Добрый лжец , Рендидли с сожалением покачал головой. Сильный воин, тоже .
Далее вышли ДиОрто Вант и Шарлотта Уик. Честно говоря, Рендидли было жаль; не этих двоих, а всех, кто молча страдал в их части сетки. Из-за гордыни Реймунда Балласта всегда было устроено так, что два члена (Отряда Вульпис) сражались в этом раунде. Только один из них попадёт в четвертьфинал. И все остальные, кому не посчастливилось там оказаться, неизбежно будут вытеснены.
К удивлению Рэндидли, один из них всё же имел решающее преимущество над другим, но это был не тот, кого он ожидал: образ Шарлотты Уик всё ещё смутно напоминал Франкенштейна тем, как её оригинал и влияние Хелен были сшиты вместе, но её эмоциональный фон был почти идеален.
Возможно, даже лучше, чем у Рэндидли. Когда её образы вспыхивали, они
пели
вместе с тканью мира. Цвета, которые они проявляли, делали мир холодным и острым, как лезвие. Безнадёжность смерти и бесконечный, почти невежественный оптимизм жизни смешивались в своеобразной гармонии.
У ДиОрто Ванте были более высокие (Навыки). Его физические способности были выше. Даже как неопытный боец, он был гораздо более искусен.
Однако в тот день Шарлотта Уик хотела этого больше.
Она сокрушила его и подняла голову к небу в победоносном вое. Когда Рендидли объявил о её победе, она сохраняла эту позу несколько секунд. Слёзы текли по её лицу; Рендидли желал, чтобы он мог сказать ей, как гордилась бы Хелен.
Глава 1967
Битва между Шарлоттой Уик и ДиОрто Вантом как минимум удовлетворила желание публики увидеть грандиозную конфронтацию. Большая часть высокоуровневой работы с образами была выше их понимания, но разрушений арены и мощных ударов было предостаточно. Рэндидли, по сути, был вынужден разворачивать всё больше и больше своего (Шторма Пустоты) вокруг арены, чтобы кинетические удары не вырывались наружу и не превращали в фарш некоторых из более обычных зрителей.
Кто бы знал, что Татиана просто хотела, чтобы я был здесь в качестве механизма общественной безопасности
После этого матча турнир взял двухчасовой перерыв на обед. Рендидли облизнул губы и посмотрел на деревянную доску, на которой Татиана записывала победителей различных матчей. К середине раунда были определены четыре человека, которые бросят ему вызов: Алана, Кимпап, Паоло и Шарлотта Уик.
Заполучить ещё четырёх таких же соперников — и, возможно, это будет весело , — Рендидли по-волчьи усмехнулся. Затем он вытащил свой (Ключ Философа) и отправился на Перекресток Б. на обед.
Он вернулся немного поздно, за что получил острый взгляд от Татианы. Он практически видел, как она оценивала хронологию различных событий, чтобы день прошёл без сучка без задоринки. Но Рендидли не жалел об этом; услышав от Бетил о растущем давлении на Перекресток Б. со стороны застройщиков Зоны 1, Рендидли планировал действовать лично.
Отчасти потому, что он устал полагаться на Татиану в решении определённых проблем, но отчасти потому, что чувствовал, что ему следует больше взаимодействовать с обычным человеком на Эспире.
Но это было на потом. А пока следующий матч: Хэнк Ховард против Вольфрама.
Кожа массивного трёхголового огра потемнела с тех пор, как Рендидли видел его в последний раз. Его руки были покрыты жуткими шрамами, от которых казалось, будто огр окунул руки в лаву. Но каждая из трёх его голов по-прежнему выражала свирепую решимость. Несмотря на то, что большинство огров в последние годы проявили себя как добрые учёные, всё ещё было легко понять, почему так многие боялись огров, когда Хэнк Ховард стоял на расстоянии одной трети своего роста.
Бывший лидер Мира Огров правил довольно долго. Это врождённое доминирование исходило от него, давя на всю арену.
— Я обязан признать, что сделал антимагические пули, чтобы сразиться с тобой, — усмехнулся Хэнк, не обращая внимания на эту ауру.
Средняя голова Вольфрама ухмыльнулась. Левая голова фыркнула. Правая сказала:
— У меня есть антипульная магия. Так что мы квиты, наездник.
Этот матч был похож на досистемный фейерверк. Как сложный гобелен навыков маны, выпущенных Вольфрамом, так и точные выстрелы Хэнка из его репитера сверкали и взрывались вспышками восхитительного цвета. А разнообразие было захватывающим. Были огненные шары, молнии, ледяные новы, брызги кислоты, фиолетовые волны коррозии и белые лучи уничтожения. Вольфрам махал руками, и различные Навыки, казалось, комбинировались и разделялись, пока он не выстреливал кислотными огненными болтами, волнами уничтожения, шарами молний и широкими потоками огня.
Из небольшой группы начальных Навыков вскоре у него появились тысячи различных комбинаций, шипящих по направлению к его врагу.
Однако каждый раз выстрелы Хэнка были точными и прорезали основную цепь Навыка. На короткое время атаки дрейфовали вперёд, но в конце концов они затухали и взрывались вспышкой цвета.
Конечно, их высокие Характеристики означали, что двое обменивались примерно пятью такими атаками в секунду. Остатки предыдущих Навыков потрескивали и рассыпались на землю, даже когда начинался следующий шквал. А тем временем оба развивали свои образы по периферии вокруг столкновения.
