Он нанёс сильный боковой удар, и тело Ярости практически рассыпалось с этой позиции в едва возможном уклонении. Но у Рендидли не было много времени, чтобы проклинать свою собственную способность, потому что жестокое колено рванулось вверх, чтобы раздробить его челюсть.
Он использовал левую руку, чтобы отбить удар, затем шагнул вперед, чтобы врезать сжатым кулаком ему в живот. Но Ярость использовала импульс от отбивания, чтобы развернуться, нанося удар ногой в высокий прыжок, целясь в висок Рэндидли. Он пригнулся под ударом и просто выпустил резкий толчок ладонью в поясницу противника.
Ярость заблокировала его напрямую, удар создал небольшой звуковой бум. Когда Ярость приземлилась, она перенесла вес и ринулась вперед в наступление. Её удары были резкими и проникающими, методично заставляя Рендидли принимать всё больше и больше из них, даже когда Рендидли делал то же самое с Яростью. Их проникающие удары свели уклонения к отражениям, а отражения к блокам, пока вскоре оба не уперлись ногами в центр острова и просто лупили друг друга каждой каплей Первозданной Джуджу Преисподней, которой обладали.
Кости Рендидли болели от побоев, но его глаза сузились от кипящей ярости. Тела обеих инкарнаций постоянно дымились, жар на острове становился невыносимым. Но это было частью этого места. Здесь жар в конечном итоге поглощал всё, превращая несчастные вещи, задерживающиеся здесь, в сущность ярости.
Сначала в плечо, затем локтем в диафрагму, ногой в голень, ногой в руку перед виском, кулаком в руку перед лицом
Их движения начали ускоряться, глухой стук ударов превратился в первобытный ритм, который начал стремительно нарастать. Пот струился по их телам. Рендидли стоял лицом к лицу со своей собственной яростью, чувствуя, как она проносится через его тело. Ярость смеялась и смеялась, выражение её лица исказилось во что-то темное и дикое, каждый удар втягивал в её тело всё больше окружающего пламени. Её удары были сокрушительными и резкими, и каждый раз Рендидли едва успевал поставить защиту.
Борьба казалась полностью сбалансированной. В долю секунды они столкнулись друг с другом и разделились, как два бешеных электрона, вращающихся вокруг ядра. Огни вокруг них становились всё больше, и воздух дрожал от столкновений.
И затем, довольно странно, Рендидли осознал, что у него появился доступ к его образам. При необходимом количестве жара в этом месте что-то изменилось. Он резко махнул рукой, и корни жидкого огня вырвались из озера и вонзились в спину Ярости под властью Иггдрасиля. Но левый глаз Ярости начал искажаться, превращаясь в вихревой горизонт событий.
Весь этот жар и эмоции были чисто поглощены проявлением Мёртворождённого Феникса, оставляя их обоих точно там, где они начали. Рыча, Рендидли собрал свои образы в своём теле. Его конечности искривились и трансформировались, чтобы стать бронированными, но его кожа стала почти полупрозрачной. Его волосы стали изумрудными, а вены — мерцающими и золотыми внутри его тела. Его левый глаз также начал закручиваться во тьме.
Тем временем Ярость активировала другую конфигурацию, которую открыл Рэндидли. Её конечности также были бронированы, но не только левый глаз погрузился во тьму, но и оба глаза и рот. Из её спины ветви вырвались из плоти и разрослись зубчатыми развилками. Маленькие зелёные листья выросли и создали живую пару крыльев за её спиной. Эти крылья пульсировали, испуская волны обжигающего воздуха.
Рендидли присел, обретая привычное равновесие использования трёх Навыков одновременно.
(Рассвет Открывает Небо и Реальность Волнуется). (Злой Вальс Тартара). (Мстительная Химера Сокрушает).
Поздравляем! Ваш Навык (Мстительная Химера Сокрушает) вырос до Уровня 780!
Напротив него, наполненный тьмой рот Ярости издал свою собственную комбинацию. — (Сущность Водоворота Приближается!) (Галлюцинация Бескровного Сердца!) (Тьма Иссушает Горизонт, и Ждущая Падаль Улыбается!)
Рендидли почувствовал, как окружение обращается против него, почувствовал, как Ярость манипулирует путями тепловой и световой энергии, чтобы превратить их в дикую бурю гравитационного давления, которое она использовала, чтобы сжимать его тело. Фактически, комбинация, использованная Яростью, высасывала всю световую энергию и использовала её для создания вихревого водоворота вокруг его тела, который питал сжимающее его давление.
Тем временем Рендидли был светом и импульсом, мчась через внезапно чёрную и пустую бездну к своему единственному врагу. Давление, которое он испытывал, было почти таким же сильным, как то, что было применено Догеолом, в том всплеске всемирного образа. Его кости и органы скрипели, когда он стискивал зубы.
Чтобы прорваться сквозь давление и сокрушить своего противника, Рендидли втягивал всё больше и больше эмоциональной силы в свой образ. Его образы начали дрожать, трансформируясь и резонируя с его намерением. Он горел яростью и желанием одолеть этого противника. Подобно комете, он промчался вперед, прокладывая путь через челюсти гравитационной гибели.
