расширяющийся поток негативных эмоций, который вливался в Ритуал Пустоты. Его влияние росло и росло, обостряя каждый аспект воображаемого присутствия Рэндидли.
Конечно, тьма вокруг Ненависти к себе становилась подавляющей в той же мере. Или даже быстрее, по мере того как всё больше её влияния очищалось. Потому что это существо было магнитом, частью его личности, которая притягивала все подобные эмоции к своему телу. Эта притягательность собрала могучее, зловещее сердце негативных эмоций, но большая часть из них была загрязнена другими, посторонними чувствами.
Печаль, отчаяние, жалость к себе, ярость, ненависть, страх
Эмоции закружились в бесконечном, ядовитом водовороте. И теперь Ненависть к себе использовала Рэндидли, отталкивая все второстепенные эмоции и позволяя своему собственному ядру укрепляться и очищаться.
Он очищал её с каждым убийством Серого Существа.
Рендидли двигался неутомимо, его сила росла до такой степени, что не убивать Серых Существ стало почти рутиной. Они бросались на него и были уничтожены широкими мазками. Ритуал Пустоты приятно гудел.
Ненависть к себе сотворила чёрные копья размером с огромные деревья и метнула их с ужасающей меткостью.
Рендидли почти желал, чтобы он был хуже в бою, просто чтобы это было проще. Есть враги и поля битвы, которые нельзя выиграть только одним боем , Рендидли вздохнул про себя. Несмотря на трудности, он не чувствовал страха. Потому что это были бои, которые он тоже понимал. Ты должен быть умнее. Ты должен быть более подготовленным. Или тебе нужно понять более глубокую истину об окружающей среде. Обо всём мире даже .
Часть окружающей Пустоты, которую он поддерживал в своём теле, начала шевелиться. Почувствовав, что ему нужно сделать, Рендидли позволил себе перейти в физический автопилот. Его внимание переключилось на его Ядро Пустоты, где он начал складывать и искажать свою перспективу. Он следовал потоку значимости через своё тело, складывая и раскладывая, ища это странное ощущение истины. Ход мыслей натолкнул его на важный урок.
При определённом повороте его Пустоты всё открылось. Рендидли пристально вгляделся вперёд. То, что он увидел, омрачило его лицо.
Эльхум возможно, такой враг. Действительно ли возможно для меня сражаться с ним честно и победить? У меня есть Ядро Пустоты, которого у него нет, но он обладает образом, который потряс меня даже издалека, когда он напал на Покровителей . И
он определённо знает о структуре этой вселенной больше, чем я .
Так как я могу победить? По-настоящему?
Эта мысль заставила его Ядро Пустоты начать собственное вращение, постоянное размышление над ответом. Начало долгого пути. Два одновременных движения: Ядро внутри и Ритуал Пустоты наверху, движущиеся в противоположных направлениях, их трение давало Рендидли немного дополнительной силы. Однако этого было недостаточно, чтобы догнать рост Ненависти к себе.
Глаза Рендидли запылали.
Однако я уже знаю, как убить этого врага .
Он упёрся ногой и начал прокладывать путь, чтобы сокрушить этот эмоциональный яд, который разросся в его теле. Он разграбит его ядро и, наконец, получит образ, который сможет противостоять могущественным врагам в Нексусе.
Глава 2077
— Желаешь решающей битвы? — прокричала Самоненависть сквозь крики и рёв умирающих Серых Существ. Тьма вокруг её тела продолжала сгущаться, а безумие в глазах извивалось от злорадства. — Вижу, ты сумел создать синергетический эффект со своим Ядром Пустоты. Но думаешь, этого хватит, чтобы преодолеть разницу между нами? Будь благоразумен, Рэндидли. Или ты пришёл, чтобы отдать мне своё тело? Ты наконец осознал, что должен бояться меня?
Рендидли молчал, продолжая идти вперёд. Его уверенность лишь росла с каждым шагом; это чувство было частью его, да, но оно было ограничено своим названием. Её сущность ослепляла её, не давая видеть другие варианты. Самоненависть перестала метать массивные чёрные копья, её чернильно-чёрные глаза блестели, пока Рендидли преодолевал расстояние, довольная тем, чтобы сосредоточиться на нескольких деталях и движениях. Когда он приблизился, она подняла правую руку, где собралась масса эмоциональной тьмы. Решающий удар, как и предыдущие атаки были попытками нанести решающие удары. Он сделал мысленную пометку о силе имени; возможно, некоторые из этих противников были умнее, чем Рендидли предполагал, желая избежать проклятия слова Гостхунд.
Несколькими прыжками Рендидли проигнорировал массу Серых существ, рубящих его, и преодолел последнее расстояние до Самоненависти. Она зарычала и замахнулась тем правым кулаком, который так долго готовила. Воздух сгустился от эмоциональной силы. Время, казалось, замедлилось. Подобно древку, Рендидли чувствовал, как слои времени проносятся сквозь него по мере приближения атаки.
Его глаза следили за ударом. Если бы удар пришёлся, Рендидли погрузился бы в водоворот самоненависти, который длился бы целую вечность за каждое прошедшее мгновение. Её скользкая прохлада давила на него даже сейчас, шепча, что это всё, чего он заслуживает. Она призывала его прекратить сопротивление и просто страдать под её игом. Самоненависть желала погрузить его в бесконечную спираль самокопания и самообвинения.