Образ Хэнка был песней о нём самом, последнем ковбое, сражающемся в странном мире, полном монстров и магии. Он был воплощением упорства, усилий, обаяния и желания решать проблемы своими руками. Образ Вольфрама также касался его самого, древняя аллегория забытого огра, презираемого своей семьёй, который взобрался по лестнице власти благодаря чистой силе воли и желанию жить. Он был маэстро магии, создающим и перепрофилирующим Навыки для формирования уникальных атак.
Он был гением. Он был неудержим. Он был непоколебим.
Два образа переплетались друг с другом, меняя свои частоты, чтобы попытаться получить преимущество в течение нескольких минут. Навыки и пули уничтожали друг друга снова и снова. Ни один из них не сдвинулся со своих стартовых позиций.
В то же время они прекратили своё сверкающее и искрящееся представление. Вся арена затихла, затаив дыхание.
— Итак, мы наконец-то серьёзно, — проворчал Хэнк и вытащил свой револьвер. Оружие с рукоятью из слоновой кости блеснуло в солнечном свете. Он лениво поднял руку, вынул барабан и раскрутил его. Одним движением запястья оружие снова собралось, готовое к выстрелу. Он тщательно прицелился.
— (Вулкан).
— (Приливная Волна).
— (Всплеск Мора), — три головы Вольфрама активировали разные Навыки в унисон. Земля начала дрожать, когда энергии устремились, чтобы сформировать три различных и яростных проявления. Однако Вольфрам ловко выхватил нужные ему части из трёх разных Навыков и сплёл их вместе в новую, более мощную форму.
Палец Хэнка напрягся на спусковом крючке.
Из-под земли Рендидли почувствовал нарастающее зловещее давление. Когда этот вулкан извергнется, он высвободит волну болезни и недуга, серую слизь, которая сможет разъесть даже образ. Рендидли откинулся на спинку кресла, чувствуя себя смутно польщённым.
Его образ он взял своё вдохновение от меня. От моей способности использовать три отдельных образа одновременно. И объединил это напрямую со своими Навыками
Ужасающий взрыв смерти вырвался из-под земли. Мелкие черви и личинки, наполненные недоброжелательностью и голодом, извивались и скручивались, чтобы перехватить пулю Хэнка. Образ Вольфрама сплёлся воедино и усилил эту волну смерти; это стало высшим гением трёх умов огра, его шедевральным Навыком.
Рендидли цокнул языком. Ты слишком стараешься. Если ты ещё не веришь, что это твой величайший возможный Навык
Пуля Хэнка сверкнула, как золотая комета. Она прорвалась сквозь взрыв, окрашенный сомнением, и пробила плечо Вольфрама.
Огр пошатнулся и вздохнул.
— Хех, мои инструменты слишком обыденны, даже при хитроумных комбинациях. Я только недавно достиг этой способности. Пока что я уступаю. Однако, когда я разовью Навыки более высокой Редкости когда у меня наконец вырастет четвёртая голова, чтобы включить её в эту способность
— Я приму реванш, в любое время, — ослепительно улыбнулся Хэнк. Он сдул дым со ствола своего револьвера, провернул оружие, а затем резко вставил его обратно в свою кожаную кобуру.
— Победитель — Хэнк Ховард, — объявил Рэндидли. И турнир продолжился.
Затем выступила Аллоуэн, женщина, которая также была Химерой, произошедшей из подсознания Рэндидли, сражаясь против Ли Хуна из Зоны 7. До матча Рендидли имел очень мало впечатлений о них обоих, кроме того факта, что Ли Хун обладал глубокой связью с Древом.
В матче оба продемонстрировали, что они были гораздо более способными, чем показывали беглые взгляды Рэндидли.
Аллоуэн унаследовала немалую часть необузданной мощи Катастрофы. Её атаки были свирепыми и наполненными неумолимой серостью, рождённой в яростной интенсивности Серого Существа. Рендидли потирал грудь, где его (Ядро Пустоты) болезненно дёрнулось, когда Аллоуэн сумела высвободить огромные клинья чистой разрушительной силы в сторону своего врага. Она рубила огромным топором, рассекая сам воздух каждым ударом.
Однако Ли Хун просто улыбнулся и кружился в грациозном танце. Его руки извивались и покачивались в неслышимом ритме. Он рассеивал необузданную силу Аллоуэн, оставляя её разочарованной и изнурённой. Его собственные атаки были ловкими ударами ладонями с удивительной проникающей силой. Отразив массивную разрушительную волну, он крутанулся ближе и нанёс удар своими опасными руками. Он был вязкой поверхностью воды, реагирующей и в конечном итоге сводящей всю внешнюю силу к рассеянным рябям.
Его способность соединять энергию весьма впечатляет .
Размышлял Рэндидли. И более того, что он ценил в этом матче, так это то, что природа методов Ли Хуна означала, что ему не нужно было использовать дополнительную Пустоту для нейтрализации диких атак Аллоуэн. Конечно, сцена пострадала, но этим ущерб и ограничился. Он просто позволил матчу продолжаться до его неизбежного завершения, когда женщина-Химера рухнула от изнеможения, прежде чем сдалась или Ли Хун нанёс прямой удар.