— Так почему ты мне это рассказываешь? — спросил Рандидли, желая снова проигнорировать ее глупые позерства.
— Как я уже сказала, ради информации, — ответила Диан, оглядывая Рандидли. — Все, что ты можешь рассказать нам о том, что ты сделал, чтобы оживить Шала до такой степени, будет полезно. Все, что ты видел, как он делал, что казалось подозрительным. Любые люди, с которыми он общался. Мы позаботимся обо всем и проведем необходимые расследования
Рендидли задумался на несколько секунд, возвращаясь мыслями назад. Моменты, когда Шал был подозрительным Дело не в том, что не было таких моментов, когда он подозревал Шала, но обычно они становились более понятными со временем. Кроме того, у Рендидли тоже были свои секреты, и он был бы очень расстроен, если бы кто-то рассказывал о них, особенно потому, что, казалось, Диан была представительницей истеблишмента.
Что касается его собственного взаимодействия с Шалом Рендидли не мог знать, какое влияние он мог оказать. Он полагал, что она имела в виду их первый контакт в подземелье. Но это было случайностью; и Шал спас Рендидли только для того, чтобы использовать его в качестве боксерской груши для шаманов. После этого Рендидли был вызван Шалом на какой-то безрассудный квест, который он почти завершил, прежде чем Шал стал все более беспорядочным.
Что ж, Рендидли полагал, что имеет определенный смысл, что Шал хотел сохранить честь и целостность Стиля, поэтому он и сражался сейчас. Шал даже передал дневник Аэмонта Рандидли, чтобы Стиль мог продолжаться, даже несмотря на то, что, казалось, он испытывал довольно много гнева по отношению к своему отцу.
Оглядываясь назад, однако, с тех пор как Рендидли был вызван, действия Шала стали немного беспорядочными. Сначала он хладнокровно тренировал его для участия в Отборочном турнире, затем, после его победы, стал более агрессивным, убивая всех по пути в тюрьму ради времени, а затем убивая всех на пути из нее. Чтобы скрыть это, он продал себя после турнира, а затем стал то яростным, то ненадежным, исчезая на несколько периодов.
Было трудно думать об этом последнем исчезновении как о чем-то ином, кроме как о продолжении тех предыдущих времен, но Диан, казалось, была уверена, что это результат влияния Лукреции, судя по присутствию Диан.
Рендидли вздохнул. Но все же. Он не хотел делиться этой проблемой с кем-то, чьи мотивы он не мог понять. Поэтому в конечном итоге он решил ничего не говорить.
— Мне ничего не приходит в голову, — мягко сказал Рандидли. — Что подводит нас к моему настоящему вопросу после такого разговора, что ты намерена делать в отношении нашего сегодняшнего матча?
Диан долго молчала. Затем она сказала:
— Ты уверен, что тебе нечего рассказать мне о поведении Шала?
Улыбка Рендидли изогнулась вверх. Его мана вытекала наружу естественным образом. Ему нечего было ей сказать.
— Понимаю, — наконец сказала Диан. — Если ты выбираешь этот путь Я не думаю, что сегодня вообще понадобится матч. Прямо здесь
Рендидли контролировал корни, к которым был подключен, слегка напрягаясь. Когда он разрушил путь энергии, протекающий через руны, они замерцали и погасли, погружая их в темноту. Мгновенно Рендидли активировал (Объятия Копья Фантома) и плавно двинулся назад и наружу, в туннель.
Крик Диан казался скорее расстроенным, чем гневным, и, похоже, она не собиралась его преследовать. Пройдя некоторое расстояние, Рендидли остановился и посмотрел на темный дверной проем.
— Подожди, — жалобно сказала Диан, и Рендидли призвал свое копье, направив его в дверной проем, но оставаясь неподвижным. В дверном проеме ничего не двигалось, что, если и делало что-то, то делало Рендидли более осторожным.
Но Диан, по-видимому, была честна, потому что она спокойно вышла через темный дверной проем, безоружная.
— Если ты настаиваешь, мы можем сразиться на платформе, но я тебя победю. Мои инструкции были очень четкими. Расследовать поведение Шала, следить за Лукрецией и не допустить, чтобы Стиль Копья Фантома сохранил свой ранг. Я не могу позволить тебе победить здесь и войти в топ-8.
— Это кажется довольно мелочным. Обесчещивать Стиль только потому, что они прокляты.
— Аэмонт навлек это на себя и свой род, связавшись с Лукрецией, — огрызнулась Диан, ее глаза горели. Но в ней действительно чувствовалась некоторая нерешительность, как будто она понимала, что настаивать на этом будет противоречить Рендидли и сделает его нежелающим помогать ей. Но она, вероятно, не понимала, что ЭТО и только это было его целью последние два года, и все вело к этой одной победе.
Войти в топ-8. Сохранить престиж Стиля Копья Фантома для следующего поколения. Вот ради чего все это было. Долгие дни, изнурение, раны, жестокие сражения и бои все это было ради этого.
Рендидли попытался сдержать свой нарастающий гнев при мысли о том, что Диан занимает нравственную высоту. Что ж, это не имело значения. Он сокрушит ее, так или иначе. В конце концов, его сегодняшний разговор мало что изменил, кроме как упростил их соперничество. Между ними не было никакого сложного соперничества мастера и соперника, заставляющего Рендидли колебаться. Это был человек, чья заявленная цель состояла в том, чтобы помешать заявленной цели Рандидли. Тот, кого он сотрет в порошок.