Но даже когда Рендидли втягивал эмоциональную силу, Ярость делала то же самое. Жар генерировался и поглощался в сжимающую гравитационную сингулярность так быстро, что ветер начал выть. С двадцати метров до десяти Рендидли преодолел расстояние и почувствовал, как боль нарастает в его внутренних органах. Оба набирали всё больше и больше силы, и тот факт, что они были так равносильны, бесконечно бесил Рэндидли.
Он пересёк линию в пять метров до Ярости, его поднятая рука горела силой. Его пальцы были сцеплены в когтеобразное положение, готовые разорвать противника. Его глаза вылезли из орбит.
Ярость была невидима, за исключением тусклого контура, проявления Мёртворождённого Феникса почти полностью поглотили её торс. Но так близко к ней можно было почувствовать некоторое остаточное тепло, которое не было идеально преобразовано в гравитационную силу. Несколько капель пота, оставшихся на теле Рэндидли, испарились и оставили его покрытым солью.
Только два метра разделяли два тела. Длинная рука Рендидли метнулась вперед к Ярости. Оба направляли всё больше и больше эмоциональной силы в свои способности. Свет в его руке становился ярче. Пустота становилась всё более зловещей и властной.
Оба были воспламенены гневом. Какая-то часть Рэндидли, отделенная от всех эмоций и жара, знала, что встреча гнева и Ярости не принесёт победителя. И всё же другая часть Рендидли знала, что нельзя договориться с Яростью, не продемонстрировав сначала, что ты не дрогнешь перед ней.
И, возможно, Ярость была права; долгое время Рендидли дрожал перед своей собственной яростью. Он не признавал её, чтобы не быть воспринятым как тот, кто подчинен этой эмоции.
Кости в его рёбрах хрустнули. Некоторые из его внутренних органов слегка разорвались от постоянного давления и самопроизвольно вывернулись. Мелкие куски внутренностей выплюнулись из-за давления, ударившего в его пульсирующее сердце, нарушив его постоянное биение. Его рука опустилась, коготь его ладони прорезал силуэт, плечо и вонзился в грудь Ярости.
Ярость его противника росла, превращаясь в
отличительный,
мстительный всплеск силы.
Нарушенное сердце Рендидли забилось с перебоями и остановилось.
Глава 2112
Бездна вокруг них рухнула, когда его рука вонзилась во внутреннее пространство формы Ярости и прорвалась сквозь её ядро. Энергия зашипела и затрепетала, но важный узел, скреплявший бурю, был разорван. Когда Серое Существо нанесло удар, оно не колебалось. Оно атаковало с намерением убить.
Ярость зарычала, тихий звук в наступающей тишине.
Тем временем Рендидли чувствовал себя странно оторванным от реальности без биения сердца. Его кожа покалывала. Орган стал двигателем не только его тела, неявно связанным с его Ядром Пустоты и потоками энергии, которые его оживляли. Энергия была тесно связана с его работой. Без постоянных толчков, с поврежденным физическим сердцем, он чувствовал себя опустошенным и пустым. Потоки его энергии замедлились до черепашьего хода. Они вдвоём стояли друг напротив друга на голом острове, пламя и жар рассеялись.
Очевидно, характеристики Рендидли были достаточно высоки, чтобы повреждение его сердца быстро начало заживать. И всё же было что-то странно очищающее и мучительное в тех нескольких мгновениях абсолютной тишины внутри него. Он стоял неподвижно, чувствуя пальцы смерти на затылке. Он даже не дышал. Он сосредоточенно наблюдал за Яростью, другой версией себя, у которой в верхней части тела зияла расселина размером с ладонь.
Кровь капала с его пальцев. Обе их раны быстро затягивались. И всё же это странное мгновение покоя осталось в его сознании.
Ярость гордо оскалилась. Ты даже на секунду не отвёл взгляд. Всё-таки ты учишься .
Мне и не нужно было учиться. Как ты и сказал, ты уже давно во мне. Я живу и дышу тобой . Рендидли облизнул губы. Несмотря на то что он знал, что рана заживёт, он не мог не почувствовать прилив облегчения, когда его сердце наконец-то вернулось на своё место в груди и снова забилось. Он прочистил горло. Он уже потратил здесь достаточно времени. Ладно, я сыграл в твою игру. Покажи мне это . Ха! Ты хочешь ещё?! Мы с тобой можем здесь бороться целую вечность, извиваясь в пламени ярости. Я рад видеть, что ты принимаешь того, кто ты есть на самом деле. Дикое существо, оттачивающее своё мастерство в бою . Ярость раскинула руки, и в его движениях снова появилась та же порывистость. По его жесту озеро вокруг острова вновь забурлило и закипело. Давай же Нет, Ярость , — сказал Рэндидли, чувствуя себя измотанным и дрожащим. Честно говоря, было бы приятнее просто подраться ещё немного. Он всегда находил насилие чистым и прямым. Без сомнений и колебаний. Но почему-то он знал, что ему нужно приглушить пламя, чтобы добраться до сути этого места. Этот момент тишины прошептал ему, что он не сможет сбежать, не пройдя и к ядру этой негативной эмоции. Позволь мне увидеть воспоминание. Чего ты боишься?