила первой, её голос был полон притворной озабоченности. — Знаешь, этот Принц Пустоты не
После мучительного самоанализа последних десяти минут Рендидли было приятно ослабить поводья, которые он держал на своих эмоциях, и просто пылать яростью. Возможно, он не совсем точно передавал эмоциональное воздействие для своих различных образов, но его усилия определённо окупились в плане силы. Его гнев стал физическим присутствием, возвышаясь над Покровительницей и искажая атмосферу хребта.
Покровительница Цветения закашлялась и опустила взгляд. Сочувственно взглянув на Рэндидли, Лукреция жестом попросила его успокоиться. На секунду его гнев снова вспыхнул, но он знал, что Лукреция права, и неохотно отступил от своей ярости. Тяжёлое давление в воздухе исчезло, оставив Покровительницу Цветения с неловкой улыбкой, пока она смотрела в землю.
— На самом деле, мы знаем, почему эти феномены проявляются вокруг Принцев Пустоты, — легко сказала Лукреция. Она мягко махнула Покровительнице Цветения. — Она объяснит лучше меня.
Взгляд Рендидли переместился на женщину-растение, которая неловко ёжилась под его пристальным взглядом. Было ли это её желание, чтобы он создал больше Семян Души, или же это была предыдущая вспышка гнева, но она вдруг стала гораздо более послушной. — Кхм. Ну да. Знаете, Принцы Пустоты на самом деле являются побочным эффектом того, что Нексус является изолированной вселенной. Элхум предпринял меры, чтобы собирать и перерабатывать души и образы самых слабых индивидуумов и, очевидно, очень заботился о том, чтобы никакие могущественные образы не могли сбежать из его механизма, даже скрываясь в зоне III уровня ну, внимание к этим областям означало, что существует небольшая часть населения, которая может сбежать после смерти.
— Есть несколько очень особенных индивидуумов, которые обычно умирают рано, чья душа в момент смерти более могущественна, чем их образ. Поэтому, когда Система пытается их собрать, они прорываются сквозь сеть. Сбой в одной части Системы приводит к каскаду сбоев даже я не совсем понимаю детали. Душа слишком сильна, чтобы быть сдержанной слабой сетью, посланной за ними. И поэтому образ и душа падают вместе, прорывая дыры в Системе на всём пути пока не врезаются в край Нексуса.
Брови Рендидли поднялись с чем-то сродни тревоге. Тем временем Покровительница Цветения продолжила своё объяснение. — Если эта душа слаба, удар рассеивает её. Проблема решена. Но если эта странная и совершенная конструкция обладает достаточной целостностью, она прорывает дыру в краю Нексуса и сбегает обратно в исходную вселенную. А сам Принц Пустоты, которого мы видим, — Покровительница Цветения указала на сферу тьмы, пляшущую узорами. — Это пробка значимости, которую Нексус создаёт, чтобы остановить утечку через эти дыры.
— Пробка? — нахмурился Рэндидли.
— В основном значимость, пожертвованная Нексусом, — кивнула Покровительница Цветения. — Но, конечно, основа — это образ индивидуума; он не может последовать за душой, чтобы сбежать из Нексуса, и остаётся позади. И Нексус наполняет этот образ значимостью, чтобы удерживать разрыв. Именно поэтому образ в конечном итоге совершенствуется в нечто действительно ценное, обладающее образом и значимостью. И я уже могу сказать, что остаток Хелен будет весьма особенным.
Рендидли запрокинул голову и рассмеялся. — Значит, даже после смерти Хелен оставила последнее пошёл ты для Нексуса, да?
Даже если он всё ещё чувствовал себя одиноким, ему стало легче. Если Хелен, замученная Уиком до смерти, всё ещё могла создавать проблемы для Нексуса, какое оправдание было у него?
Глава 1903
Нрорс сидел на тёплом песке, просто наслаждаясь звуком неутомимого океана, разбивающегося о берег. Он не мог отрицать, что обстановка этого места была приятной. Он пришёл исследовать мир Призрачного Пса, чтобы понять этого юношу, а также чтобы отвлечься от своего дома, набитого мучительными воспоминаниями. Когда Рендидли предложил кого-нибудь, кто мог бы показать ему окрестности, Нрорс фыркнул и ушёл, не ответив.
Этот уход был относительно удовлетворительным. Небольшая горстка власти, которую Нрорс забрал себе. К сожалению, он не смог так легко убежать от воспоминаний, как от назойливого Рэндидли. Когда пенящаяся вода отступала после каждой волны, он почти видел крошечные следы, гонящиеся за краем.
Папочка, папочка! Смотри, какой я быстрый! Море меня никогда не догонит!
Его губы растянулись, почти невольно. Его тело было честным, даже если сердце болело, а слёзы подступали к глазам.
И даже если оно тебя догонит, я всегда тебя спасу, любовь моя .
Холодный кинжал будто шёпотом вскрыл его грудь и скользнул в его сердце. Нрорс прищурился и сгорбился, но в остальном не двигался, пока эмоции утихали. Было бы несправедливо сказать, что Рендидли причинил эту боль; если уж на то пошло, он спас Нрорса от медленной, некротической смерти, которая наступила бы от игнорирования боли, пока она не поглотит его душу и не оставит его пустым, как пугало, ухаживающее за своей фермой.
Проблема была лишь в том, что теперь ему приходилось сталкиваться с этой болью каждое мгновение каждого дня —
Мягкий топот ног по песку отвлёк Нрорса от его страданий. Он подумывал бежать, зная, насколько двойственной, Джекиллом и Хайдом , может быть население этого мира, когда дело доходит до неожиданных негуманоидов в их близости. За неделю, что он исследовал Эспиру, его уже выгонял