Рендидли не замедлился. Он слишком долго тренировался против притяжения энтропии, чтобы позволить небольшому приступу самоненависти повлиять на его боевые способности. Сдавленный натиском чернильной тьмы, Рендидли поднял левую руку навстречу удару. Это было чистое отражение.
Кулак, окутанный тьмой, ударил его с ужасающей силой. Волны эмоций и физической силы хлынули наружу, уничтожая всех Серых Существ в радиусе десяти метров. Область проекции затряслась с такой силой, что внизу Пулас коротко подняла взгляд. Рендидли почувствовал, как его левое плечо застонало от боли. Однако он поглотил почти всю атаку. Сера, его левая рука, гудела от удовольствия от кинетической силы.
Самоненависть открыла рот, чтобы выплюнуть какие-то слова, но Акри скользнул в её сердце. Удар Рэндидли, даже после всего этого времени, был образцом прекрасной эффективности.
Шал хорошо его научил.
Акри вырвался из спины цели, острое оружие легко пронзило отражение её тела. Эмоциональное ядро пошатнулось, глядя на Рендидли с отвращением. — Ты. не заслуживаешь ничего из того, что у тебя есть. Это снаряжение, эти игрушки, все твои подчинённые. ты ничего из этого не заслуживаешь.
— Возможно, это и правда, — тихо сказал Рэндидли, чувствуя странную смесь облегчения и вины от присутствия своих двух Семян Души в этом месте. — Но это существование не настолько добро, чтобы заботиться о даянии или отбирании по заслугам.
Если что, ответ Рэндидли, казалось, лишь ещё больше взбесил Самоненависть. Она выдавила из себя насмешливый смех, даже когда чёрная кровь начала брызгать из раны в её груди. — Ты думаешь, это конец? Конечно, ты ранил меня, но неужели ты думал, что сможешь
бороться
со своей самоненавистью до полного подчинения. Я.
— Это метафора, болван, — вздохнул Рэндидли, вытягивая Акри из груди Самоненависти. По округе пробежала иная дрожь. — Я не убиваю тебя буквально, я принимаю тебя. Я не обращался к тебе раньше, но теперь пришло время.
Проекция перед ним разбилась. Массивная волна необузданной эмоциональной силы, дикая и почти вдвое превосходящая по размеру эмоции, которые он до сих пор очищал с помощью Ритуала Пустоты, вырвалась из тела. Его работа с Пустотой начала напрягаться, пытаясь удержать всё это. Рендидли чувствовал, как он горит, изнутри наружу, стискивая зубы и пытаясь справиться со всеми эмоциями, переполняющими его.
Однако Рендидли также получил знания. Большая часть этих знаний приняла форму ужасного парада его худших решений. Времена, когда он причинял боль своим друзьям. Бездумное убийство людей, наслаждение их болью. Времена, когда он позволял своему гневу побуждать его к ярости. Раз за разом Экспира страдала от атак, которые он мог бы предотвратить, но не сделал этого.
Смерть Хелен занимала здесь центральное место. Её тело, лежащее без движения на земле, вскрытые рёбра, размозжённые и удалённые органы, пустые глаза.
Однако, пока Рендидли страдал от этого эмоционального трения, пока его Ритуал Пустоты вращался всё быстрее и быстрее, поглощая всю эту эмоциональную силу, он также получил некоторую информацию, которой не знал раньше. О том, что Самоненависть была одним из четырёх эмоциональных ядер, сформировавшихся для его мучения. Самым свободным, наименее ограниченным, тем, что не ждало бы в воспоминаниях из его прошлого, которые Альта тщательно упорядочила.
Самым слабым, хотя и ненамного.
Эти осознания уступили место чистой эмоциональной агонии от включения этой силы. Рендидли плотно закрыл глаза и просто горел.
— Ты когда-нибудь была замужем, Пулас? — спросила Фиона, наклоняясь и выгибая спину, чтобы размять мышцы, затекшие от долгого сидения. Она не могла решить, скучно ей или тревожно.
Пулас, которая до этого с опасной сосредоточенностью смотрела либо на воду с рябью, либо на Рэндидли, моргнула и огляделась. — Что? З-замужем?
— Брак. Или любого рода союз с тем, кого ты считала подходящей парой для себя, — с преувеличенной медленностью объяснила Фиона; иногда она забывала, насколько странно невинна была Пулас. Она наклонила голову набок, глядя на другую женщину. — Ты весьма мила, знаешь ли. У тебя доброе сердце, ты внимательна к деталям. Ты создала Идиллу, которая теперь. — Её слова прервались на мгновение, когда между ними повисла реальность того, что их действия в Сонаре сделали с Идиллой, но она продолжила: — Ты управляла городом сотни лет. Наверняка эта власть и влияние привели к тому, что многие желали вступить с тобой в отношения.
— О, да. Довольно много приходило, особенно вначале. Никто из них не стоил того, чтобы его знать, по-настоящему. Они верили в своих сердцах, я думаю, что я могла бы устроить какое-то выгодное отношение, которое позволило бы их образам расти быстрее. Но в конце концов. — Пулас замолчала на секунду. Капельки воды поблёскивали на её скулах от постоянного тумана, клубящегося над ними. — В конце концов, их преследования прекратились. Странно говорить, но я думаю, что моё стремление к хорошей смерти несколько обеспокоило их.