Когда он отвернулся, Диан снова заговорила.
— Пожалуйста. Ты не понимаешь, какой опасности подвергается Шал. Долгое время он был надеждой нашего
— Но вы наложили на него гейс, чтобы изменить его разум, — перебил Рандидли. — Вы контролировали и следили за ним, не разговаривая с ним о том, что он может представлять. Пророчество о том, что Шал важен для Бедствия, вообще правда? Или это что-то, что один из Центральных Стилей придумал, чтобы защитить сына одного из своих учеников?
В темноте не было ответа, поэтому Рендидли продолжал идти, чувствуя легкую тошноту. Даже если это была комбинация обоих мотивов Это не оправдывало их методы.
Ему потребовалось некоторое время, но Рендидли нашел выход из туннелей на солнце. Было тепло, особенно после прохладного подземелья. С предельной осторожностью Рендидли вдохнул, а затем выдохнул.
Впервые за долгое время Рендидли почувствовал мотивацию. Не просто решительную мотивацию, с которой он подходил к большинству целей, но Рендидли был наполнен злобной уверенностью, что он сокрушит Диан. Бессмысленный индивидуум, двигающийся под чужую дудку, не сможет победить его, особенно сейчас. В этот момент его эмоции и эфир наполнили его, заставляя гореть.
Тем не менее, Рендидли в конце концов нужно будет обратить внимание на то, что она сказала. Исчезновение Шала может быть не просто чем-то, что происходит периодически, а на самом деле связано с чем-то более тревожным в связи с этой женщиной, которая, казалось, всегда сводила Шала с ума. Лукреция.
Возможно, это дар от Лукреции.
И со странным феноменом, о котором говорил Бертарн Слишком много всего происходит одновременно. У Рендидли от этого заболела голова. Так что пока что пора сосредоточиться на цели, находящейся прямо перед ним.
Победить Диан.
Глава 241
Шал парил в темноте, окруженный нечеткими силуэтами. Они махали и расплывались, то появляясь в фокусе, то исчезая, их тела казались то огромными и раздутыми, то тонкими, словно прутики, и странно чудовищными.
Но он знал наверняка, что они говорят, по тому, как двигались их рты. Они говорили с ним, пытаясь что-то сообщить. Однако то, что они говорили, было совсем не тем, что Шал хотел слышать. Вздохнув, он закрыл глаза, пытаясь просто вернуться ко сну. Лучше просто позволить всему этому проплыть мимо, не зацикливаясь ни на чем. Если бы он сейчас начал бороться с этим это бы медленно смыло его. Его силы воли просто недостаточно для этого
Подумав, что это ошибка, Шал сразу понял это, потому что вдруг в его видении появилось лицо его ученика, мягко светящееся изумрудным цветом. Хотя его фигура была искажена, его все еще можно было ясно узнать. Твердый, упрямый, глупый, искренний и такой, такой молодой
Из его груди прошептал голос:
— Ты должен встать. Моя сила — твоя, тебе нужно только взять ее
Шал перевернулся, изгоняя знакомый голос и образ своего ученика. Он устал, чертовски устал. Устал от того, что его эмоции тянут в разные стороны по причинам, которые он не мог сформулировать, чтобы делать вещи, которые не имели никакого смысла. Шал добился некоторого успеха, пробившись сквозь эту дымку своей яростью по отношению к Лукреции, но
Воздух вокруг него, казалось, загудел, и странные силуэты стали более неистовыми, размахивая руками и извивая тела, протягивая руки, чтобы коснуться его. Нахмурившись, Шал еще плотнее сомкнул веки, но его осознание их, казалось, было частично направлено внутрь, потому что их формы оставались ощутимыми, настойчиво давя на него.
Но теперь он устал и от ярости, потому что она ни к чему не привела. Теперь, когда он наконец обрел покой он не захочет добровольно отказываться от него. Покой — это то, что он искал большую часть своей жизни. Покой — это все. Возможность лечь и отдохнуть. Не растерянный, не смущенный, честный отдых. Это было конечной целью.
Разве, — подумала другая часть Шала, — конечная цель не в следовании за копьем? Закончить стиль, который мы создали с пронто? Заслужить честь для семьи, кроме этого придурка?
Когда он подумал об этом, один из силуэтов прояснился, извиваясь и изгибаясь, пока не стал его братом, выглядящим совсем не так, как он его помнил, но совершенно ясно, что это он. Его глаза были запавшими, а щеки впалыми, и его глаза были полны поражения. Но его взгляд был твердым и торжественным, и призрак, изображавший его брата, открыл рот и произнес:
— Шал это все уже твое. Тебе просто нужно протянуть руку и взять это.
— С возвращением, народ! Наконец-то снова в деле! — с удовольствием объявил Клэптрэп. — Вы все готовы посмотреть бои?
Толпа дико взревела. Глаза Клэптрэпа загорелись жадностью, когда он заметил, что почти у всех были кружки, украшенные цветами их любимого участника. Наполненные элем из многочисленных пивоварен, связанных с Клэптрэпом. Среди толпы сновали его продавцы, теперь уже с почти двумя неделями тренировок за плечами, двигаясь с гораздо большим профессионализмом и эффективностью.